«Геномное редактирование человека может войти в обиход, как лекарства от головной боли»

Генетические технологии обещают повлиять на человека XXI в. в не меньшей степени, чем искусственный интеллект. Вручая в 2020 г. Нобелевскую премию по химии за разработку технологии редактирования генома, Нобелевский комитет отметил, что развитие данного направления обещает избавление от наследственных заболеваний и онкологии. В России программу развития генетических технологий, запущенную в прошлом году и рассчитанную до 2027 г., в качестве ведущей научной организации реализует Курчатовский институт. В интервью «Ведомостям» заместитель руководителя Курчатовского института по научной работе Юлия Дьякова рассказала, чего отечественные ученые добились сейчас и когда смогут уже начать редактировать геном человека.

– Достаточно сложно ответить на этот вопрос точно, назвав конкретную дату. Да, технологии геномного редактирования человека могут войти в наш обиход так же, как уже привычные лекарства от головной боли или от простуды. Но до этого мы должны системно исследовать все возможные отдаленные последствия и разработать методы контроля применения таких технологий. А это огромная работа. В глобальной мировой гонке технологий работы с геномом наша страна, безусловно, должна занять опережающую позицию как в проведении фундаментальных исследований, разработке эффективных методов геномного редактирования, их апробации на лабораторных моделях, развитии научного и кадрового потенциала в сфере генетических исследований, так и в создании конкретных социально значимых технологий для медицины, промышленности и сельского хозяйства. И когда мы сможем не только разработать новые генетические технологии, но и всесторонне оценить риски и создать систему контроля их применения, тогда можно будет говорить о массовом внедрении таких технологий. Тут уместна параллель с атомным проектом. Массовое внедрение генетических технологий потенциально способно оказать существенное влияние на сложившийся миропорядок, что требует особенно внимательного и осторожного отношения.

– Здесь нужно понимать грань дозволенного. В таком вопросе нельзя допускать, чтобы это было решением одного исследователя. В принципе, может быть, да, он сделает хорошее дело, и все пройдет успешно. А завтра, например, родители с нарушением слуха решат, что им нужно геномное редактирование, чтобы их ребенок не родился глухим. И снова все может пройти успешно. А потом другая пара родителей, у которых карие глаза, захочет родить голубоглазого ребенка. И они тоже прибегнут к редактированию генома. В этом случае риск будет оправдан? Нам очень важно понимать, где пролегает эта грань. Сегодня мы не имеем права ставить опыты на людях. Потому что системы геномного редактирования, которые разработаны на текущий момент, все еще требуют существенной доработки. У нас пока и без редактирования генома людей есть какие вопросы решать – есть сельскохозяйственные культуры, промышленные микроорганизмы. Развитие должно быть поэтапным, а не скачкообразным. Сначала нужно решить вопросы, связанные с продовольственной безопасностью, а потом решать более сложные задачи и затрагивать более тонкие материи.

– Не стоит судить об уровне исследовательских работ по сообщениям СМИ. Мы ни от кого не отстаем и никого не догоняем. В России реализуется программа развития генетических технологий, рассчитанная на 2019–2027 гг., и ведущей научной организацией этой программы определен Курчатовский институт. Если говорить о структуре программы, то она нацелена на решение четырех основных задач. Это применение генетических технологий в медицине, т. е. создание новых средств терапии и диагностики на основе применения генетических технологий, применение генетических технологий в сельском хозяйстве и в промышленных биотехнологиях. Также программа направлена на решение вопросов обеспечения биобезопасности. Благодаря этой программе генетические исследования в России получили существенную государственную поддержку и, по сути, выводятся на новый уровень.

– В рамках программы предусмотрено создание национальной базы генетической информации, которая позволит решать в том числе и такие вопросы. Этим занимается Курчатовский геномный центр – консорциум, созданный на базе восьми научных организаций. Такая база поможет находить методы терапии генетических заболеваний, перейти к персонализированной медицине, когда уже исходя из генетического кода конкретного человека будут даваться рекомендации по предотвращению тех или иных заболеваний, а также методам их лечения.

– Сложно сказать. Мы пока вообще плохо понимаем, насколько сложная перед нами задача. Действительно, мы находимся в начале пути. Делаем первые шаги. К которым относится и формируемая база генетической информации. Она позволит нам собрать все имеющиеся в стране данные о генетических исследованиях из разных лабораторий, медицинских центров. Мы начнем ее объединять, систематизировать, целенаправленно дополнять и интерпретировать. И тогда мы действительно начнем открывать, решать одну за другой загадки природы. Не уверена, что к 2027 г. мы сможем все понять. Но прогресс будет – это совершенно точно.

– Повторюсь: прежде чем решиться на вмешательство в эволюцию человека, мы должны научиться этот процесс контролировать и четко оценивать последствия. Плюс к этому должны быть созданы эффективные меры контроля за применением технологий редактирования генома. Когда мы сможем все эти вопросы решить, только тогда появится возможность ставить вопрос о применении данных методик в отношении людей. Пока же мы решаем другие задачи, которые, подчеркну, тоже служат интересам человека. Например, для разработки вакцины и лекарств от коронавируса необходимо было создать мышей, восприимчивых к вирусу SARS-CoV-2. Грызуны этому заболеванию не подвержены, и стояла задача искусственно вывести лабораторных мышей, восприимчивых к коронавирусу. И одна организация из контура Курчатовского геномного центра вывела линию таких мышей. Что, в свою очередь, способствовало получению важных результатов в борьбе с коронавирусной инфекцией. Этот пример вполне иллюстрирует значение генетических технологий для безопасности государства.