Как россияне продали американцам четыре IT-компании за $10,5 млрд

Этот год начался с крупной сделки: Андрей Баронов и Ратмир Тимашев продали швейцарскую Veeam Software инвестфонду Insight Venture Partners за $5 млрд. В минувшем году состоялись еще три схожие сделки. В январе 2019 г. американская DXC Technology договорилась о покупке разработчика Luxoft у его основателей Анатолия Карачинского и Сергея Мацоцкого. Сумма сделки – около $2 млрд, сообщал покупатель. Спустя два месяца Максим Коновалов и Игорь Сысоев продали Nginx американской F5 Networks за $670 млн. В ноябре 2019 г. основатель Badoo Андрей Андреев и «Финам» продали Blackstone Group почти 100% компании MagicLab (владеет Badoo и сервисами знакомств Bumble, Chappy и Lumen), исходя из оценки всей компании примерно в $3 млрд.

В отличие от таких технологических компаний, как «Яндекс», Mail.ru Group и Сбербанк, которые ориентированы на работу с конечным, в первую очередь российским, потребителем, Luxoft, Nginx и Veeam Software – глобальные компании и работают по модели b2b; Badoo здесь редкое исключение, говорит венчурный инвестор, основатель инвесткомпании A.Partners Алексей Соловьев.

Есть два основных пути, идя которыми Luxoft, Nginx, Badoo и Veeam Software стали объектами инвестиций международного уровня, говорит он: ноу-хау в бизнес-модели и в продукте. Luxoft и Badoo пошли по первому пути, говорит Соловьев: они были далеко не единственными в своей нише, однако им удалось то, что не удалось многим другим, – в отсутствие каких-либо технологических и продуктовых ноу-хау построить на своей идее крупный бизнес. По второму пути пошли Nginx и Veeam Software, продолжает Соловьев: они создали высокотехнологичный продукт, который изначально был востребован на международном рынке. Эти компании, отмечает он, не рассматривали Россию как рынок, с которого они начинают, и в этом была их суть – сразу быть глобальными.

Сооснователи Nginx Сысоев и Коновалов после продажи компании рассказывали «Ведомостям», что с первого дня планировали строить международную компанию, понимая, что «строить бизнес только в России невозможно». Без международных амбиций в нас бы никто не инвестировал, подчеркивал Коновалов. Продукт Nginx – одноименный веб-сервер – на момент создания компании в 2011 г. уже был востребован во всем мире, объяснял он: «Какой смысл продавать его на каком-то отдельном рынке?»

Luxoft, Nginx и Veeam Software объединяет то, что все они, будучи основаны россиянами, стали глобальными компаниями со штаб-квартирами за пределами России. Топ-менеджменту компании нужно быть там, где сосредоточена основная масса ее клиентов и где легче привлекать инвестиции, рассуждает инвестиционный директор Runa Capital Константин Виноградов. Маркетинг и продажи этих компаний также располагаются в регионах, где они в основном работают, добавляет Соловьев.

Эти компании принципиально различаются бизнес-моделями, отмечает управляющий директор Skolkovo Ventures Станислав Колесниченко: Luxoft изначально строилась как аутсорсинговый подрядчик; Nginx избрала нетривиальный путь – модель b2b поверх готового технологического решения на базе открытого кода; Veeam – b2b лицензионное промышленное решение, обеспечивающее защиту и управление облачными данными; Badoo развивает обыкновенную, продуктовую b2c-модель.

В последние годы наблюдается устойчивая тенденция: многие компании с российскими корнями стремятся с самого начала стать глобальными – выступить с таким предложением, которое будет востребовано на международном рынке, заключает основатель и генеральный партнер AltaIR Capital Игорь Рябенький. С 2014 г. в связи с началом экономической изоляции России нашим компаниям стало сложнее выходить на международные рынки, говорит Соловьев: выбирая объект для инвестиций, западные инвесторы реже предпочитают российские компании.

Среди примеров таких компаний собеседники «Ведомостей» называют финтех-стартап Revolut, разработчика автомобильных дисплеев с технологией дополненной реальности WayRay и сервис заказа такси inDriver, основанные выходцами из России с 2012 по 2014 г. Они либо изначально запускались за рубежом, либо со временем создавали зарубежную штаб-квартиру (Revolut – в Лондоне, WayRay – в Цюрихе, inDriver – в Нью-Йорке).

Иным путем пошла HeadHunter, которая изначально фокусировалась на российском рынке и затем вышла на рынки прочих русскоговорящих стран, говорит гендиректор компании Михаил Жуков. На момент основания, продолжает он, рекрутинговую нишу российского IT-сектора делили несколько игроков, но именно HeadHunter удалось быстро выйти в лидеры. Жуков объясняет, что компания смогла сделать это за счет «сетевого эффекта»: трафик соискателей привлекает больше вакансий, а это генерирует больше откликов соискателей.