Инвесторы переключаются с БРИКС на страны, развивающие IT-сектор
Это Тайвань, Индия, Китай и Южная Корея (TICKS); Россия в их число не вошла
Сейчас на Тайване IT-сектор составляет 35,9% общей капитализации местных компаний (см. график), в Индии – 14,1%, в Корее – 9%. Доля IT в капитализации компаний Китая – всего 4,8%, но акции компаний из континентального Китая пока не включаются в индекс MSCI по развивающимся рынкам (EM), поэтому реальную ситуацию в Китае отражает показатель Гонконга, составляющий 11,6%.
В России же высокотехнологичные компании обеспечивают лишь 4,1% капитализации рынка. Правда, в странах ЕС, а также в Австралии и Канаде доля IT ниже, а в Бразилии вовсе около 0,3%. Однако, если вспомнить эпоху холодной войны, когда СССР и США были двумя технологическими сверхдержавами, этот показатель озадачивает. СССР запустил первый искусственный спутник и первого космонавта, в стране были сильные математические и физические школы, обеспечивавшие основу военных технологий, поэтому кажется странным, что теперь Россия так сильно отстает от стран вроде Индии и Китая.
Дэвид Любин, возглавляющий в Citi отдел экономики развивающихся рынков, объясняет это ограниченностью свободы самовыражения в России. «Люди в России не видят смысла в том, чтобы что-то делать, – говорит он. – Полагаю, объяснение надо искать в политической системе и политической культуре. Чтобы открыть путь для инноваций, надо дать свободу для инакомыслия, несогласия, творческого самовыражения».
Впрочем, страны вроде Китая, как и Россия, не могут похвастать наличием особой свободы мысли и самовыражения. К тому же, как отмечает главный экономист «Ренессанс капитала» Чарльз Робертсон, достижения в области IT у России значительнее, чем может показаться многим. Робертсон ссылается не только на опыт «Яндекса» и Mail.ru, но и на розничную сеть «Магнит»: «Торговля строится на логистике, и у «Магнита» в этой области используются собственные разработки, не хуже, чем у Amazon».
Робертсон также надеется, что существенно улучшить ситуацию в России смогут инициативы российского правительства по поддержке малого и среднего бизнеса. «Они понимают, что в этих сегментах занято слишком мало людей, а в крупном бизнесе – слишком много, – говорит аналитик. – Надо обеспечить процветание малых и средних компаний, и здесь роль IT будет велика».
Константин Стырин, профессор Российской экономической школы, считает, что главное препятствие для России – низкое качество институтов, обеспечивающих верховенство закона, защиту частной собственности и независимый суд. Это особенно вредит IT-сектору, где сравнительно высоки риски. Стырин также отмечает чрезмерную зарегулированность экономики.
По мнению Эдуарда Кроли, профессора из MIT, корни проблемы в том, как распалась советская система. После 1991 г. многие ведущие научные центры в России прекратили существование, нарушилась связь между вузами и бизнесом. Кроли добавляет, что подобная проблема характерна и для Великобритании.
Макс Левчин, один из основателей PayPal, отмечает отсутствие в России «благоприятной среды» и такого явления, как Кремниевая долина, где «вести бизнес легко, а боязнь неудачи не сковывает ваши усилия». К тому же российским компаниям очень трудно привлекать капитал. «Инвесторы не слишком хотят поддерживать российские стартапы, хотя с готовностью вкладывают миллиарды в проекты в других странах», – говорит Левчин.
Кроли все же смотрит на Россию с оптимизмом: «Научное образование здесь остается качественным, и, в частности, высокий уровень в области прикладной математики со временем может позволить России добиться многого в развитии IT-сетей, информационной безопасности и анализе данных».
Перевел Александр Силонов
