Русские теннисисты в эмиграции: создавали клубы, проводили чемпионаты и даже участвовали в Уимблдоне

Аристократический вид

Обстоятельства появления тенниса теряются в веках, но сохранились свидетельства, что к XVI в. игрой — тогда еще в помещениях — увлекались во многих королевских домах Европы. Российская аристократия подхватила тренд во второй половине XIX в., когда популярным стал теннис на открытом воздухе, или лаун-теннис. К примеру, корт был оборудован в имении Льва Толстого в Ясной Поляне — сохранилось даже фото писателя с ракеткой. Кроме того, теннис полюбился императору Николаю II. Он играл много (в некоторые периоды — ежедневно) и «усердно» (характеристика из его дневника); корты были обустроены в нескольких резиденциях: в Петергофе, Царском Селе, Ливадии (Крым) и Финляндии. 

К началу XX в. теннис стал одним из любимых спортивных развлечений российского дворянства. На территории страны насчитывался десяток тематических клубов. По свидетельству первого олимпийского чемпиона из России (1908 г. в фигурном катании) Николая Панина-Коломенкина, попасть в такой клуб было непросто — требовались рекомендации от двух действующих членов и одобрение общего собрания. 

В 1897 г. был основан Санкт-Петербургский кружок спортсменов, который стал самым элитным теннисным клубом в России. Среди его членов значился и граф Михаил Сумароков-Эльстон — восьмикратный чемпион России, один из сильнейших игроков мира того времени. В паре с Александром Аленицыным на Олимпиаде-1912 они дошли до четвертьфинала. 

После революции 1917 г., которая активировала массовую эмиграцию, в основном дворянства и предпринимателей, практически все лучшие теннисисты страны оказались за границей. 

К примеру, Сумароков-Эльстон обосновался во французской Ницце, выиграл несколько Открытых чемпионатов юга Франции, в том числе в миксте с именитой Сюзанн Ленглен (на тот момент двукратной чемпионкой Уимблдона и олимпиад). По словам Ленглен, которая всегда тщательно выбирала себе партнеров, Сумароков был «самым талантливым игроком», которого она когда-либо встречала. 

Но не только Сумароков продолжал играть. Потеряв родину, теннисисты из России не захотели расставаться с любимым видом спорта, тем более что во Франции, Англии и других странах Европы, где обосновались бежавшие от революции, возможностей для тренировок и соревнований было предостаточно. 

Лондон vs. Париж

Поначалу русские эмигранты верили в скорое возвращение на родину, предсказывая крах большевикам. К примеру, Сумароков-Эльстон отказался от предложения сменить паспорт на французский и отправиться в коммерческое турне с Ленглен, потому что надеялся вернуться в Россию. Но время шло, а новый режим только креп — в 1922 г. появилась новая страна, Советский Союз. Эмигрантам пришлось оставить надежды на восстановление прежних порядков и начать обустраивать свою жизнь в новых условиях. Теннисисты, особенно молодые и перспективные, стали тренироваться в местных клубах, менять гражданство и выступать за свои новые страны.

Одной из самых успешных «бывших» россиянок стала Ида Адамова, дочь состоятельного московского армянина Вардана Адамянца. Он успел вовремя, до обнуления банковских счетов большевиками, вывести свои средства за границу и в 1918 г. перевез семью во Францию. Ловкая и гибкая Ида увлеклась теннисом. Как только случились первые успехи, ей пришлось принять французское гражданство, чтобы выступать на международных стартах. Под флагом Франции Адамова в 1929 г. стала первой русской женщиной-участницей турнира «Большого шлема» (официально это сделала уже в 1958 г. советская теннисистка Анна Дмитриева на Уимблдоне). В итоге за карьеру Ида четырежды доходила до третьего круга в одиночном разряде на «Ролан Гаррос» и Уимблдоне и была финалисткой «Ролан Гаррос» 1935 г. в паре. 

В попытке объединить игроков, которые не желали (или не могли) выступать за иностранные клубы, стихийно создавались небольшие группы русских теннисистов, которые самостоятельно арендовали корты и продолжали тренировки. Одна из них образовалась в 1923 г. в районе Пасси на западе Парижа, где жили многие известные русские эмигранты (Иван Бунин, Владимир Набоков, Александр Куприн и др.). В 1925 г. секция насчитывала уже 25 членов и с успехом одолела французский клуб Tennis Club de Lilas в своей дебютной матчевой встрече. 

Набравшись опыта, в сентябре 1925 г. русские парижане пригласили «коллег» из Лондона, где тоже обосновалось немало именитых теннисистов из России, в том числе братья Брэй, Владимир и Георгий — четырехкратные чемпионы страны в парном разряде. Гости одержали уверенную победу — 25:6. По завершении первого теннисного российского фестиваля за границей князь Лев Урусов (чемпион России 1908 г.) организовал банкет. С 1910 г. и до самой смерти в 1933 г. он был членом Международного олимпийского комитета (МОК) и активно пытался вернуть россиян на Олимпиаду, но советских спортсменов не принимали, так как МОК не признавал СССР, а эмигрантов — так как они представляли несуществующую страну. 

Клубы по интересам

Воодушевленные первыми масштабными соревнованиями и расстроенные поражением, в начале 1926 г. трое энтузиастов во главе с секретарем правления Союза русских дипломированных инженеров во Франции Вадимом Изнаром, сыном видного железнодорожного и промышленного деятеля Николая Изнара, учредили первый русский клуб лаун-тенниса за границей. 

Управлять организацией пригласили Александра Стаховича, экс-руководителя Санкт-Петербургского кружка спортсменов. А патронаж взял на себя двоюродный брат Николая II великий князь Дмитрий Павлович. Сам он в теннис не играл, предпочитая конный спорт (даже участвовал в соревнованиях по конкуру на Играх-1912), но занять время общественно полезным, но не обременительным занятием согласился. К открытию клуба теннисистов-эмигрантов было приковано внимание зарубежной прессы, что позволило провести первый чемпионат во всех разрядах тем же летом.

В комитет клуба входили состоятельные князь Михаил Путятин и дочь Николая Изнара Людмила, чемпионка России 1913 г. Для игр и тренировок были арендованы две площадки на воскресные и праздничные дни. Кроме того, клуб проводил различные светские мероприятия, что способствовало объединению парижской теннисной эмиграции. 

В 1927 г. объединение заметно разрослось: теперь в распоряжении теннисистов круглый год были теннисный клуб на четыре корта, удобные раздевалки, большая застекленная веранда и тенистый сад, где посетители завтракали, пили чай и играли в карты.

Спустя год клуб вступил во Французскую лаун-теннисную федерацию и стал участвовать в командных соревнованиях. Но главной идеей оставалось воскрешение русского тенниса за рубежом. Руководители клуба предприняли революционный шаг — провести открытый чемпионат несуществующей страны, зарубежной России. К участию допускались русские игроки, кроме советских граждан, и иностранцы, которые либо родились в России, либо проживали в ней до 1917 г.

Событие вызвало большой интерес. Сумароков-Эльстон, который к концу 1920-х отошел от тенниса, услышал о чемпионате на одной из церковных служб в Ницце. Кто-то из знакомых воодушевленно рассказывал о победе Екатерины Гиршвельд: «Катька до сих пор не может поверить в то, что она сумела вырваться из совдепии. Большевики совсем спятили. Их спортивные издания пишут, что те, что в майках и трусах, — это наши, пролетарские, а те, кто в белых штанах да ракетками по мячу жарят, — это гидра контрреволюции. Так что мы с тобой гидра!» (из книги Бориса Фоменко «Граф Сумароков-Эльстон. Рыцарь герба и ракетки»).

Не отстал от парижской эмиграции и Лондон. В феврале 1928 г. там тоже организовали русский теннисный клуб. Его вице-президентом стал шестикратный чемпион России Георгий Брэй, в прошлом директор Русского-английского банка в Санкт-Петербурге, а председателем комитета выбрали известного инженера-проектировщика Владимира Юркевича. Стартовые средства — 150 фунтов стерлингов — были собраны на благотворительных балах, а вскоре появилось акционерное общество «Англо-русский спортивный клуб» с капиталом в 3000 фунтов. 

На эти деньги в одном из лучших пригородов Лондона, в районе Чизик, клуб приобрелучасток с домом и садом, провел перестройку и ремонт помещения. Место было решено использовать не только для игры в теннис, но и как общественный центр лондонской колонии русских эмигрантов. В специально отделанной для мероприятий зале проводили вечера, любительские спектакли, встречи Нового года. 

Эмиграции всех стран, соединяйтесь

8 июня 1929 г. в Париже была основана Российская лаун-теннисная федерация, в которую вошли десятки эмигрантских клубов и секций из разных стран Европы, а также из Китая и США. Возглавил новую организацию Александр Стахович. 

Появление федерации помогло упорядочить календарь соревнований и организовать новые турниры, в том числе регулярный чемпионат зарубежной России. 

В 1931 г. федерация вернула себе членство в Международной федерации лаун-тенниса (МФЛТ, нынешняя ITF), что позволило российским теннисистам, не сменившим гражданство, выступать в международных соревнованиях. Например, Сергей Родзянко в 1932 г. дошел до второго круга Уимблдона, а в 1934 г. был заявлен, но не добрался до Лондона. 

Представлял интересы русского зарубежья в МФЛТ, как и до революции, Эрнест Гамбс — правнук немецкого мебельного мастера и предпринимателя, чьи стулья были так популярны в России, что стали «героями» романа Ильфа и Петрова «12 стульев». 

Чемпионаты русского зарубежья проходили в Лондоне и Париже. По возвращении с очередного первенства 1930 г. эмигранты из Праги вспоминали, что чувствовали себя в Лондоне, «как принцы в заколдованном волшебном царстве»: идеальное устройство клуба — как кортов, так и помещений, русское хлебосольство, английские точность и порядок.

Участвовал в чемпионатах и граф Сумароков-Эльстон, которому на тот момент было за 40, и даже выигрывал титулы в парных разрядах.

Русский теннис в эмиграции активно развивался, но мировой экономический кризис начала 1930-х разрушил хрупкое благополучие. Многие спортсмены вынуждены были прекратить тренировки и искать работу, чтобы не оказаться в нищете. Сумароков-Эльстон зарабатывал тем, что «набрасывал мячики» богатым клиентам, желавшим научиться играть в теннис. Кризис сказался и на деятельности русских лаун-теннисных клубов, существовавших в основном на членские взносы. Некоторым пришлось закрыться.

В 1939 г. был организован последний чемпионат русского зарубежья. По свидетельству очевидцев, все прошло без особого блеска и энтузиазма, которыми всегда славились эти соревнования. После войны подобные турниры уже не проводились, а международное членство Российской лаун-теннисной федерации прекратилось еще раньше.