Как сборная Российской империи провалилась на первой официальной Олимпиаде

Выступление российской сборной на Олимпийских играх в Стокгольме в 1912 г. современники называли «спортивной Цусимой». Из неудачного выступления были сделаны правильные выводы, но взять реванш не вышло: следующей Олимпиады пришлось ждать не четыре года, а сорок лет

В конце XIX века, когда барон Пьер де Кубертен разработал план возрождения Олимпийских игр, массового спорта в Российской империи не существовало. «Имеет место быть безразличие в России вообще к занятию физическими упражнениями», – писал Пьеру де Кубертену генерал-майор от инфантерии Алексей Бутовский, член Международного олимпийского комитета (МОК) для России.

Портрет среднестатистического российского спортсмена на рубеже XIX–XX веков выглядит примерно так. Мужчина, житель Санкт-Петербурга, Москвы или прибалтийских губерний, с достатком выше среднего. Цена велосипеда, например, измерялась сотнями рублей, т. е. была на порядок выше месячной зарплаты рабочего. Ракеты для тенниса (тогда они еще не назывались ракетками) делались на заказ. Про яхты и конский спорт (тоже название тех лет) и говорить нечего. Чаще всего спортсменом был аристократ (дань заграничной моде), офицер (стрельба, фехтование, конный спорт напрямую связаны с военной службой), врач (понимает пользу физических упражнений для организма). В среде чиновничества и интеллигенции преобладало мнение, что спорт – дело бесполезное, несерьезное, бессмысленное.

Русский элемент

На первую Олимпиаду в Афинах в 1896 г. от России приехал сам Алексей Бутовский (как член МОКа) и один спортсмен. В книге «Афины весной 1896 года» Бутовский писал: «Таким образом, всех изъявивших желание участвовать в состязаниях я насчитываю 219 человек; из них, однако же, до 10% не появлялись на арене, в том числе все три итальянца и наш русский атлет».

Этим русским атлетом был Николай фон Риттер, заявившийся на участие в соревнованиях по греко-римской борьбе, стрельбе из карабина и фехтованию на рапирах. Бутовский охарактеризовал его так: «И вот, русский элемент отсутствовал на этих международных празднествах. Приехавший из России г. Ф. Р., рекомендовавший себя страстным спортсменом и записавшийся было даже на борьбу, в решительный момент, по причинам мне совершенно не известным, не вышел на арену. Лучше было бы, конечно, если б он и не записывался, так как этим он только лишний раз обратил всеобщее внимание на отсутствие русских». Как позднее объяснял сам фон Риттер, он передумал участвовать в соревнованиях из-за того, что потерял свой счастливый талисман.

На II Олимпийских играх в Париже Россию представляли новый член МОКа граф Георгий Рибопьер, 10 арбитров и пять спортсменов, из которых двоим удалось занять 5-е места (в фехтовании на саблях и в конном спорте). III Олимпийские игры в Сент-Луисе в 1904 г. и Внеочередные олимпийские игры 1906 г. в Афинах Россия пропустила из-за войны и революции.

На IV Олимпийские игры 1908 г. в Лондон приехали всего шесть человек, представлявших три вида спорта. Но один из них выиграл первую для России (и на долгие годы единственную) золотую медаль. Это был Николай Коломенкин, выступавший в мужском одиночном фигурном катании по специальным фигурам под псевдонимом Николай Панин. «Интеллигенция относилась к спорту неодобрительно, с усмешкой. Поэтому я и решил скрыть свою фамилию под псевдонимом, что было тогда в большой моде у спортсменов» (Н. Панин-Коломенкин, «Страницы из прошлого. Воспоминания спортсмена»). В Лондоне олимпийские медали завоевали также два российских борца – Николай Орлов и Александр Петров («серебро» в легком и тяжелом весе соответственно).

Отношение к спорту в российском обществе в начале XX века стало стремительно меняться к лучшему. Этому способствовала царившая в стране атмосфера общей либерализации после дарования Конституции и выборов в Думу. Росло число спортивных обществ, появились специализированные спортивные журналы. В 1911 г. наконец был создан Российский олимпийский комитет.

На V Олимпийские игры в Стокгольме в 1912 г. Россия отправила 178 спортсменов, выступавших в соревнованиях по 14 видам спорта, и трех судей. И ни одной спортсменки. В России уже проводились велогонки для женщин, но на Олимпиаду была отправлена чисто мужская команда. Представительницы других стран соревновались в Стокгольме в таком виде, как «свободное плавание дам на 400 метров группами».

Количество спортсменов, увы, не перешло в качество. Российской сборной удалось завоевать в Стокгольме всего лишь две серебряные и три бронзовые медали.

На лопатках

«Серебро» получила российская команда по стрельбе на дистанции 30 м (Амос Каш, Николай Мельницкий, Павел Войлошников, Георгий Пантелеймонов). Вторую серебряную медаль получил Мартин Клейн (борьба, средний вес). «Бронзу» взяли Хуго-Максимилиан Куузик (академическая гребля, индивидуальный зачет), экипаж яхты «Галлия II» (парусный спорт, класс «10 метров») и Гарри Блау (трап, т. е. стрельба на траншейном стенде). И все. Почему?

Георгий Дюперрон (секретарь Всероссийского футбольного союза, секретарь Санкт-Петербургской футбольной лиги, один из основателей олимпийского движения в России) в статье «Иностранцы и мы. По поводу Олимпийских игр», напечатанной в номере журнала «Русский спорт» от 8 июля 1912 г., писал: «Шведы много потрудились над организацией Олимпийских игр <...> в этой работе участвовало 1500 человек, преданных делу; было потрачено много труда и денег <...> Задумано все хорошо, исполнено много хуже».

Как отмечал Дюперрон, хотя были назначены ответственные по каждому виду спорта, найти их было нелегко: один в отъезде, другой на даче, третий неизвестно где. Серьезную ошибку допустили хозяева Олимпиады, решив, что все соревнования должны судить только шведские судьи. Когда стало ясно, что их не хватает, обратились к другим странам, но с запозданием. На низкое качество судейства жаловались фехтовальщики, борцы, стрелки.

Любопытная деталь: уже в то время наши спортивные функционеры жаловались на предвзятость международных судей к нашим атлетам. Из статьи Дюперрона: «Сплошь и рядом получается, что выигрывает не тот, кто подготовлен лучше в спортивном отношении, а тот, который умеет распоряжаться судьями и, извините, проявляет большее нахальство <...> Американцы стреляли из винтовок, курки которых ни в коем случае не выдерживали нормы; диоптры, очки с желтыми стеклами, всевозможные приспособления были у них в ходу – они выиграли. А мы, которые привыкли строго следовать правилам, были побиты <...> А судьи к тому же настолько неопытны и неподготовленны, что у них всегда прав тот, кто больше всех кричит».

И о борьбе: «Русский борец борется с финном; по условию нужно бороться 30 минут, если не будет результата – еще 30 минут; если и тогда нет результата, то вопрос о победе решается «по общему впечатлению»; почему-то уже после первых 30 минут «общее впечатление» оказывается на стороне финна, и русскому борцу заявляют, что он побежден (случай с Меезитом); наш судья спорит, доказывает, но что поделаешь с тремя шведами и одним англичанином, которые упорно стоят на своем».

Еще одна причина неудач – плохо организованный процесс отбора спортсменов в сборную. Из репортажа в журнале «Русский спорт»: «Россия выставила всего лишь одиннадцать борцов (из них четверо прибалтийцев, заведомо безнадежных) <...> Неизвестно для чего привезенный, но рекомендованный как выдающийся борец прибалтийским олимпийским комитетом, эстонец Кипасто вышел на арену и, не сделав ни одного приема, улегся на лопатки под чехом Галликом...» Отказ чемпиона Прибалтийского края Николая Фарнаста от участия в очередном этапе соревнований, по мнению журнала, «ложится пятном на балтийский олимпийский комитет».

Соперничество спортивных чиновников двух столиц за право отправить в Стокгольм максимум атлетов из своего города, независимо от уровня их подготовки, привело к провальному выступлению футбольной команды России. После проигрыша 1:2 сборной Финляндии (Великое княжество Финляндское входило в состав Российской империи, но направляло на Олимпиады отдельную команду) в «утешительном» матче со сборной Германии команда России проиграла 0:16.

Чемпион мира по вольной борьбе Владислав Пытлясинский еще за год до Олимпиады предлагал устраивать предварительные состязания по борьбе, гимнастике и легкой атлетике, а победителей этих состязаний отправлять на Олимпийские игры. К нему, увы, не прислушались. Отсутствие времени на подготовку стало одной из причин неудач российской сборной. Некоторые спортсмены узнали о предстоящей поездке на Олимпийские игры всего за полтора месяца до нее.

Среди членов сборной были спортсмены, прежде ни разу не участвовавшие в международных соревнованиях. Поэтому, например, большинство рапиристов не прошло дальше первого раунда. А лучший рапирист, начальник Главной гимнастическо-фехтовальной школы полковник Павел Мордовин заболел перед выступлением.

Председатель Московской лыжебежной лиги и Всероссийского союза лыжебежцев Федор Генниг жаловался, что российской сборной не хватает командного духа, и ставил в пример американскую команду. Выражая общую мысль взять реванш за Стокгольм, Генниг писал: «Эта первая для России Олимпиада <...> окажет огромную пользу для спорта России, тем более что русское правительство, по-видимому, обратило серьезное внимание на развитие спорта и гимнастики в нашей стране <...> через четыре года мы поедем на шестую Олимпиаду уже совершенно другими силами, чем на этот раз».

Это не игры

Грянула Первая мировая, за ней – революции, гражданская война. Советские заявки на участие в Олимпиадах в Антверпене (1920) и Париже (1924) были отклонены МОКом. Член МОКа князь Лев Урусов, находившийся в эмиграции, перед антверпенской Олимпиадой предлагал допустить на нее спортсменов, покинувших Советскую Россию. Перед парижской – допустить две «русские» команды – сборную СССР и команду спортсменов-эмигрантов. Причины отказа – страны Запада не признавали факт существования советского государства, а эмигранты не представляли какую-либо страну.

В Олимпийских играх 1928 г. СССР не захотел участвовать. В противовес им в Советском Союзе была организована Всесоюзная спартакиада, на которую пригласили зарубежных «рабочих»-спортсменов. Газета «Известия» писала: «Пусть на буржуазной Олимпиаде в Амстердаме покажут лучшие секунды. Мы за этим не гонимся. Нам этого не надо. Мы продемонстрируем действительно массовое рабочее спортивное движение. Там – спорт ради спорта, у нас же – спорт ради укрепления физических сил рабочего класса и подготовки его к труду и грядущим боям за социализм».

В Олимпийских играх, проходивших после Первой мировой войны, удалось принять участие лишь тем членам российской олимпийской сборной образца 1912 г., которые стали подданными других стран, – Каролю Руммелю (конный спорт, Польша), Янису Полису (борьба, Латвия), Мартину Клейну (тренер по борьбе, Эстония), Владимиру Андрееву (тренер по фехтованию, Болгария).

Несколько членов российской команды, выступавшей в Стокгольме, стали жертвами сталинских репрессий. Фехтовальщик Александр Мордовин – расстрелян в 1938 г. Серебряный призер по стрельбе из пистолета, сотник лейб-гвардии Павел Войлошников – отсидел 10 лет в лагерях, расстрелян в 1938 г. Борец Александр Миезитис, латыш – арестован после Второй мировой войны, место и время смерти неизвестны. Велосипедист Екабс Буксе, латыш – умер в заключении в Соликамске в 1942 г. Стрелок Александр Тилло – расстрелян в 1938 г. Фехтовальщик Лев Мартюшев – расстрелян в 1937 г.

На Олимпийских играх 1948 г., и летних, и зимних, присутствовали наблюдатели от СССР. В 1950 г. оргкомитет Олимпийских игр в Хельсинки направил в Советский Союз официальное приглашение участвовать в Играх 1952 г. 23 апреля 1951 г. был основан Олимпийский комитет СССР, 7 мая он был признан МОКом. Затянувшийся на 40 лет перерыв подошел к концу.