«Появилась задача пожениться». Как американский сноубордист Вик Уайлд получил паспорт РФ

До 2012 г. сноубордист Вик Уайлд, ставший двукратным олимпийским чемпионом в Сочи-2014, выступал за сборную США. На этапах Кубка мира регулярно заезжал в топ-20, а однажды даже попал в шестерку лучших в параллельном гигантском слаломе. В таком темпе, вероятно, и продолжалась бы его карьера, если бы обаятельный парень не приглянулся российской сноубордистке Алене Заварзиной. Молодые люди познакомились в 2009 г., начали общаться – в основном по скайпу. Как-то в общей компании Вик рассказал о проблемах с финансированием, и у кого-то из друзей полушуткой возникла идея о смене спортивного гражданства.

Вскоре после этого разговора, весной 2011 г., Уайлд и Заварзина стали парой. Однако проект натурализации спортсмена, в резюме которого не было к тому моменту значимых успехов, не сразу и не у всех нашел понимание. Ускорить процесс помогла свадьба, а также личное обращение Алены к тогдашнему президенту РФ Дмитрию Медведеву – в статусе чемпионки мира 2011 г. она попала на кремлевский прием.

Подробности многоходовой операции Заварзина неожиданно честно рассказала в своей книге «Неспортивное поведение. Как потерпеть неудачу и не облажаться», которую издательство «АСТ» выпустило в 2021 г. Спустя несколько месяцев после писательской премьеры Алена сообщила, что они с Виком развелись: «Хочу сказать ему спасибо за прекрасные 10 лет», – написала бывшая спортсменка в Instagram.

У Уайлда тоже есть повод поблагодарить бывшую жену: после двух побед в Сочи его стали узнавать на улицах и звать в телешоу. «Не думаю, что стал бы народным героем в Штатах, если бы выиграл эти медали. В Америке гораздо больше обращают внимание на профессиональный спорт, а не на Олимпиаду», – признался Вик в одним из интервью после Сочи-2014. На Олимпиаде-2022 Уайлд снова в составе российской команды и настроен на медали. Анонсируя его старт, «Ведомости. Спорт» публикует отрывок из автобиографии Заварзиной – о том, как американец Вик стал российским спортсменом.  

… Я не знала, как сказать Вику, что ему нужно было на мне жениться.

Когда он позвонил мне по скайпу узнать, как прошла встреча (на тему гражданства для Вика со Светланой Гладышевой, тогда – президентом федерации горнолыжного спорта и сноуборда России – «Ведомости. Спорт»), я ему сказала, все хорошо, только тебе нужно жениться на русской девушке:

– А на ком?

Меня перекрыло, и я положила трубку. Встреча с СА (Гладышевой – «Ведомости. Спорт») меня настолько вымотала, что слышать в трубку такое я была не готова. Он перезвонил и сказал:

– Да я же не мог предположить, что ты на это пойдешь. Это все-таки не мелочи.

Я готова была на все. Я считала, что мы со всем вместе справимся. Такой заряд оптимизма, что я готова была горы свернуть. На самом деле у меня такого заряда оптимизма в жизни больше ни по какому поводу не было. Я реально ничего не боялась.

У нас появилась задача пожениться.

Я купила билет в Америку, и мы начали собирать документы. Для тех, кому не приходилось встречаться с интернациональными браками, скажу, это не для слабонервных. Собрать все документы в разных штатах вовремя и быстро — задача практически непосильная. Что-то все время идет не так. Я уверена, что никогда не бывает так, что у тебя полно времени на сбор разных документов, все всегда приходится торопить и решать в последний момент. Здесь есть еще усложняющий фактор того, что нам нужно было срочно жениться, чтобы подать на натурализацию как можно скорее, ведь до Олимпиады в Сочи оставалось меньше трех лет. А правила гласят, что должно быть не менее трех лет со смены гражданства, чтобы спортсмен мог выступать за новую страну. Иначе при получении потенциальной медали Олимпийский комитет предыдущей страны имеет права предъявить претензию и изъять медаль из зачета новой страны. А мы все знаем, как медальный зачет важен в мировой геополитике. В общем, мы еле успевали в это окно. Нужно было как можно быстрее пожениться, получить паспорт и натурализоваться, поменять ФИС-код (индивидуальный номер в базе данных Международной федерации лыжного спорта – «Ведомости. Спорт») и перестать выступать за Америку.

Я была влюблена. Мы собрали все документы и по дороге в аэропорт, когда мне нужно было улетать, я ему говорю:

– А ты будешь делать мне предложение? – А что, надо?

Ну я, естественно, опять разрыдалась. Да что это такое.

Мы остановились. Мы ехали из White Salmon в Портленд, и там такая одна дорога у реки. Он остановился на какой-то пустой стоянке, где ничего не было, встал на колено и сквозь смех сказал мне: «Будешь ли ты моей женой?» Сейчас бы я, наверное, его помучила, сказала бы: «Не знаю» и уехала. Но тогда я была не столь жестока, я согласилась. Короче, я выпросила свое предложение и уехала в Новосибирск получать документы, чтобы устроить бракосочетание в родном городе.

Нам нужно было договориться с ЗАГСом на дату. Это нужно было сделать как можно быстрее. До Олимпиады оставалось два с половиной сезона. Все это очень усложняло и без того сложный для большинства людей процесс. Но времени думать об идеальной свадьбе и торжествах не было, поэтому мы переживали только о дате. Естественно, все это было непросто. При подаче заявления в ЗАГС нужно ждать от месяца до двух. Естественно, дата свадьбы была выбрана не просто так, потому что мама все просчитала по астрологии и космическим законам. Была запрошена дата и время рождения Виктора. Он уже, наверное, тогда понимал, во что вляпывается. Звезды назначили нам дату на 16 июля и 12 часов дня.

Мы пришли в этот ЗАГС к администраторше, или как называется этот представитель власти.

В общем, эта злая женщина не хотела нас принимать, как обычно. Она нашла ошибки в документах. Ей не понравилось, что у Вика по-разному было переведено его второе имя – в одном документе Иван, а в другом Айван. Она нас отправила восвояси и сказала менять. До закрытия ЗАГСа оставалось 50 минут. А до 16 июля — ровно месяц. Документы нужны были немедленно, кровь из носа. Для переделывания документов нужно было бы заказать новый перевод аффедевита, в общем, это было проблематично. Мы побежали в ближайшее интернет-кафе, где я подделала перевод, то есть я просто поменяла в переводе имя на нужное. Распечатала бумагу, обрезала формат американского письма под русский А4, высушила и бегом побежала обратно в ЗАГС, где я уже просто в слезах и нервном изнеможении умоляла нам дать 16 июля, и мы все-таки получили эту дату. Еще один триумф. Реально кровь и слезы, до того, как мы еще поженились.

Мама начала организовывать эту свадьбу.

***

Примерно за три недели до свадьбы. Я купила себе простое короткое платье Zadig Voltaire из английского кружева и первые Christian Laboutain (и последние). Я думала, что я была готова, я хотела обойтись без торжеств, но мама платье не оценила. Сказала, что только через ее труп я буду выходить замуж в коротком платье и без фаты. Что если мы уж и собрались ввязаться в это дело, то свадьбу нужно делать как надо, потому что первая свадьба одна. Здесь не поспоришь. Мы пошли в магазин свадебных платьев. Тот момент, когда в фильмах невеста по очереди примеряет наряды, а ее подруги, попивая шампанское, качают головой. Ассортимент новосибирского свадебного магазина меня оставил в разочаровании, но была надежда сшить что-то нормальное по моему вкусу. Мы начали шить свадебное платье.

Обычно в России невесты худеют к свадьбе до изнеможения вне зависимости от комплекции, у меня не было на это времени. Я была немного не в форме невест. Крупновата.

Мама взяла организацию на себя и была в стрессе, а я с ней постоянно ругалась из-за всяких мелочей, которые она считала необходимыми. Например, фотограф и видеограф (только не это), утягивающее белье (себе купи), цветы (можно попроще?), тамада и конкурсы (боже упаси!), выкуп (никакого, на фиг, выкупа). В какой-то момент мама психанула и сказала, что, если я буду выделываться, она мне на свадьбу пригонит карету с лошадьми. Я думала, это шутка. (Это была не шутка.)

В это время Вик в Америке даже не подозревал, какой масштаб принимают действия в Сибири. Он не знал, что его ждет. И наивно купил себе новую рубашку в клетку и мокасины на свадьбу. Когда он приехал в Новосибирск, мама отвела его в парикмахерскую, подстригла под русского (это когда с челкой), и естественно, был куплен костюм шоколадного цвета с металлическим отливом с широкими брюками. В ГУМ «Россия» на площади Маркса. (Что он, не свой, что ли?) Я не знаю, куда я смотрела, мне кажется, я была под гипнозом. Помимо этого, я начала очень сильно нервничать перед свадьбой. Это неудивительно, ведь за одну неделю мне нужно было познакомить Вика с родителями и бабушкой и еще как-то сказать папе, что мы в субботу женимся. Когда папа познакомился с Виком, он был настроен оптимистично и спросил его, сколько тот жмет от груди. Но он не ожидал, что буквально через пять минут будет приглашение на свадьбу единственной дочери. Бабушка в слезах, я в слезах, на папе нет лица. Короче, я была на грани и в связи с этим утратила равновесие.

И когда за день до свадьбы я решила зайти в ближайшую кофейню, то нечаянно открыла себе дверь в лицо и получила фингал. Что уж говорить о моем свадебном макияже, который я планировала. Это было единственное, что я планировала сделать так, как я хочу, и даже это пошло к черту. Макияж был фиолетовый, а «декоративная коса» достаточно плохо прикрывала подбитый глаз. Помимо этого, меня нарядили по всем свадебным канонам всех стран, чтобы и вашим и нашим, и чтобы мы никогда не расстались. Были подвязки, и приколотые внутри платья украшения, булавки головкой вниз и голубые ленты, вшитые в платье.

На свадьбе было около 25 человек и 50% из них были мамины друзья. Мне удалось пригласить пару своих друзей, которые прилетели из Москвы. Из друзей Вика никого, естественно, не было. Наш настрой на свадьбу был «let’s do this shit» (Поехали!). В день свадьбы мама под видом организационного момента все-таки устроила выкуп. Когда я об этом узнала, я молилась, чтобы Вик просто не взял такси и не улетел на фиг с этого праздника жизни. Я попросила друзей, чтобы они облегчили его участь, насколько это возможно. Ему пришлось разгадывать загадки, тянуть ленты с кошками на другом конце и оплачивать конкурсы шоколадками «Аленка», пока он поднимался по подъезду до второго этажа (хорошо, что их было не восемь). Мама знатно поржала на этой свадьбе и, мне кажется, отыгралась за все нервы, которые она на меня потратила.

Потом была женщина в красном платье с помадой на зубах в ЗАГСе, которая называла нас «брачующиеся». Ответ Вика «ДА», когда я ему в ухо сказала – а сейчас нужно говорить «да». Метание риса. КАРЕТА. Проезд на карете по Красному проспекту в тридцатиградусную жару со скоростью медленно идущей лошади, сигналы машин, крики «СЧАСТЬЯ!» отовсюду. К четвертому часу торжества Вик был уже нехорош и несвеж. Я начала пить шампанское. Фотосессия с голубями, которые влетели в окно. С часовней в центре города, фотосессия в парке. Каравай с солью в кафе. Тамада и конкурсы. Тосты. Танцы. Я попросила друга экстренно записать на флешку музыку, а то я бы повесилась, если бы началась «Ах, какая женщина». Мои танцы уже без лабутенов и без фаты. Шампанское, пролитое на платье, которое до сих пор коричневым пятном осталось на груди.

Мои друзья сказали, что это была одна из самых веселых свадеб, на которых им удалось побывать. Возможно. Но это точно был не лучший день в нашей жизни.

Медовый месяц мы провели на сборе в гостинице «Юг Спорт», Сочи. Подготовка к Сочи–2014 началась.