«Травмировался в 18 и понял – надо идти учиться». Как хоккеист превратился в IT-предпринимателя

До 18 лет Виталий Зарубин занимался хоккеем и планировал строить профессиональную карьеру, но из-за серьезной травмы закончил ее, получил техническое образование и вскоре после работы в компании «Газпром нефть» вернулся в хоккей уже как топ-менеджер. 

Три года Зарубин был IT-директором хоккейного «Авангарда» – как раз тогда клуб из-за аварийного состояния арены в родном Омске срочно переехал в подмосковную Балашиху и был вынужден строить клиентскую базу практически с нуля. Позже Виталий создал свою IT-компанию, которая сотрудничает с клубами – «Авангардом», московским «Динамо», челябинским «Трактором» – и другими спортивными организациями, а параллельно развивается в фудтех-направлении.  

«Ведомости. Спорт» поговорил с Зарубиным о том, как несостоявшийся хоккеист превратился в IT-бизнесмена.  

Любил игры и хотел их разрабатывать 

Я играл в хоккей в Петербурге, 12 лет – в молодежной системе СКА и других городских командах. В одном звене с Сергеем Монаховым – он в КХЛ выступал за СКА, «Северсталь» и «Куньлунь», в этом сезоне – за «Амур», тогда он был крайним, а я центральным нападающим. 

В детском хоккее очень много травм, переходный период с 16 до 22 лет сложнейший. У меня все получилось однозначно: травмировался в 18, сразу стало ясно, что надо идти учиться. 

До травмы я метил в «СКА-1946», команду Молодежной хоккейной лиги, и молодежную сборную России – у меня все было, чтобы туда попасть. Кроме роста разве что, но поэтому и играл центральным нападающим, брал объемом работы. Безусловно, были ребята и сильнее меня, меня могли и не взять – но я этой целью жил. 

Травму получил во время матча, хотел на скорости подхватить шайбу у борта, но в момент, когда отталкивался, сломалось лезвие на коньке и я въехал в борт плечом и шеей – сразу увидел, что правая рука висит. Понял, что это конец. Скорая, больница, гипс на полгода. После восстановления пытался возвращаться, но уже было очень тяжело – быстро осознал, что надо завязывать. 

Пошел в ИТМО – технический вуз, на программиста, потому что очень любил игры. Многие ребята шли учиться на социологов, туда нетрудно поступить, или в спортивный Университет Лесгафта, чтобы потом становиться тренерами. Но это плохой старт. У меня два высших образования, оба математические, это очень помогает. 

Мне нравились игры – Lineage, Counter Strike, – хотел заниматься разработкой чего-то подобного. Чтобы попасть на первое серьезное место работы, полностью списал тестовое задание, но пробился – и до сих пор считаю, что первый опыт нужно получить любой ценой, не зазорно списывать. Работал в компании Playkot, она разрабатывает игры, потом четыре года – в MobileUp, занимался разработкой приложений. 

Когда попал в «Газпром нефть», концентрировался на программе лояльности для сети заправок, по вечерам играл в хоккей с коллегами, кто-то из топов узнал, что это мой родной вид спорта, и, так как компания сотрудничает с «Авангардом», меня отправили в клуб директором по IT – петля замкнулась. 

Я перенес практики из электронной коммерции, опыт пользователей заправок и других сторонних бизнес-проектов в спорт. Мы сделали несколько систем, ставших популярными в индустрии, меня стали приглашать на работу другие клубы, но вместо этого я решил запустить свою компанию – «Бюро цифровых технологий». 

Система «Авангарда» с нуля 

В «Авангарде» цифровизацию нужно было выстраивать с нуля. Когда я пришел, IT в клубе занимался один человек – специалист по безопасности. По сравнению с программой лояльности «Газпром нефти», которой на АЗС пользовались десятки тысяч людей каждый день, контраст суровый.  

Начал с того, что собрал среди сотрудников тех, кому не все равно. Это происходило уже в Балашихе: приехал работать в Омск в июне, а в августе команде пришлось переезжать в Подмосковье, мы перевозили омские турникеты на новое место, я сам машины с оборудованием разгру жал, наш вице-президент шкафы таскал – очень сплоченный коллектив, но очень необычные условия. 

Максим Сушинский руководил клубом, у него был доверительный стиль управления, он всегда строил общение через позитив.  

В «Авангарде» много экспериментировали, даже в мелочах: может ли эта картинка зацепить человека, среагирует ли пользователь на этот шрифт? 

С нуля построили много полезных для клуба продуктов: от приложения и программы лояльности до локальных внутренних технических решений. И мне очень помогал опыт программиста. Когда потенциальные партнеры по каким-то проектам вешали лапшу на уши, я это видел – большое спасибо ИТМО.  

Параллельно с технической стороной отлаживали бизнес-процессы. Однажды перед Новым годом сотрудник клубного магазина вместо красной кепки отправил болельщику черную: в электронной коммерции хорошего уровня за это как минимум пожурили бы, а там было отношение в духе «ну отправили же что-то, хотели кепку – вот вам кепка». Когда люди работают с пониманием, что хорошо, а что плохо, намного вырастает и качество продукта, и количество сервисов, потому что появляется возможность разрабатывать новое. 

В России с точки зрения построения клубных систем, в том числе цифрового маркетинга и бизнес-процессов, вне конкуренции «Зенит» – он и двигает спортивную индустрию. То, что мы в «Авангарде» начали делать в 2019 г., у «Зенита» появилось, например, на пару лет раньше. 

Сейчас уже клубу нужен не просто сайт с билетами и страница с номером телефона, по которому бронируют ложи, нужна кастомизация вплоть до того, что ты видишь кратчайший маршрут до своего места и подсказки, где припарковать машину, через какой гейт зайти и где по пути оставить сумку. 

Широкий размах в своей компании 

Когда работал в клубе, понимал, что это все-таки ограничивает: находишься в рамках пиар-стратегии, корпоративной и т. д. Решил, что нужно запустить собственную компанию и создавать то же самое, но с более широким размахом. Например, CRM-систему «Трибуна» мы внедрили в четыре-пять клубов. 

Когда стал развивать свою компанию, у меня изменилось мировоззрение – будто до этого вообще не жил.  

Начал бизнес в 29 лет, когда завершал работу с «Авангардом» – компании пока нет и двух лет. Стартовали с команды в четыре человека, оборот был – 6 млн руб., на уровне микропредприятия. У меня были сбережения, запускались на них, бывало тяжко, потому что приходилось работать в убыток. Я продал квартиру в Петербурге, в сложные периоды беру деньги оттуда. Сейчас у нас 11 сотрудников, оборот в районе 25-40 млн руб., цель на год – добиться 50 млн. Это небольшие деньги, но для нас важная отметка. 

Хоть продукты «Авангарда» и были заметными на рынке, выигрывали отраслевые награды, мне это почти не добавило узнаваемости в индустрии, при запуске своей компании все равно пришлось многое начинать с нуля, с холодных звонков. Сейчас появляется имя не у меня лично, а у компании – за счет кейсов и партнеров. 

Моя личная амбиция – добиться контракта с «Маклареном», работать на уровне «Формулы-1». Даже не так важно, получится это или нет, важнее стремление и путь, который мы пройдем с такой мотивацией. В целом хотелось бы, чтобы индустрия в России была развитой настолько, чтобы мы соревновались за сотые доли секунды, как в Ф1. Чтобы софт у нас был на стыке технологий и науки. 

Сейчас мы много работаем над продуктами для детского и массового спорта. Например, готовим решение для бегунов-любителей: чтобы люди могли до и после тренировки делать экспресс-анализ лактозы и получать выводы о своем состоянии. 

У нас есть проекты и для застройщиков, и по автоматизации заводов, но в первую очередь сотрудничаем в спорте, потому что в этом направлении больше экспертизы, и в фудтех-секторе, например с крупными сетями Italy Group или Yami Yami в Петербурге, потому что мой бизнес-партнер – эксперт в этой теме. 

С точки зрения выручки рынок еды интереснее – он намного шире, все-таки в спорте потенциальных партнеров меньше, не так много профессиональных клубов. Сейчас прибыль делится примерно пополам.  

В работе бывшему спортсмену трудно, потому что ты во всем, как дофаминовый наркоман, ищешь остроты ощущений. После привычки к одобрению – когда забиваешь, вся команда поздравляет, обнимает – непросто перестроиться на то, что в обычной работе ничего такого не происходит даже после больших успехов.  

Многих ломает, начинается поиск чего-то взамен: так приходят банально к перееданию, к алкоголю. Картина мира у спортсменов черно-белая: ты либо выиграл, либо проиграл. Потом это переносится на жизнь и только усложняет ее, принимать поражения тяжело, а полутонов нет. Но в этом же и бесконечная мотивация чего-то достигать.