«Титова чуть не заморозили на стадионе»: как снимали сериал «Время «Спартака»

В 2023-м случился бум спортивной темы в российском кино. В игровом экранизировали биографии футболиста-хоккеиста Всеволода Боброва, альпиниста-яхтсмена Федора Конюхова и даже самбо. Документалисты представили работы про фигурное катание (фильм «Медведева vs. Медведева», прокат), ММА (сериал «Большая битва», Wink), футбол (сериал «100 лет «Динамо», Start) и др.

Но самым масштабным документальным проектом на тему спорта стал сериал «Время «Спартака». Шесть 45-минутных эпизодов, заключительный из которых вышел на «Кинопоиске» 15 декабря, посвящены одному из самых славных периодов в истории столичного клуба, когда в 1990-е команда регулярно выигрывала трофеи в России и добиралась до полуфиналов трех еврокубков.

Заказчиком проекта, что необычно, выступил не футбольный клуб, а продюсерский центр «Яндекса» «Плюс студия». Творческую часть доверили продакшн-компании Stereotactic, а режиссером выбрали Евгению Монтанью Ибаньес, в резюме которой значится несколько работ про футбол. «Ведомости. Спорт» расспросил Евгению о том, как она оказалась главным в России специалистом по футбольно-документальным историям.

– Для дипломной работы во ВГИКе вы выбрали социально-политическую тему – ваш фильм «Марш, марш левой» о Сергее Удальцове собрал несколько премий. Как переключились на спортивное документальное кино?

– Вообще, изначально я спортсменка. Занималась скалолазанием, была третьей в России, но потом получила травму колена и перешла в легкую атлетику. Там тоже было много побед, но бег по кругу почему-то вгонял меня в депрессию. К тому же у меня очень творческая семья – сценаристы, художники, хотелось продолжить династию. И я пошла в РГУФК (сейчас Российский университет спорта «ГЦОЛИФК». – «Ведомости. Спорт») на, по-моему, единственный творческий факультет для спортсменов – спортивную режиссуру.

– Востребованное направление.

– Да, мы еще по ходу учебы участвовали во множестве проектов. И как человеческий материал для массовых сцен, и как организаторы. Помню, нас как-то отправили в Ульяновск, где нужно было сделать художественно-спортивную церемонию с участием 1000 солдат. И вот мы, три студентки из Москвы плюс наш куратор, добивались того, чтобы они маршировали по придуманному нами сценарию.

– Суперзадача.

– Но мне все равно хотелось чего-то более творческого. После окончания РГУФКа я поступала в ГИТИС на вокал, но в итоге пошла во ВГИК на режиссуру документального кино. Пока училась, работала видеокорреспондентом в «Свободной прессе», у меня круто получались вирусные ролики, которые тогда только-только начинались. Первым заданием от редакции было сделать сюжет на тему «закона о пешеходах». Три дня ходила с камерой по улицам – ничего интересного не сняла, а потом сделала постановочный ролик с собой в главной роли – и через день уже 2 млн просмотров. Во ВГИКе, кстати, я сняла первое кино про спорт. Курсовую работу про чирлидерш баскетбольного ЦСКА, а позже фильмы про паралимпийцев для «России-2». Но в итоге поняла, что работа на ТВ не для меня.

– Почему? Там же неплохо платят.

– Да, платят неплохо. Но на ТВ совсем другие задачи, чем в кино, другие правила. После ВГИКа у меня случился период, когда вообще не было заказов, – я решила бросить кино и уйти на телек. Устроилась в музыкальное шоу. И в моем случае получилась работа на износ, когда нет времени подумать, поспать – какое уж там творчество... Повторюсь, у ТВ другие задачи.

– Но как вы тогда в 2021 г. оказались в проекте «Ростов-на-кону» для «Матч ТВ»?

– К тому моменту в моем резюме уже был фильм про чемпионство футбольного «Локомотива» («14 лет и 3 минуты до победы», 2018 г. – «Ведомости. Спорт»), который мы делали с крутейшей командой Stereotactic – это было здорово. И меня порекомендовали продюсерам «Матча». Я с интересом согласилась, но в итоге сроки оказались в несколько раз короче изначально заявленных, мы работали круглосуточно. Я рыдала каждый день, потому что в таких перегрузках выживают только космонавты... Зато это был самый скоростной проект в моей карьере.

– А «Время «Спартака» получился, наверное, одним из самых затяжных. На премьере рассказывали, что он был задуман три года назад.

– Да, но я присоединилась к проекту позже, так что для меня это два года работы. Авторы идеи поймали меня после «Ростова», когда я, суперуставшая от работы и от футбола, уехала в деревню восстанавливаться. Сначала я отказалась – сценарий показался мне неподъемным, а задача – очень сложной. Но спустя несколько месяцев меня позвали снова. Сказали, что пересобрали сценарий, что хотят сделать кино «как у Netflix» и что таких проектов в России еще не было.

– Сильная мотивация.

– Да, интересно делать что-то, чего еще никто в стране не делал. Но в то же время и сложно, когда не знаешь технологии производства. И спросить, как правильно организовать процесс, не у кого. В начале 2022-го Stereotactic связывались с оператором из мини-сериала Netflix «Аферист из Tinder», чтобы расспросить его подробнее о производстве. Помню, он сказал, что у них были интервью с героями по восемь-девять часов. Я еще удивилась – почему такие длинные? Но дальше с ним консультироваться мы не могли, потому что случилось то, что случилось, и диалог прервался на какое-то время. Так что в итоге были шишки, шишки, шишки на каждом шагу. И, конечно, мы сильно просчитались по срокам. У нас изначально был год, планировали сдаться в ноябре 2022-го, но в июне стало понятно, что не успеваем. Хотя работали очень напряженно. У меня сначала вообще не было выходных, а потом восемь месяцев – только по воскресеньям. И все равно не уложились. Но с той планкой по качеству, которую мы поставили, это было физически нереально.

– Объясните, пожалуйста, поподробнее про уникальность и качество. Чем проект про «Спартак» принципиально отличается, к примеру, от кино про «Локо», кроме количества серий?

– Я бы начала с того, что 52-минутное кино про «Локо» создавалось восемь месяцев. У него понятный мне формат – фильм-портрет с героями из настоящего о том, что происходит здесь и сейчас. Обкатанная система производства. А «Спартак» – это сериал про прошлое, в котором задействовано более 40 спикеров – и у каждого свой взгляд на тему. Плюс архивы, про проблемы с которыми мы на старте проекта не подозревали. Плюс реконструкции, плюс компьютерная графика, плюс анимация и газетные вставки. Ни я, ни авторы идеи с таким объемом раньше не сталкивались. И все это создается параллельно, а не последовательно серия за серией. По сути, нам нужно было сделать шесть полнометражных фильмов с сериальной драматургией, которая держит зрителя в напряжении внутри каждой серии и мотивирует смотреть следующую. Это нетипично для российского дока.

И столько героев обычно не используют. Как правило, документалистов спасает закадровый голос, который может сказать все, что необходимо. А мы заранее решили, что у нас его не будет. У нас историю вяжут спикеры. Но обычные люди не разговаривают четкими репликами из сценария – скорее полуфразами. Отчасти поэтому получались такие длинные интервью. Приходилось многое перезаписывать. Например, если Иваныч вместо Романцева прозвучало – если этот эпизод попадет в начало первой серии, зритель может не понять, о ком речь. Или, например, мы записывали [Александра] Филимонова (экс-вратаря «Спартака». – «Ведомости. Спорт») в большом зале, где было восемь дверей. В кадре красиво смотрелось, но за этими дверями оказались люди. И все шесть часов нашего разговора они периодически входили и выходили. И каждый раз приходилось останавливать процесс и перезаписывать, чтобы получить чистую фразу. Филимонов мужественно терпел все дубли.

– Кто рекордсмен по длительности интервью?

– Спортивный журналист Леонид Трахтенберг. Три смены – 12, 10 и 6 часов.

– Как выбирали героев?

– Мы с авторской группой созванивались с потенциальными «кандидатами», чтобы понять, что они помнят из событий нашего сериала, как они об этом рассказывают. «Плюс студия» тоже оценивала, сама кого-то предлагала. Мы пытались привлечь еще больше героев, но не со всеми получилось. Например, Валерия Карпина (экс-игрока «Спартака» и нынешнего тренера «Ростова» и сборной. – «Ведомости. Спорт») не удалось снять, хотя мы очень хотели.

– Что оказалось самым трудным в процессе создания сериала?

– Много раз приходилось изобретать велосипед, потому что мы не знали точной технологии. Порой сложновато было гоняться за героями. Плюс были проблемы с архивами. Какие-то просто не продавали или их не существовало, а мы на них рассчитывали. За какие-то требовали огромные деньги, а часть была ужасающего качества, так что пришлось потратить много времени и сил на «реставрацию». Недостающие архивные кадры мы заменяли графикой или реконструкцией. Да и сама история оказалась сложной. У нее, как у гидры, постоянно появлялись какие-то новые точки роста. Приходилось что-то обрубать, направлять, собирать и т. д., чтобы зрителю было проще разобраться. По количеству упомянутых событий финальный сценарий – это минус 60–70% от первой версии. После февраля 2022-го был период, когда казалось, что проект разваливается. Авторы и часть группы уехали из России, а кто-то, наоборот, не смог приехать. Но именно проект во многом и помог выйти из апатии.

– Заказчик сразу принял работу?

– Черновой вариант мы показали год назад. И хотя концепция и примерный сценарий каждой серии заранее согласовывались, были замечания. В итоге мы довольно сильно изменили первую серию, частично пересобрали все остальные и полностью переделали вторую, которая была посвящена Федору Черенкову (звезда «Спартака» 1980-х – 1990-х. – «Ведомости. Спорт»). К сожалению, она выпадала из хронологии повествования сериала.

– Творческая команда спорила?

– Это были долгие переговоры, но, думаю, нам удалось найти оптимальное решение.

– Была ли цензура со стороны «Спартака»? Клубы обычно очень трепетно относятся к тому, что про них пишут и снимают.

– Возможно, клуб как-то взаимодействовал с продюсерами проекта, но не со мной, я общалась только с героями.

– Что вы знали про «Спартак», когда соглашались на проект?

– Ничего. Только то, что мой дедушка болел за эту команду.

– Но теперь и вы стали болельщиком?

– Я полюбила всех героев, но особенно тех, с кем лично общалась. [Олег] Романцев (экс-тренер «Спартака». – «Ведомости. Спорт») – очень порядочный и деликатный, на первой встрече угостил нас пирожками с капустой, которые ему принесла супруга сына. [Андрей] Тихонов (экс-игрок «Спартака». – «Ведомости. Спорт») нас круто построил на первом интервью, а на втором уже общался с нами как с давними друзьями. [Егора] Титова (экс-игрок «Спартака». – «Ведомости. Спорт») мы чуть не заморозили на стадионе, а он ни словом нас не поторопил. [Александр] Хаджи (экс-администратор «Спартака». – «Ведомости. Спорт») очень душевный, человек – большое сердце. При этом у него своя позиция по любому событию, и он ни разу не боялся сказать лишнего. [Александра] Тарханова (экс-тренер «Спартака». – «Ведомости. Спорт») снимали в ангаре в 35 градусов жары. Духота ужасная, вся группа изнывала и умирала, а от Тарханова ни слова жалобы. Наверное, самый улыбчивый герой. В целом была лишь пара сложных интервью, с остальными работалось легко.

– Футбол – очень мужская территория. Женщине на ней проще или сложнее?

– Мне кажется, женщине с мужчинами всегда проще. Изначально отношение чуть другое. Спикер уже вроде замучился, но он держится, потому что напротив сидит женщина – и она тоже устала, но продолжает работать.

– «Время «Спартака» – не единственный докпроект о спорте, вышедший в 2023 г. Баскетбольный ЦСКА представил фильм к своему столетию, в онлайн-кинотеатре Start показывают сериал о «Динамо» и т. д. Почему спорт стал популярной темой у документалистов?

– Да, спрос на спорт есть. Мне, к примеру, предлагали снимать кино про футбольный ЦСКА, когда мы еще не закончили проект про «Спартак». Думаю, сейчас пик интереса к спортивной теме. Многие клубы отмечают юбилейные даты и инициируют памятные активности. Обычно после пика идет спад. Но в целом в последние годы – с тех пор как американские платформы стали снимать зрительский док – растет интерес к документалистик е в целом. И у нас это движение тоже заметно. Когда в 2012 г. я заканчивала ВГИК, у меня было ощущение, что документалист – мертвая профессия, она никому не нужна и за нее не платят деньги. Тогда спрос был только на телевизионные доки-репортажи за мелкие деньги. Неудивительно, что с моего курса только два человека остались в документалистике. А сейчас есть ощущение, что хорошее документальное кино востребовано, что его смотрят.

– Почему публику заинтересовало документальное кино?

– Мне кажется, по той же причине, по которой люди любят смотреть кино, основанное на реальных событиях. Реальные герои. Большие онлайн-платформы в погоне за зрителем выработали язык зрелищного документального кино. И это помогло убрать много стереотипов, например что док – это скучно, часто плохо снято, не для людей, что его невозможно смотреть.

– Плюс документальное кино, вероятно, дешевле игрового.

– Сильно дешевле. Но чем качественнее док, тем выше стоимость его производства, потому что требуется больше времени и ресурсов: большая команда, много спикеров и поездок, оригинальная музыка, компьютерная графика и т. д. Вот, к примеру, на «Спартаке» у меня было 14 чатов по разным вопросам. Но пока это самый большой проект, в котором я принимала участие. Я бы даже сказала, что это вообще самый крупный докпроект на российском рынке в данный момент.

– Ваша следующая работа тоже будет про спорт?

– «Спартак» длился на год дольше, чем мы планировали. Пока я решила, что у меня будет два месяца отпуска.