Максим Кабанов: «Ковид-диссиденты резко меняют точку зрения на больничной койке»

Власти Санкт-Петербурга близки к введению полного локдауна, заявил 7 декабря губернатор Александр Беглов. Больницы города работают на максимальной мощности. «До Нового года нам есть куда госпитализировать тяжелых пациентов с ковидом. Дальше – красная черта», – сказал губернатор.

Количество резервных коек – один из главных критериев оценки эпидемиологической ситуации в регионах. 15 ноября премьер Михаил Мишустин поручил главам регионов следить, чтобы свободных коек для приема больных COVID-19 было не менее 20%. В Петербурге на 1 декабря резерв коек составлял 6%.

Чтобы изменить ситуацию, в Петербурге переоборудуют в инфекционный госпиталь еще четыре павильона выставочного комплекса «Ленэкспо» (первые два уже принимают больных с 1 мая и 26 октября). В декабре они должны заработать.

На переустройство шести павильонов «Ленэкспо» и закупку оборудования потратили 1,42 млрд руб. из резервного фонда правительства Петербурга. Строительные работы выполняет компания «Лентехстрой», за медицинскую сторону отвечает городской Госпиталь для ветеранов войн.

Начальник госпиталя Максим Кабанов называет переустройство выставочных павильонов в инфекционную клинику уникальным проектом, опыт которого можно тиражировать по всему миру, и прогнозирует начало спада эпидемии весной следующего года.

– В 7-м павильоне еще весной за семь дней был развернут временный инфекционный госпиталь – он предназначен для больных с легким течением ковидной инфекции. Там лечатся те, у кого нет возможности самоизолироваться дома, – кто живет в коммунальных квартирах или у кого дома есть маленькие дети и беременные женщины. В этом павильоне развернуто 1000 коек, сейчас занято 300 – пока, слава богу, большого потока таких больных нет. То есть для легких пациентов у нас еще есть резерв на 700 коек.

В 5-м павильоне у нас 295 коек – они рассчитаны на среднетяжелых и тяжелых пациентов, там установлена кислородная станция, от нее поступает кислород к каждой койке, плюс есть реанимация на 15 больных.

1, 2, 3 и 8-й павильоны уже готовы к приему пациентов, произведена разводка кислорода, ждем только установки еще одной кислородной станции. От той станции, которая сейчас снабжает кислородом 5-й павильон, можно было бы протянуть кислородные магистрали, но это риск – кислород взрывоопасен. Кроме того, если мы подадим оттуда кислород на большое количество коек, то потеряем давление в сети. Это я говорю со слов строителей, потому что я не строитель – я хирург.

– С 28 декабря, когда закончатся все работы по кислородной станции, сможем принимать среднетяжелых пациентов. Всего у нас в «Ленэкспо» будет 2500 коек. В принципе, мы можем в эти павильоны госпитализировать легких пациентов уже сейчас – просто нет такой необходимости.

Плюс до 25 декабря мы откроем новый корпус на основной площадке Госпиталя для ветеранов войн на Народной улице. Он тоже будет принимать пациентов с COVID-инфекцией. Строители заканчивают внутреннюю отделку. Все оборудование закуплено.

– COVID поражает в первую очередь легкие, поэтому многие нуждаются в подаче кислорода. Это не обязательно аппарат для искусственной вентиляции легких, достаточно, чтобы пациент дышал кислородом. Кроме этого во всех павильонах установлено диагностическое оборудование – компьютерные томографы, ультразвуковые аппараты, аппараты искусственной вентиляции.

– В госпитале с новым корпусом – 1329. Плюс 2500 коек «Ленэкспо». Еще у нас законсервирована площадка Центра реабилитации.

– Сейчас у нас 1824 человека работает. Еще мы обратились за помощью в комитет по здравоохранению, в вузы и колледжи, которые готовят средний медицинский персонал. Нам выделили врачей-стажеров – у них есть диплом, но они еще учатся в клинической ординатуре. Стажеров мы прикрепляем к врачам-наставникам. То же самое с медсестрами. И они очень нам помогают, в том числе в оформлении документации. При таком потоке пациентов завести истории болезни – уже большой труд.

– Сформированы листы ожидания – если количество пациентов увеличится, мы их будем привлекать. Мы не набираем врачей, медсестер и санитаров на пустые койки. Кроме прочего это заработная плата – мне же надо обеспечить их нагрузкой.

– Наш госпиталь – самое крупное городское [медицинское] учреждение. И у нас много выпускников Военно-медицинской академии. Поэтому мы понимаем, как развертываются военно-полевые госпитали, и использовали этот опыт. В «Ленэкспо» устроен настоящий, без всяких скидок, инфекционный госпиталь с четким разделением на зеленые и красные зоны, есть шлюзы, санпропускники, все на магнитных замках, выйти оттуда нельзя.

– Мы видели госпитали в Китае, Испании, Италии, но нигде не было таких условий для пациентов, как у нас: душевые кабины, туалеты по гендерному признаку, отсеки на два койко-места. Все, что касается устройства медицины в «Ленэкспо», я считаю, можно тиражировать по всему миру. Мы пролечили за первую волну – с 1 мая по 17 июля – 1609 человек на площадке в «Ленэкспо». И не получили ни одного летального исхода. Потому что четко контролировали утяжеление пациента (а это происходило – могли привезти легкого пациента, в течение суток он становился тяжелым). Такого больного мы быстро эвакуировали либо в наш госпиталь, либо в Покровскую больницу, которая находится ближе.

– Нарекания были. В основном они касались строительных недоработок. Пациенты жаловались, что долго вода уходила из душевых. Потом строители усовершенствовали эту систему, установили насосы.

– И сейчас у нас прошли две такие жалобы. Но холодно там не было никогда – в павильонах раз в три часа проводится температурный мониторинг. Средняя температура у нас там 22–24 градуса. Но, с другой стороны, когда у человека пневмония даже легкого течения, может быть озноб, он мерзнет.

Павильоны – это большие помещения, там специально не делались навесные потолки. Потому что нужно пространство для свободного дыхания и, не дай бог, что-нибудь с этого потолка отвалится. Температура там никогда не падала. А кто реально испытывает дискомфорт – это персонал, в средствах индивидуальной защиты (СИЗ) жарко работать.

– Нет, если используются правильно СИЗы. Сейчас гораздо меньше зараженных медиков – научились беречь себя. А в начале пандемии – да, персонал и недооценивал зло, и СИЗы носил неправильно. Мы просто уговаривали сотрудников относиться к этому серьезно. Концентрация вируса в инфекционных стационарах гораздо больше, чем в небольничных помещениях. Еще надо понимать, насколько весной было сложно найти СИЗы – главные врачи всех стационаров закупали костюмы в строительных магазинах. Мы покупали монтажные комбинезоны, очки, респираторы всех степеней защиты – какие только могли найти на тот момент. Но, слава богу, в течение месяца вопрос о закупке медицинских СИЗов решился.

«История, интересная для обывателя»

– Эта история, конечно, интересна для обывателя, но мне очень неприятно слушать, что мы якобы поучаствовали в распиле бюджетных средств. Объясняю: на 1,29 млрд руб. мы купили 500 000 СИЗов. Но мы закупили их не для себя, а для всех стационаров Петербурга. Это была централизованная закупка. Такая практика существовала еще до ковида. Другие больницы закупали для всего города аппараты ИВЛ, ангиографы. А нам поручили купить СИЗы.

– Было постановление правительства Петербурга. Ему предшествовала работа комитетов по здравоохранению, финансов и госзакупок. Это не так, что мне дали миллиард и сказали: сходи купи что-нибудь.

– Мы работали по 9-му пункту 44-го ФЗ «О контрактных закупках». Почему? Чтобы не увеличивать время конкурсных процедур – известно, как у нас проходят конкурсы: кто-то обязательно подает жалобу в ФАС, закупка отменяется. А мы за сутки подготовили пакет документов, его проверили комитеты финансов и госзаказа. Поставщик – «Рэд стар» – был рекомендован комитетом по здравоохранению. Мы сделали мониторинг стоимости СИЗов и увидели, что эта компания предлагает самый дешевый СИЗ – за 2029 руб., а самый близкий к нему по цене был за 2300 руб. В итоге выбрали «Рэд стар», и эта компания с 6 мая по 6 июня в несколько траншей поставила в Петербург СИЗы из Китая.

– С Ротенбергами я знаком из СМИ и интернета. С компанией «Рэд стар» тоже не знаком. Я еще раз говорю, было не так, что эта компания пришла ко мне с улицы и говорит: давай, парень, нам миллиард, мы с тобой поделимся. Нет, эта компания была рекомендована комитетом по здравоохранению как одна из нескольких, которая может реально доставить такое количество СИЗов. Учитывая, что у нас это была первая такая закупка и реально большие средства, волнение у меня было, что люди, получив аванс, могут куда-то исчезнуть. Но эта фирма все исполнила. Последнюю партию, правда, задержала на две недели и была за это оштрафована на 1,3 млн руб.

– Мы с ними больше не контактировали. Но то, что они участвуют в конкурсных процедурах, мы видим.

– И встала на нашу сторону. Прошли четыре заседания. О нарушении 44-го ФЗ вообще речь не шла. Обсуждалось нарушение прав конкуренции. Но в итоге и здесь претензии к нам сняли (в решении Управления ФАС по Петербургу и Ленобласти от 4 ноября 2020 г. сказано об отсутствии нарушений закона со стороны госпиталя, также не выявлены действия органов власти, ограничивающие конкуренцию. – «Ведомости»).

– Писали, что за $14 можно было купить СИЗ на AliExpress. Наши ребята стали эти СИЗы на AliExpress заказывать – и не нашли. Может, раньше что-то и было, но разобрали. Но вы представьте – каким образом мы, лечебное учреждение, смогли бы через AliExpress заказать 500 000 СИЗов?

Ковид лечат везде одинаково

– 23 октября выписался из больницы Боткина.

– Есть правило, по которому руководитель не должен лечиться в своем учреждении. У меня было средней тяжести заболевание – 55%-ное поражение легочной ткани, но, слава богу, без дыхательной недостаточности и высокой температуры. Поэтому меня удалось вылечить за две недели, а не за 21 день. Соответственно, Боткинская больница недополучила за меня деньги из фонда ОМС еще за семь суток – на среднюю степень тяжести выделяется 174 663 руб. 30 коп., это исходя из 21 дня лечения. Тариф за легкую степень – 58 310 руб. за 14 дней лечения. А тяжелая форма – это реанимационные пациенты – 372 611 руб. 40 коп. исходя из 42 дней пребывания в стационаре.

– У нас есть рекомендации Минздрава. Сейчас уже девятая версия. Лечим препаратами, которые используются для лечения острых поражений легких. Противовирусные препараты эффективны лишь в короткий период времени, когда человек только почувствовал, что начинает заражаться, – 3–5 дней максимум. Дальше эффекта от них уже не будет. Затем идут нестероидные противовоспалительные препараты, если нужно – гормоны, если нужно – антибиотики, если нужно – препараты, блокирующие цитокиновый шторм, который поражает легкие. Вот и всё.

А желание врача поэкспериментировать приводит к тому, что потом приедет эксперт, изучит историю болезни, выявит, что лечение не соответствовало рекомендациям, – и что дальше? Кстати, наши методики лечения ничем не отличаются от зарубежных рекомендаций.

– Практически. Группы препаратов те же самые.

Не вакциной единой

– Это не феномен. Это вопрос к статистике. Когда пандемия закончится, можно будет все посчитать и выяснить реальный процент летальности. Делать это по текущим цифрам не слишком корректно.

– Вообще неоправданно. Наша вирусология имеет замечательную историю. А отечественные разработки вакцин от гриппа реально хороши и реально помогают.

– Я доверяю отечественным вирусологам. У них богатейший опыт.

– Про статистику – у нас второй по численности мегаполис в стране и у нас хорошо работают лаборатории по выявлению зараженных. Кроме того, как я уже говорил, надо считать по итогам. Про вакцину – она уже начала поступать. Акцент делается на медиках, которые работают в красных зонах, – и это правильно. Конечно, мы ждем вакцину. Но надо понимать, что эффект от вакцинации будет не мгновенным: «Спутник» – вакцина двухэтапного введения, вторая порция вводится через 21 день после первой. Соответственно, через месяц у человека появятся антитела.

– Все были правы. Это же не спонтанные действия – решения принимает Роспотребнадзор вместе с властями регионов, исходя из конкретной ситуации. Другое дело, как мы эти решения выполняем.

– Плохо влияют нигилисты и ковид-диссиденты. Неужели так трудно носить маски! Неужели непонятно, что маска реально уменьшает вероятность заражения. Не жалеешь себя – пожалей хорошего человека, которого ты можешь инфицировать. Когда эти диссиденты оказываются на больничной койке, они резко меняют свою точку зрения.

– Мы действительно видим, что количество зараженных в последние дни находится примерно на одном уровне, но говорить о выходе на плато надо с большой осторожностью – впереди зимние месяцы. Они очень трудные. Февраль, как мы знаем по эпидемиям гриппа, очень опасен. Поэтому мы должны держать резервные койки, чтобы в любой момент принять пациентов.

– Мой личный прогноз – к лету количество заболевших реально уменьшится. А пойдет на спад весной. Это с учетом вакцинации. Но мы в любом случае должны держать резервные койки, чтобы в любой момент принять пациентов.

Санкт-Петербург