Рождение Годзиллы. Главной кинорептилии 70 лет

70 лет назад в прокат вышел первый фильм «Годзилла» о 50-метровом древнем ящере весом 20 000 т, который появился из океана, чтобы уничтожить человечество. «Ведомости» разбирались, почему история фильма связана с атомной бомбардировкой Хиросимы и Нагасаки, как на примере взаимодействия двух киноврагов – Годзиллы и Кинг-Конга – менялись отношения между Японией и США и каким образом японцы смогли превратить свою главную боль XX века в узнаваемый по всему миру бренд.

Появление героя

«Годзилла» впервые появился в прокате японского города Нагоя 27 октября 1954 г., а через неделю, 3 ноября, – по всей стране. Было продано около 9 млн билетов, и за время первого проката «Годзилла» собрал рекордные 183 млн иен. Через пару лет фильм обрел популярность уже во всем мире. Так стало понятно, что чудовище, разбуженное испытаниями ядерного оружия, срезонировало с настроениями японцев тех лет.

На сегодняшний день о древнем ящере снято 36 фильмов, франшиза внесена в книгу рекордов Гиннесса как самая продолжительная за всю историю кино. Последний фильм «Годзилла и Конг: Новая империя» вышел в марте 2024 г. Годзилла вместе с Кинг-Конгом пытается спасти людей от других кайдзю (так в Японии называют гигантских монстров). Но так было не всегда – изначально Годзилла сам пытался уничтожить страну восходящего солнца.

08:15 утра. Через 45 секунд погибнет почти 100 000 человек

6 августа 1945 г. американский бомбардировщик сбросил на японский город Хиросима атомную бомбу «Малыш», эквивалентную по мощности 13–18 килотоннам тротила (для сравнения, одна ручная граната равна в среднем около 100 г в тротиловом эквиваленте), одним из ярких символов тех событий стали навсегда замерзшие в момент взрыва часы. Через три дня вторая атомная бомба «Толстяк» еще большей мощности была сброшена на Нагасаки.

Осмысление этой трагедии стало частью японской культуры и легло в основу коллективного сознания послевоенного поколения. По словам преподавателя японского языка в России Наоко Кодама, «все знают, что это сделали американцы»: «Многие помнят имя летчика и марку самолета. Но это не формирует антиамериканских настроений. В школах учат, что из-за войны страдают мирные люди, что это не должно повториться». Тема атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки оставалась табуированной в стране вплоть до 1952 г. После окончания войны Япония находилась под оккупацией США, что влекло за собой контроль над СМИ и абсолютную цензуру. Но когда «американский занавес» упал, в японском кинематографе сразу появилось новое чудовище – порождение тех страшных событий.

Как монстр превратился в символ мира

Режиссер первого фильма о Годзилле Исиро Хонда во время Второй мировой войны служил в армии и после трагических событий посетил место бомбардировки в Хиросиме – его эмоции от увиденного безусловно выразились в фильме о Годзилле. Но в 1954 г. Японии вновь пришлось вспомнить о ядерной угрозе.

Когда писался сценарий будущего фильма, во всех японских газетах обсуждали «вторую атомную бомбардировку Японии» – катастрофу с рыболовецким судном «Счастливый дракон 5». 1 марта 1954 г. США испытали водородную бомбу «Кастл Браво», и под удар попал экипаж проходившего мимо японского корабля. Все моряки получили тяжелейшие лучевые ожоги, один из них умер спустя семь месяцев. Эти события, хотя и не сравнимого с Хиросимой и Нагасаки масштаба, повлияли на создателей знаменитого монстра не меньше, чем память о войне. Атмосфера паники, скорби и общей трагедии проявилась в сюжете. А мотивом фильма стала погребальная песня, звучащая по радио, – чем он и завершается, превращая «Годзиллу» в реквием по погибшим в ходе Второй мировой войны японцам .

Если история Годзиллы началась с символа атомных бомбардировок – крайней жестокости со стороны Америки, – то буквально через несколько лет выходит уже американская версия «Годзилла, король монстров!» (1956). Этот фильм без острых политических углов открывает культурный диалог между двумя странами, которые совсем недавно пытались уничтожить друг друга. А после появилось и новое «поле боя», на котором Годзилла впервые сразился с Кинг-Конгом, абсолютным символом американской культуры.

Гигантская обезьяна уже на тот момент имела огромную популярность в Японии, поэтому руководство кинокомпании Toho решило столкнуть монстра с Годзиллой, таким образом возродив франшизу. На ситуацию повлиял еще один случай. В апреле 1962 г. в Японии прогремела история о смерти двух стариков от сердечного приступа во время просмотра реслинга. В этом обвинили продюсеров – в погоне за рейтингами они повышали накал жестокости в шоу. В стране начали обсуждать влияние подобных телепередач на культуру и общество. На фоне этого Исиро Хонда решил сделать сатиру на японское телевидение. В результате битв «двух мужчин в тяжелых костюмах» оба монстра скрываются под водой, всплывает только Кинг-Конг, а судьба Годзиллы остается неизвестной. С одной стороны, может показаться странным, что в японском фильме победил «американский» монстр, но так было решено, исходя из маркетинга и потенциала будущих фильмов про Кинг-Конга. Особенно странным это решение выглядит в свете реваншистских настроений 1980-1990-х гг. В фильме «Годзилла против Кинга Гидоры» (1991 г.) поют славу японскому оружию. Более того – в 1991 пришелец из будущего рассказывает о могуществе Японии в ХХІ в. и даже появляется ранее табуированная тема Второй мировой: ветеран со смехом вспоминает бой 1944 г., когда тираннозавр, позднее мутировавший в Годзиллу, расправляется с отрядом американцев.

Но в последнем на сегодняшний день фильме франшизы «Годзилла и Конг: Новая империя» (2024 г.) два злейших врага объединяются, чтобы спасти человечество. И если посмотреть на их встречу как на конфликт национальных идей и наследий разных стран, то можно заметить, как меняется нарратив обеих стран по отношению к друг другу. В этом смысле примечательна цитата одного из главных героев фильма «Возвращение Годзиллы» (1984): «Мы его создали, так что чудовища – это, скорее, мы, а не Годзилла».

Почему травмы становятся частью поп-культуры

Искусство в осмыслении коллективной травмы решает ряд задач, одной из которых становится восполнение утраты, которую понесла культура вследствие травмы. Так, боль и страдания японцев поколения Второй мировой войны находят выражение в символических формах. Философ и исследователь этого феномена Марианна Хирш считает такое искусство своеобразной формой памяти, связывающей между собой поколения. И что важно – оно делает травму видимой. Но на это можно посмотреть и с другой стороны.

Удовлетворение инстинктивных, физиологических или иных потребностей приносит человеку удовольствие. Одно из таких удовольствий – чувство риска. Эта страсть ко всему опасному ради острых ощущений в психологии называют гедонистическим риском. Даже сидя в зале кинотеатра, человек может испытывать острые ощущения. Профессор медиапсихологии МГУ Елена Пронина считает, что при просмотре фильмов о Годзилле зрители испытывают «имитацию» этой опасности. Они переживают за героев (хотя все события и выдуманные), пока в их телах вырабатывается адреналин.

В сознании современного японца «Годзилла» уже не является четким символом травмы, не говоря об остальном мире, где монстр стал брендом. С этой точки зрения интересно посмотреть, на что ориентируются создатели фильмов, затрагивающих «болевые точки» людей: желание попасть в тренд и заработать или глубокое переосмысление и сочувствие? По мнению Андрея Золотарева, сценариста «Слова пацана», по сути, такого же сериала, где переосмысляется негативное прошлое, но уже нашей страны, трендами занимается продюсер: «Я же далек от мысли, что я могу понять, что хочет “какое-то общество”, или что я сейчас пойду и выясню, что эти люди хотят. Я не маркетолог и понятия не имею, чего они хотят, – и не политолог. Я знаю, чего хочу я. Мне хочется верить в то, что мой вкус усредненный и то, что я люблю, многие люди тоже полюбят: вот вам нравится творожный сырок. И все люди – “Блин, ему нравится творожный сырок – нам тоже нравится творожный сырок”. Здесь то же самое происходит. Мне это интересно эмоционально, меня это заводит и, наверное, это еще кому-нибудь понравится».

С точки зрения социальных процессов, трудно ответить, почему такие фильмы приносят «огромную кассу», так как людей могут собирать самые разные стимулы. Кандидат социологических наук Павел Разин считает, что не нужно искать в этом прямое отражение травмы, так как тут могут работать другие общественные механизмы: «Само внимание массы порождает еще больше внимания». К тому же никто не отменял раскрутку франшизы и талант создателей, особенно сейчас, в эпоху невероятных спецэффектов, изначальный политический аспект «стирается» за экшеном и голливудской комедией на экране. Это заметно на примере человеческой драмы и конфликтов в фильмах о Годзилле. В первых частях они играли важную роль в сюжете, придавая ему смысловую нагрузку в виде размышлений о войне. В последних фильмах военные из смелых летчиков, готовых пойти на самопожертвование ради страны, превратились в болванчиков и не более чем в стреляющую декорацию.

Конец войне

С того момента как Годзилла поднялся из глубин океана, прошло много времени, и теперь он не несет человечеству никакой угрозы, и даже, наоборот, мирно соседствует с нами и поглощает энергию электростанций. В 2004 г. он удостоился звезды на Аллее славы в Голливуде. Семь лет назад он получил настоящее гражданство за заслуги перед Японией, и год спустя на центральной площади Токио ему поставили памятник. На его постаменте написали ироничные, но, если смотреть на них через призму трагичных событий войны и исторической памяти, очень важные слова о принятии ошибок прошлого: «Человечеству теперь придется сосуществовать с Годзиллой».