Совет при президенте указал на право ребенка на выражение собственного мнения
Законопроект о его ограничении не поддержан
Совет при президенте по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства не поддержал законопроект, авторы которого хотят ограничить детей в выражении собственного мнения при семейных спорах. Об этом говорится в проекте экспертного заключения, с которым ознакомились «Ведомости».
Законопроект подготовила группа депутатов Госдумы из фракции «Справедливая Россия» – Дмитрий Кузнецов и Дмитрий Гусев, ЛДПР – Станислав Наумов и Иван Мусатов и «Единой России» – Олег Матвейчев. Они предложили внести поправки в ст. 57 Семейного кодекса. В оригинальном варианте статьи говорится, что ребенок вправе выражать свое мнение при решении в семье любого вопроса, затрагивающего его интересы. Он также имеет право быть заслушанным в ходе любого судебного или административного разбирательства. Учет мнения ребенка, достигшего возраста 10 лет, обязателен за исключением случаев, когда это противоречит его интересам.
Депутаты предложили исключить права ребенка выражать свое мнение и ввести норму об обязательном учете мнения родителей. Помимо этого авторы перечисляют «наивысшие» и «важнейшие» интересы ребенка. К первой категории относятся защита его жизни и здоровья и сохранение детско-родительских отношений. «Важнейшими» интересами депутаты назвали, в частности, крепкую семью и сохранение брака родителей, формирование и сохранение в глазах ребенка авторитета родителя, руководство родителя ребенком и «контроль над ним», а также воспитание в родной семье.
В пояснительной записке авторы подвергли критике понятие «наилучших интересов ребенка», введенное Конвенцией о правах ребенка ООН 1989 г. в международное право. В ст. 3 документа говорится, что государственные и частные лица, ответственные за социальное обеспечение, суды, а также административные и законодательные органы должны уделять первоочередное внимание наилучшему обеспечению интересов ребенка. По мнению депутатов, это понятие дает полномочия органам заменить решения любого из родителей ребенка своими собственными.
Помимо этого авторы утверждают, что мнение ребенка, применяемое как вето на мнение родителя, является «троянским конем» для внедрения в жизнь российской семьи и общества «нетрадиционных ценностей, чуждых и деструктивных идей». «Выстраиваемые в настоящее время российским обществом преграды на пути развития гендерной теории и распространения трансгендерных идей и технологий не будут иметь необходимой эффективности до тех пор, пока в российской системе права будет существовать положение об обязательном учете мнения ребенка», – уверены депутаты.
Эксперты совета при президенте в своем заключении напомнили, что право ребенка выражать свое мнение было включено в Семейный кодекс во исполнение обязательств России по соблюдению Конвенции о правах ребенка. В области защиты прав несовершеннолетнего, как указывается в проекте, интересы ребенка будут наилучшим образом соблюдены при условии, что его голос будет услышан. Помимо этого у депутатов отсутствуют какие-либо веские аргументы для обоснования лишения ребенка права выражать свое мнение и сформулировано узкое определение понятия «интересы ребенка», не отвечающее современным вызовам и международным стандартам. Это также приведет к безнаказанности тех, кто нарушает права и охраняемые законом интересы несовершеннолетних.
Дети не должны восприниматься как атрибут института семьи: они самостоятельные личности независимо от уязвимости в силу их возраста и развития, подчеркивает адвокат, советник практики семейного права и наследственного планирования BGP Litigation Гаяне Штоян. Действующая редакции ст. 57 Семейного кодекса, которую пытались исключить авторы, содержит в себе положение об обязательном учете мнения ребенка, а не абсолютном согласовании позиции суда с мнением ребенка при вынесении решения.
Что такое Совет по кодификации?
Совет по кодификации возглавляет председатель комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников. Совет действует с 1999 г., он является консультативным органом при президенте и обеспечивает взаимодействие между федеральными и региональными органами госвласти, общественными организациями и научными учреждениями при рассмотрении вопросов, связанных с изменением гражданского законодательства. Собеседник, близкий к совету, говорит, что если совет не поддерживает законопроект, то обычно он отправляется на доработку.
Мнение ребенка, полученное в ходе опроса на судебном заседании, не является императивным для суда и всегда исследуется в совокупности с другими доказательствами, пояснила Штоян. Помимо этого суд может привлекать к опросу мнения детей педагогов, психологов, а также назначать судебные экспертизы и диагностические обследования. «Как адвокат, практикующий в данной категории дел, считаю невозможным выработать «стандарт наилучших интересов ребенка», поскольку особенностью семейных споров является их деликатность и индивидуальность. Семейные дела при внешней схожести всегда отличаются друг от друга», – добавила она.
Основатель и СЕО консалтинговой группы vvCube Вадим Ткаченко считает, что мнение ребенка особенно важно в бракоразводных процессах и процессах по определению условий общения несовершеннолетнего с одним из родителей. У каждого ребенка есть предрасположенность и желание общаться с одним из родителей больше, отметил он. «У нас в практике бывают случаи, когда дети уже в 7–8 лет имеют свое мнение и мысли о том, с кем они хотят больше общаться и в каких взаимоотношениях они хотят находиться с тем или иным родителем. Но суды учитывают мнение детей с 10 лет, и лучшей инициативой было бы, наоборот, снижение этого возрастного порога», – подчеркнул эксперт.
Ребенка нельзя лишить права на выражение и учет своего мнения – исключение обсуждаемых положений из российского Семейного кодекса не отменяет действие ст. 12 Конвенции о правах ребенка, подчеркивает адвокат, партнер КА Pen & Paper Екатерина Тягай. Согласно ч. 1 ст. 38 Конституции РФ под защитой государства находится не только сама семья, но и детство, а значит, права детей не могут игнорироваться. «Дети часто становятся заложниками споров родителей между собой. Например, когда один родитель в стремлении закрепить некое преимущество перед другим настойчиво пытается добиться определения места жительства ребенка, не принимая во внимание сложившиеся отношения каждого из родителей с ребенком и образ жизни ребенка, его интересы», – пояснила Тягай.
На практике нередки случаи, когда действия, выдаваемые за заботу об интересах ребенка и «контроль» над ним, перерастают в психическое и даже физическое насилие над ребенком, указывает она. Закрепление презумпции соответствия любых родительских действий интересам ребенка может фактически легитимизировать насилие и лишить детей инструментов защиты своих прав, заключила Тягай.
Концепция наилучших интересов ребенка является гибкой, охватывающей разные ценности, находящиеся в развитии, добавляет управляющий партнер Key Consulting Group Анастасия Зыкова. Такая гибкость не означает внедрение неверных ценностей в общество, поскольку само общество определяет, какие ценности являются важными. Для установления истинного отношения родителей к ребенку и ребенка к родителям суд может назначить судебную психолого-педагогическую экспертизу, добавила она. По словам Зыковой, ребенок может иметь свои предпочтения, не схожие с мнением родителей. Суд и другие органы должны обеспечивать защиту и уважение интересов несовершеннолетнего, даже если это противоречит интересам родителей.