Бедным странам невыгодно тратить деньги на развитие высшего образования

Исследователи Высшей школы экономики (ВШЭ) проанализировали экономические показатели почти сотни стран и пришли к выводу, что расходы на образование влияют на ВВП. Однако, окупятся ли эти вложения и приведут ли они к экономическому росту, будет зависеть от уровня развития государства и инвестирования в правильные ступени образования, следует из результатов анализа, которые есть в распоряжении «Ведомостей». Экономисты ВШЭ изучали две группы стран: входящих и не входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Группа членов ОЭСР, состоящая из 32 государств, в числе которых США, Великобритания, Германия, Япония, – это так называемый клуб богатых стран. Вторая группа – это 59 развивающихся стран с относительно низкими доходами. Среди них – Россия, Аргентина, Индия.

Доля госрасходов на образование в странах – членах ОЭСР за анализируемые 24 года составляла в среднем 5,3%, а в группе стран, не входящих в ОЭСР, – 3,9%. В России этот показатель достаточно низкий даже по сравнению с небогатыми странами: с 1995 по 2018 г. – 3,6%, говорит профессор факультета экономических наук ВШЭ, соавтор исследования Марина Колосницына. Ректор Российской экономической школы (РЭШ) Рубен Ениколопов связывает это с недофинансированностью отечественного образования. При подготовке исследования во ВШЭ использовали данные Всемирного банка с 1995 по 2018 г.: о размере ВВП на душу населения, госрасходах на образование и отдельные его ступени, доле экономически активного населения и валовых инвестициях экономики. Далее экономисты применили математические модели, чтобы проверить, насколько сильно ВВП страны зависит от расходов на образование.

Расчеты показали, что для членов ОЭСР есть положительная связь между ВВП и затратами на все ступени образования. Наиболее сильна она в долгосрочной перспективе (5–10 лет) для расходов на среднее и профессиональное образование. Наименьший эффект для этой группы стран дают расходы на начальное образование. Оно уже есть почти у всех граждан, поэтому и отдача невелика – современные рынки труда требуют более сложных знаний и навыков.

В группе развивающихся стран связь между ВВП и затратами на образование в краткосрочной перспективе оказалась практически незаметна. Положительный отсроченный эффект, напротив, был только в случае расходов на начальное образование. Тогда как большие вложения в среднее и профессиональное образование не оправдывали себя и способствовали замедлению роста ВВП: люди получали высшее образование, но не находили соответствующих ему рабочих мест. В результате специалисты уезжали в более развитые страны, а расходы на обучение не приводили к росту экономики, пояснили исследователи.

Хотя ВШЭ включает Россию в группу развивающихся страны, ее логичнее сравнивать со странами из группы государств – членов ОЭСР, считает Ениколопов. По уровню ВВП она сопоставима с менее развитыми в группе ОЭСР (по данным Росстата, ВВП России за 2020 г. составил 106,607 трлн руб.), считают исследователи ВШЭ. А текущий уровень образования у российских граждан, сформированный еще в советское время, обгоняет некоторые страны – члены ОЭСР. У россиян старше 50–60 лет он выше, чем у жителей Франции, Италии и других европейских стран аналогичной возрастн ой группы, говорит Колосницына.

Колосницына убеждена, что ступень общего образования в России уже насыщена инвестициями и необходимо уделять внимание остальным ступеням. Вся динамика российского ВВП, по ее мнению, будет зависеть от того, на какие направления профессионального и высшего образования государство расходует средства и позволят ли эти инвестиции найти в будущем работу выпускнику. Ениколопов считает, что в регионах есть диспропорция в части финансирования школьного образования, а профессиональное образование в России традиционно было недофинансировано и направлено на подготовку специалистов, занятых в основном в промышленности, и только в последнее время наметились улучшения.

Сейчас более 60% российских выпускников 9-х классов поступают в колледжи и техникумы, сказали «Ведомостям» в пресс-службе Минпросвещения. Министерство планирует увязать образовательные программы с запросами региональных рынков труда и отраслевых предприятий с помощью программы «Профессионалитет», которая начнется 1 сентября 2022 г. и на первом этапе охватит 150 000 студентов.

В отличие от США, где на национальном уровне формируется прогноз спроса на профессии на рынке труда на 10–15 лет, в России целенаправленно такая работа не ведется, говорит Колосницына. Из такого прогноза можно заранее узнать, что Америке нужны биотехнологи, фармацевты и программисты, но не нужны, например, бухгалтеры. На основе прогноза американские вузы принимают решение, какие факультеты и программы следует открывать, а абитуриенты выбирают направления и университеты. Как и в среднем профобразовании, в университетах успешно используется практика привлечения крупного бизнеса к образовательному процессу, говорит Колосницына. Компании создают базовые кафедры, таким образом влияя на структуру учебного плана, набирая студентов на стажировки и впоследствии трудоустраивая их, пояснила она.

Сопредседатель профсоюзной организации «Университетская солидарность» Павел Кудюкин считает, что студенты вузов будут сталкиваться с проблемой нехватки подходящих рабочих мест. Сейчас проблема эмиграции высококвалифицированных специалистов в связи с нехваткой рабочих мест в России не очень масштабна, но ее последствия самые тяжелые: уезжают люди, которые потенциально могли бы сделать самый большой вклад в развитие экономики, уверен Ениколопов.

В Минобрнауки на момент выхода заметки не ответили на запрос «Ведомостей».

В подготовке статьи участвовала Лада Бахаева