Школа учится цифре
Цифровая образовательная среда не заменит полностью традиционную школу
В новом учебном году школьники вернутся за парты. Но, как заявил мэр Москвы Сергей Собянин, если в классе будет обнаружен хотя бы один носитель коронавируса, весь класс в полном составе опять отправится на удаленку. В других регионах также будут исходить из складывающейся ситуации и рекомендаций Роспотребнадзора.
Перспектива возврата к дистанционному обучению тревожит учителей, школьников и их родителей. Раньше в период сезонных эпидемий некоторые школы могли локально уходить в онлайн. Однако никогда прежде не было такого, чтобы почти половину учебного года дети общались с преподавателями исключительно через монитор. К столь длительному марафону оказались не готовы ни преподаватели, ни дети, ни родители. Сегодня, когда эпидемиологическая обстановка может в любой момент скорректировать учебные планы, важно не только понять сильные и слабые стороны дистанционного образования, но и отладить все механизмы.
ЦОС в массы
С 1 сентября 2020 г. в ряде российских школ продолжится эксперимент по внедрению модели цифровой образовательной среды (ЦОС). Соответствующий проект постановления правительства разработан при участии Министерства просвещения и Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций. Под эксперимент подпадет порядка 1700 школ в Алтайском крае, Астраханской, Калининградской, Калужской, Кемеровской, Нижегородской, Новгородской, Новосибирской, Московской, Сахалинской, Тюменской, Челябинской областях и Ямало-Ненецком автономном округе. Как отмечал некоторое время назад премьер Михаил Мишустин, участникам эксперимента выделят 3 млрд руб. на развитие необходимой инфраструктуры. Школы получат высокоскоростной доступ в интернет (не менее 100 Мб/с в городской и не менее 50 Мб/с в сельской местности), компьютеры, программное обеспечение, презентационное оборудование. Ожидается, что к 2024 г. ЦОС будет внедрена по всей стране.
Буква закона
Существует три формы обучения: очное, очно-заочное и заочное. Можно получать образование вне школы, например в форме семейного образования и самообразования. При обучении в образовательной организации, согласно ФЗ № 273 «Об образовании в Российской Федерации», допустимо применение электронного обучения и дистанционных образовательных технологий. Степень их использования определяется рядом условий: техническими возможностями, психолого-педагогическими и возрастными особенностями детей, санитарными нормами и правилами.
Информация по внедрению ЦОС вызвала бурное обсуждение. В соцсетях начала распространяться информация, что школьное образование полностью перейдет в онлайн-формат. Министру просвещения Сергею Кравцову пришлось прояснять ситуацию: «Речь идет не о замене одного вида обучения – очного – другим, дистанционным, а о возможностях использования в очном образовательном процессе некоторых элементов цифровых программ».
ЦОС – один из федеральных проектов в рамках национального проекта «Образование», который реализуется с 2019 г. Модель ЦОС, утвержденная еще в декабре прошлого года, предполагает создание современной и безопасной цифровой среды, обеспечивающей высокое качество и доступность образования всех видов и уровней. И теперь педагоги ожидают, что эта модель будет скорректирована с учетом проблем, обнажившихся в период весеннего дистанционного марафона.
«Цифра вошла в жизнь. Мы ежедневно используем разные технологии и инструменты, о которых несколько лет назад не имели ни малейшего представления и относились к ним скептически. Это похоже на истории с внедрением пластиковых карт, онлайн-покупок, записей к врачу и заказов необходимых справок через интернет, – комментирует Наталия Киселева, учитель из топ-50 Global Teacher Prize 2018, эксперт образования НИУ ВШЭ. – Естественно, электронные ресурсы и возможности дистанционных технологий не могут остаться в стороне от образования. Необходимо развивать систему дистанционного обучения».
Уроки карантина
«Цифровую школу» совсем новым явлением назвать нельзя. В Москве, например, большинство учителей с 2016 г. использует электронную систему обучения. Платформы «Московская электронная школа» (МЭШ), «Якласс» и «Дневник.ру» позволяют выполнять практические задания, конструировать уроки любой сложности и получать обратную связь. А школьники могут использовать «Учи.ру» и сайт «Мои достижения» как дополнительные ресурсы.
Что дает ЦОС
доступ к высокоскоростному интернету для занятий в школе;
доступ к набору электронных образовательных сайтов и сервисов, способствующих расширению и углублению предметных знаний;
цифровые решения, позволяющие ребенку, по каким-либо причинам длительно не имеющему возможности посещать школу (болезнь или иное), быть на связи с классом и учителем во время урока;
интеграцию государственных информационных систем, сервисов и ресурсов с платформой ЦОС;
возможность видеотрансляции для распространения лучших уроков и занятий;
автоматизацию процессов внутри школы для разгрузки педагогов от излишней бумажной работы с отчетами.
Основная идея «Учи.ру» – поэтапное обучение с помощью карточек. Выбрав предмет, ребенок проходит разные по сложности уровни по выбранной теме. Сайт «Мои достижения» предлагает тестовые и контрольные работы. Оценки не выставляются, но при прохождении тем возникает понимание, что получается, а что – нет. Платформы работают и как ресурсы для самостоятельной работы, и в связке с учителем. Zoom, Skype, YouTube и другие каналы предоставляют учителям возможность проводить онлайн-уроки.
«В период карантина ресурс МЭШ стал развиваться интенсивно. Родители помогали детям, давали обратную связь, когда задания были сложны или неясно сформулированы. Учителя могли переделать или подкорректировать задания. Но появилась острая потребность в материалах и инструментах», – рассказывает учитель истории и обществознания ГБОУ школа № 1353 Роман Семьин.
МЭШ – интерактивный ресурс, который создают сами преподаватели: готовят учебные карточки, тесты, презентации, видео- и аудиосопровождение. Все это проверяется на соответствие федеральным государственным образовательным стандартам и только потом используется на уроках. Во время карантина учителя начали жаловаться на нехватку методических разработок: как вести уроки, как структурировать материал, как удерживать внимание класса и поддерживать интерес к учебе на удаленке. «МЭШ использовалась как самостоятельный образовательный ресурс. Учитель подбирал материал, давал ссылку в электронный дневник, ребенок изучал тему, отвечал на контрольные вопросы, получал оценку. Но появилась потребность в структуризации, отсеивании дублированного и устаревшего материала», – говорит Семьин.
Были и технические проблемы. Значительные сложности возникали в школах, где нет технического специалиста, готового помочь учителям. Поэтому, считает учитель одной из московских школ, необходимо «разработать цифровые платформы, которые были бы обеспечены постоянной централизованной поддержкой, – тогда не придется приставлять к каждому педагогу IT-специалиста».
Новые формы
Семь лет назад проживающие во Франции предприниматель и писатель Сергей Кузнецов и психолог Екатерина Кадиева организовали образовательный лагерь «Марабу» для русскоязычных детей со всего мира. Спустя несколько лет тот же подход они применили при создании международной средней школы Le Sallay Academy.
«В средней школе независимо от страны проживания большинство детей катастрофически теряют мотивацию, перестают хотеть учиться», – рассказывает Кузнецов. Причин несколько: с одной стороны, слабая и скучная школьная программа, с другой – неумение школы работать с социальным и эмоциональным развитием ребенка. «Важно, чтобы дети в этом возрасте комфортно общались как друг с другом, так и со взрослыми. Ведь социальный и психоэмоциональный аспекты зачастую недооцениваются, – продолжает Кузнецов. – Но если ребенок будет несчастен в школе, он не сможет усваивать предметы».
Создатели Le Sallay Academy собрали команду педагогов, разработали учебную программу и построили школу на основе модели смешанного обучения, когда периоды онлайн-обучения чередуются с очными сессиями, напоминающими лагерь «Марабу», с которого все и началось. При таком подходе ученики и преподаватели могут находиться не просто в разных районах, а в разных странах. И здесь дистанционное обучение, которое сейчас многие ругают, показало себя оптимальным, удобным и эффективным инструментом, считает Кузнецов: «В отличие от обычных школ, плохо приспособленных к онлайн-обучению, мы с самого начала построили работу так, чтобы и детям, и преподавателям было удобно: маленькие группы, специальное расписание. При этом мы никогда не были онлайн-школой: наши очные сессии – важная часть того, что происходит с учениками. Детям важны социализация, общение друг с другом и с учителями». Кузнецов приводит в пример университетские кампусы, где студенты вместе ходят на занятия, дискутируют, обмениваются мнениями. Конечно, для детей 10–11 лет постоянное проживание в интернате не подходит, поэтому Le Sallay Academy ограничивает очные сессии 2–3 неделями.
В этом году Кузнецов и Кадиева открыли школу «Le Sallay Диалог» – российский филиал Le Sallay Academy. «Как и в академии, мы сделали группы разновозрастными, ориентируясь на уровень знаний, а не только на возраст. Это очень удобно в академическом плане, кроме того, у детей формируется навык общения и со старшими, и с младшими, – рассказывает Кузнецов. – На удаленных уроках учителя будут работать с группами по 4–6 человек. Это реальные онлайн-уроки – никаких видеозаписей лекций, просто живой разговор учителя и учеников».
Первая очная сессия стартует 30 августа, онлайн-обучение – 14 сентября. Образовательный процесс разделен на три семестра, очные и онлайн-сессии будут чередоваться. Стоимость годового обучения (включая очные сессии в подмосковном пансионате «Изумруд») составляет 10 000 евро в год. «Le Sallay Диалог» пока не имеет аккредитации, поэтому работает в партнерстве с одной из московских школ, куда родители могут прикрепить своего ребенка на заочное обучение. В конце года ученики получают все необходимые документы, а после 9-го класса сдают ОГЭ.
В итоге эффективность дистанционного обучения во время карантина зависела исключительно от наработок отдельной школы. «У нас давно практиковалось смешанное обучение, – рассказывает Ирина Шегай, учитель высшей категории частной школы «Золотое сечение». – Ученики хорошо знакомы с цифровыми инструментами, которые педагоги применяют и во время очного обучения. Это те же МЭШ, «Учи.ру», «Якласс», «Яндекс.Учебник», а также инструменты интерактивного опроса Kahoot, Quizlet, ресурсы интерактивных упражнений Wordwall, LearningApps, системы онлайн-тестирования. Потому мы смогли одними из первых в Москве сменить офлайн на онлайн. Быстро выбрали формат видеоконференций – ушли со Skype, который использовали до этого, приобрели каналы на Zoom». Педагоги «Золотого сечения» регулярно организовывали Zoom-встречи для обмена опытом, вели переписку в WhatsApp-чате. Выходы из сложных ситуаций искали в режиме реального времени.
Сложнее пришлось обычным общеобразовательным школам. «О переходе на дистанционку мы узнали из СМИ. Начальство дало пояснения, для учителей провели семинары по использованию различных технологий в дистанционном обучении. В аналогичной ситуации оказались преподаватели во всем мире. Поскольку наши соотечественники живут повсюду, мы начали переписываться с коллегами из разных стран, делиться опытом, помогать друг другу», – вспоминает учитель литературы одной из московских школ. Были, в частности, проблемы с организацией обучения детей из многодетных семей. «Как правило, не у всех членов семьи есть свой компьютер, – продолжает он. – Часто нет отдельных помещений, чтобы в одно и то же время дети разного возраста могли выходить в онлайн, не мешая друг другу. И домашний интернет, не поверите, есть далеко не у всех. О детях из неблагополучных семей и вовсе говорить не приходится».
Проблема оперативно решалась только в тех школах, которые могли выдавать оборудование детям и учителям. «Развитие дистанционного образования зависит от технического оснащения тех, кто будет учить и учиться. И даже самое современное оснащение школ не спасает, если у ребенка или у учителя нет технической возможности подключения», – комментирует Киселева. Особенно остра эта проблема для отдаленных регионов.
Зачем нужна удаленка
«Техническое оснащение школ, образовательные платформы и цифровые решения не были ориентированы на полный переход к удаленному обучению, – отмечает Киселева. – И система повышения квалификации учителей тоже не была ориентирована на подготовку учителей к работе в онлайн-формате. Нужно понимать, что урок в классе и онлайн-урок очень сильно отличаются. Интерактивному взаимодействию в онлайне еще предстоит научиться». По ее словам, не было и нет цели заменить очное образование дистанционным. Но роль учителя меняется, требуют обновления содержание и методики преподавания. «Абсолютно бессмысленна дискуссия о том, что дистанционное образование – зло, а школа как «камера хранения» ребенка с просиживанием за партами – благо. Имеет значение не только то, как организуется взаимодействие взрослых и детей в офлайне или онлайне. Намного важнее понять, для чего оно организуется», – говорит Киселева.
Карантин – не единственная причина, по которой может быть востребован дистанционный формат. «При всплесках сезонной заболеваемости половина учащихся вынуждена оставаться дома. Есть дети-инвалиды или просто часто болеющие дети. Иногда ребенок живет на даче. У школьника могут возникнуть проблемы со сверстниками, и его лучше временно перевести на дистанционку», – перечисляет московский учитель литературы. В таких случаях удаленный формат дает возможность продолжить образование без потерь и в любой момент вернуть ребенка к очным занятиям. «Технологии и инструменты позволяют расширять возможности взаимодействия между учениками и преподавателями, организовать свой темп изучения материала, подключить ученика, который по каким-либо причинам не может присутствовать в школе, видеть динамику по каждому ученику», – добавляет Киселева. Дистанционное образование помогает решить и кадровые проблемы – например, в отдаленных населенных пунктах попросту нет учителей по каким-то предметам.
«Применение дистанционных образовательных технологий – всего лишь набор инструментов, а не цель образования. При организованном взаимодействии педагогов и учеников онлайн-урок иногда дает намного больше, чем просиживание за партами в классе», – уверена Киселева. Так, в подростковой школе при групповых занятиях и исследованиях проще организовать работу онлайн. Учителю нужно лишь разработать четкие инструкции. «Речь об интерактивном взаимодействии, дискуссиях. Дети говорят, что в онлайне они чувствуют себя комфортнее, чем в классе, и могут свободнее высказываться», – делится Киселева.
В онлайне достаточно просто организовать урок-лекцию, соглашается преподаватель живописи московской общеобразовательной школы. С практическими занятиями гораздо сложнее. «В школе я хожу между рядами и контролирую процесс. При необходимости поправляю, подсказываю и даже беру кисть руки ребенка с карандашом в свою ладонь и помогаю рисовать, – рассказывает он. – На уроке живописи необходимо контролировать количество краски и влаги на кисточке. Как это сделать дистанционно? Если я могу показать изображение через экран, то ребенок в ответ – не всегда. Да и как такое возможно, если к конференции подключено 30 учащихся, а время урока ограничено 25–30 минутами?»
По словам Киселевой, сейчас все страны прорабатывают варианты смешанного обучения. Рассматривается несколько возможных сценариев. Например, когда часть учебного плана изучается в классе, часть – в режиме онлайн. В пределах одного курса дистанционно могут преподаваться отдельные темы. А, допустим, в профильных классах в онлайне возможно преподавать модульно непрофильные предметы. «Мы идем по тому же пути, что и все страны, не догоняем и не опережаем», – уверена Киселева.
Удаленка по возрасту
Сегодня на смену авторитарным методам преподавания приходят приемы личностно ориентированной педагогики. Место учителя-диктатора занимает учитель-фасилитатор, который направляет творческий процесс обучения, учит детей не бояться ошибок, анализировать информацию, создавать возможности для саморазвития и обучения, поддерживать интерес к учебе.
«С 5-го по 9-й классы первая часть работы учителя – компенсация психологических возрастных особенностей, – рассказывает Михаил Мокринский, директор школы для одаренных детей «Летово». – Учитель должен помогать ребенку скомпенсировать те психологические механизмы, которые у него отсутствуют в силу возраста или функционируют недостаточно для того, чтобы он справился с задачей без помощи взрослых». Поскольку в возрасте 10–15 лет у большинства детей вообще часто отсутствует желание учиться, преподаватель выбирает систему мотивирующих действий в живом общении: кого-то хвалит, кому-то ставит более сложные задачи, поддерживает любознательность ребенка.
«Функции фасилитатора совершенно по-разному выстраиваются при очном и дистанционном обучении, – отмечает Мокринский. – В первом случае учитель должен выявлять зоны скрытой мотивации, подталкивать ученика к тому, чтобы он сам мог обнаружить противоречия, возможность альтернативного суждения, закономерности. А в системах дистанционной фасилитации учитель, как при ведении чата, определяет правила, тематику, проверяет соответствие этим правилам, проясняет отдельные суждения и общую линию обсуждения». При дистанционном обучении у педагога сужается арсенал мотивирующих инструментов, а у ребенка появляется возможность отлынивать, чем он и пользуется. Поэтому важно разработать методики, позволяющие в режиме онлайн поддерживать интерес и эффективность учебного процесса.
Очевидно, что технологии дистанционного обучения должны учитывать возрастные особенности, включая рекомендации по безопасной работе, организации рабочего места, продолжительности урока. «Для начальной школы это первые знакомства с цифровыми инструментами, для подростковой – возможность организации сетевых проектов и исследований со школьниками разных городов и стран, изучение разных культур и расширение образовательных возможностей, – объясняет Киселева. – Для старших школьников дистанционные образовательные технологи открывают гораздо больше возможностей, чем для учеников начальной школы. Это обучение на онлайн-курсах в вузах, возможность заниматься самообразованием и саморазвитием. А в перспективе и возможность обучения в нескольких школах одновременно с широким выбором образовательных программ и учебных курсов».
Вопреки расхожему мнению, удаленное и очное обучение – не разные формы образования, и противопоставлять их друг другу не совсем корректно. Как считают эксперты, перспектива развития образования – за гибридными моделями, при которых в программу будут включаться занятия в классе и занятия с использованием дистанционных технологий. При этом эксперты сходятся на том, что дистанционные форматы могут быть поддерживающими, но не основными и призваны дополнять и расширять школьную образовательную программу.