Школа учится цифре
Цифровая образовательная среда не заменит полностью традиционную школу
В новом учебном году школьники вернутся за парты. Но, как заявил мэр Москвы Сергей Собянин, если в классе будет обнаружен хотя бы один носитель коронавируса, весь класс в полном составе опять отправится на удаленку. В других регионах также будут исходить из складывающейся ситуации и рекомендаций Роспотребнадзора.
Перспектива возврата к дистанционному обучению тревожит учителей, школьников и их родителей. Раньше в период сезонных эпидемий некоторые школы могли локально уходить в онлайн. Однако никогда прежде не было такого, чтобы почти половину учебного года дети общались с преподавателями исключительно через монитор. К столь длительному марафону оказались не готовы ни преподаватели, ни дети, ни родители. Сегодня, когда эпидемиологическая обстановка может в любой момент скорректировать учебные планы, важно не только понять сильные и слабые стороны дистанционного образования, но и отладить все механизмы.
ЦОС в массы
С 1 сентября 2020 г. в ряде российских школ продолжится эксперимент по внедрению модели цифровой образовательной среды (ЦОС). Соответствующий проект постановления правительства разработан при участии Министерства просвещения и Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций. Под эксперимент подпадет порядка 1700 школ в Алтайском крае, Астраханской, Калининградской, Калужской, Кемеровской, Нижегородской, Новгородской, Новосибирской, Московской, Сахалинской, Тюменской, Челябинской областях и Ямало-Ненецком автономном округе. Как отмечал некоторое время назад премьер Михаил Мишустин, участникам эксперимента выделят 3 млрд руб. на развитие необходимой инфраструктуры. Школы получат высокоскоростной доступ в интернет (не менее 100 Мб/с в городской и не менее 50 Мб/с в сельской местности), компьютеры, программное обеспечение, презентационное оборудование. Ожидается, что к 2024 г. ЦОС будет внедрена по всей стране.
Буква закона
Информация по внедрению ЦОС вызвала бурное обсуждение. В соцсетях начала распространяться информация, что школьное образование полностью перейдет в онлайн-формат. Министру просвещения Сергею Кравцову пришлось прояснять ситуацию: «Речь идет не о замене одного вида обучения – очного – другим, дистанционным, а о возможностях использования в очном образовательном процессе некоторых элементов цифровых программ».
ЦОС – один из федеральных проектов в рамках национального проекта «Образование», который реализуется с 2019 г. Модель ЦОС, утвержденная еще в декабре прошлого года, предполагает создание современной и безопасной цифровой среды, обеспечивающей высокое качество и доступность образования всех видов и уровней. И теперь педагоги ожидают, что эта модель будет скорректирована с учетом проблем, обнажившихся в период весеннего дистанционного марафона.
«Цифра вошла в жизнь. Мы ежедневно используем разные технологии и инструменты, о которых несколько лет назад не имели ни малейшего представления и относились к ним скептически. Это похоже на истории с внедрением пластиковых карт, онлайн-покупок, записей к врачу и заказов необходимых справок через интернет, – комментирует Наталия Киселева, учитель из топ-50 Global Teacher Prize 2018, эксперт образования НИУ ВШЭ. – Естественно, электронные ресурсы и возможности дистанционных технологий не могут остаться в стороне от образования. Необходимо развивать систему дистанционного обучения».
Уроки карантина
«Цифровую школу» совсем новым явлением назвать нельзя. В Москве, например, большинство учителей с 2016 г. использует электронную систему обучения. Платформы «Московская электронная школа» (МЭШ), «Якласс» и «Дневник.ру» позволяют выполнять практические задания, конструировать уроки любой сложности и получать обратную связь. А школьники могут использовать «Учи.ру» и сайт «Мои достижения» как дополнительные ресурсы.
Что дает ЦОС
доступ к набору электронных образовательных сайтов и сервисов, способствующих расширению и углублению предметных знаний;
цифровые решения, позволяющие ребенку, по каким-либо причинам длительно не имеющему возможности посещать школу (болезнь или иное), быть на связи с классом и учителем во время урока;
интеграцию государственных информационных систем, сервисов и ресурсов с платформой ЦОС;
возможность видеотрансляции для распространения лучших уроков и занятий;
автоматизацию процессов внутри школы для разгрузки педагогов от излишней бумажной работы с отчетами.
Основная идея «Учи.ру» – поэтапное обучение с помощью карточек. Выбрав предмет, ребенок проходит разные по сложности уровни по выбранной теме. Сайт «Мои достижения» предлагает тестовые и контрольные работы. Оценки не выставляются, но при прохождении тем возникает понимание, что получается, а что – нет. Платформы работают и как ресурсы для самостоятельной работы, и в связке с учителем. Zoom, Skype, YouTube и другие каналы предоставляют учителям возможность проводить онлайн-уроки.
«В период карантина ресурс МЭШ стал развиваться интенсивно. Родители помогали детям, давали обратную связь, когда задания были сложны или неясно сформулированы. Учителя могли переделать или подкорректировать задания. Но появилась острая потребность в материалах и инструментах», – рассказывает учитель истории и обществознания ГБОУ школа № 1353 Роман Семьин.
МЭШ – интерактивный ресурс, который создают сами преподаватели: готовят учебные карточки, тесты, презентации, видео- и аудиосопровождение. Все это проверяется на соответствие федеральным государственным образовательным стандартам и только потом используется на уроках. Во время карантина учителя начали жаловаться на нехватку методических разработок: как вести уроки, как структурировать материал, как удерживать внимание класса и поддерживать интерес к учебе на удаленке. «МЭШ использовалась как самостоятельный образовательный ресурс. Учитель подбирал материал, давал ссылку в электронный дневник, ребенок изучал тему, отвечал на контрольные вопросы, получал оценку. Но появилась потребность в структуризации, отсеивании дублированного и устаревшего материала», – говорит Семьин.
Были и технические проблемы. Значительные сложности возникали в школах, где нет технического специалиста, готового помочь учителям. Поэтому, считает учитель одной из московских школ, необходимо «разработать цифровые платформы, которые были бы обеспечены постоянной централизованной поддержкой, – тогда не придется приставлять к каждому педагогу IT-специалиста».
Новые формы
«В средней школе независимо от страны проживания большинство детей катастрофически теряют мотивацию, перестают хотеть учиться», – рассказывает Кузнецов. Причин несколько: с одной стороны, слабая и скучная школьная программа, с другой – неумение школы работать с социальным и эмоциональным развитием ребенка. «Важно, чтобы дети в этом возрасте комфортно общались как друг с другом, так и со взрослыми. Ведь социальный и психоэмоциональный аспекты зачастую недооцениваются, – продолжает Кузнецов. – Но если ребенок будет несчастен в школе, он не сможет усваивать предметы».
Создатели Le Sallay Academy собрали команду педагогов, разработали учебную программу и построили школу на основе модели смешанного обучения, когда периоды онлайн-обучения чередуются с очными сессиями, напоминающими лагерь «Марабу», с которого все и началось. При таком подходе ученики и преподаватели могут находиться не просто в разных районах, а в разных странах. И здесь дистанционное обучение, которое сейчас многие ругают, показало себя оптимальным, удобным и эффективным инструментом, считает Кузнецов: «В отличие от обычных школ, плохо приспособленных к онлайн-обучению, мы с самого начала построили работу так, чтобы и детям, и преподавателям было удобно: маленькие группы, специальное расписание. При этом мы никогда не были онлайн-школой: наши очные сессии – важная часть того, что происходит с учениками. Детям важны социализация, общение друг с другом и с учителями». Кузнецов приводит в пример университетские кампусы, где студенты вместе ходят на занятия, дискутируют, обмениваются мнениями. Конечно, для детей 10–11 лет постоянное проживание в интернате не подходит, поэтому Le Sallay Academy ограничивает очные сессии 2–3 неделями.
В этом году Кузнецов и Кадиева открыли школу «Le Sallay Диалог» – российский филиал Le Sallay Academy. «Как и в академии, мы сделали группы разновозрастными, ориентируясь на уровень знаний, а не только на возраст. Это очень удобно в академическом плане, кроме того, у детей формируется навык общения и со старшими, и с младшими, – рассказывает Кузнецов. – На удаленных уроках учителя будут работать с группами по 4–6 человек. Это реальные онлайн-уроки – никаких видеозаписей лекций, просто живой разговор учителя и учеников».
Первая очная сессия стартует 30 августа, онлайн-обучение – 14 сентября. Образовательный процесс разделен на три семестра, очные и онлайн-сессии будут чередоваться. Стоимость годового обучения (включая очные сессии в подмосковном пансионате «Изумруд») составляет 10 000 евро в год. «Le Sallay Диалог» пока не имеет аккредитации, поэтому работает в партнерстве с одной из московских школ, куда родители могут прикрепить своего ребенка на заочное обучение. В конце года ученики получают все необходимые документы, а после 9-го класса сдают ОГЭ.
В итоге эффективность дистанционного обучения во время карантина зависела исключительно от наработок отдельной школы. «У нас давно практиковалось смешанное обучение, – рассказывает Ирина Шегай, учитель высшей категории частной школы «Золотое сечение». – Ученики хорошо знакомы с цифровыми инструментами, которые педагоги применяют и во время очного обучения. Это те же МЭШ, «Учи.ру», «Якласс», «Яндекс.Учебник», а также инструменты интерактивного опроса Kahoot, Quizlet, ресурсы интерактивных упражнений Wordwall, LearningApps, системы онлайн-тестирования. Потому мы смогли одними из первых в Москве сменить офлайн на онлайн. Быстро выбрали формат видеоконференций – ушли со Skype, который использовали до этого, приобрели каналы на Zoom». Педагоги «Золотого сечения» регулярно организовывали Zoom-встречи для обмена опытом, вели переписку в WhatsApp-чате. Выходы из сложных ситуаций искали в режиме реального времени.
Сложнее пришлось обычным общеобразовательным школам. «О переходе на дистанционку мы узнали из СМИ. Начальство дало пояснения, для учителей провели семинары по использованию различных технологий в дистанционном обучении. В аналогичной ситуации оказались преподаватели во всем мире. Поскольку наши соотечественники живут повсюду, мы начали переписываться с коллегами из разных стран, делиться опытом, помогать друг другу», – вспоминает учитель литературы одной из московских школ. Были, в частности, проблемы с организацией обучения детей из многодетных семей. «Как правило, не у всех членов семьи есть свой компьютер, – продолжает он. – Часто нет отдельных помещений, чтобы в одно и то же время дети разного возраста могли выходить в онлайн, не мешая друг другу. И домашний интернет, не поверите, есть далеко не у всех. О детях из неблагополучных семей и вовсе говорить не приходится».
Проблема оперативно решалась только в тех школах, которые могли выдавать оборудование детям и учителям. «Развитие дистанционного образования зависит от технического оснащения тех, кто будет учить и учиться. И даже самое современное оснащение школ не спасает, если у ребенка или у учителя нет технической возможности подключения», – комментирует Киселева. Особенно остра эта проблема для отдаленных регионов.
Зачем нужна удаленка
«Техническое оснащение школ, образовательные платформы и цифровые решения не были ориентированы на полный переход к удаленному обучению, – отмечает Киселева. – И система повышения квалификации учителей тоже не была ориентирована на подготовку учителей к работе в онлайн-формате. Нужно понимать, что урок в классе и онлайн-урок очень сильно отличаются. Интерактивному взаимодействию в онлайне еще предстоит научиться». По ее словам, не было и нет цели заменить очное образование дистанционным. Но роль учителя меняется, требуют обновления содержание и методики преподавания. «Абсолютно бессмысленна дискуссия о том, что дистанционное образование – зло, а школа как «камера хранения» ребенка с просиживанием за партами – благо. Имеет значение не только то, как организуется взаимодействие взрослых и детей в офлайне или онлайне. Намного важнее понять, для чего оно организуется», – говорит Киселева.
Карантин – не единственная причина, по которой может быть востребован дистанционный формат. «При всплесках сезонной заболеваемости половина учащихся вынуждена оставаться дома. Есть дети-инвалиды или просто часто болеющие дети. Иногда ребенок живет на даче. У школьника могут возникнуть проблемы со сверстниками, и его лучше временно перевести на дистанционку», – перечисляет московский учитель литературы. В таких случаях удаленный формат дает возможность продолжить образование без потерь и в любой момент вернуть ребенка к очным занятиям. «Технологии и инструменты позволяют расширять возможности взаимодействия между учениками и преподавателями, организовать свой темп изучения материала, подключить ученика, который по каким-либо причинам не может присутствовать в школе, видеть динамику по каждому ученику», – добавляет Киселева. Дистанционное образование помогает решить и кадровые проблемы – например, в отдаленных населенных пунктах попросту нет учителей по каким-то предметам.
«Применение дистанционных образовательных технологий – всего лишь набор инструментов, а не цель образования. При организованном взаимодействии педагогов и учеников онлайн-урок иногда дает намного больше, чем просиживание за партами в классе», – уверена Киселева. Так, в подростковой школе при групповых занятиях и исследованиях проще организовать работу онлайн. Учителю нужно лишь разработать четкие инструкции. «Речь об интерактивном взаимодействии, дискуссиях. Дети говорят, что в онлайне они чувствуют себя комфортнее, чем в классе, и могут свободнее высказываться», – делится Киселева.
В онлайне достаточно просто организовать урок-лекцию, соглашается преподаватель живописи московской общеобразовательной школы. С практическими занятиями гораздо сложнее. «В школе я хожу между рядами и контролирую процесс. При необходимости поправляю, подсказываю и даже беру кисть руки ребенка с карандашом в свою ладонь и помогаю рисовать, – рассказывает он. – На уроке живописи необходимо контролировать количество краски и влаги на кисточке. Как это сделать дистанционно? Если я могу показать изображение через экран, то ребенок в ответ – не всегда. Да и как такое возможно, если к конференции подключено 30 учащихся, а время урока ограничено 25–30 минутами?»
По словам Киселевой, сейчас все страны прорабатывают варианты смешанного обучения. Рассматривается несколько возможных сценариев. Например, когда часть учебного плана изучается в классе, часть – в режиме онлайн. В пределах одного курса дистанционно могут преподаваться отдельные темы. А, допустим, в профильных классах в онлайне возможно преподавать модульно непрофильные предметы. «Мы идем по тому же пути, что и все страны, не догоняем и не опережаем», – уверена Киселева.
Удаленка по возрасту
Сегодня на смену авторитарным методам преподавания приходят приемы личностно ориентированной педагогики. Место учителя-диктатора занимает учитель-фасилитатор, который направляет творческий процесс обучения, учит детей не бояться ошибок, анализировать информацию, создавать возможности для саморазвития и обучения, поддерживать интерес к учебе.
«С 5-го по 9-й классы первая часть работы учителя – компенсация психологических возрастных особенностей, – рассказывает Михаил Мокринский, директор школы для одаренных детей «Летово». – Учитель должен помогать ребенку скомпенсировать те психологические механизмы, которые у него отсутствуют в силу возраста или функционируют недостаточно для того, чтобы он справился с задачей без помощи взрослых». Поскольку в возрасте 10–15 лет у большинства детей вообще часто отсутствует желание учиться, преподаватель выбирает систему мотивирующих действий в живом общении: кого-то хвалит, кому-то ставит более сложные задачи, поддерживает любознательность ребенка.
«Функции фасилитатора совершенно по-разному выстраиваются при очном и дистанционном обучении, – отмечает Мокринский. – В первом случае учитель должен выявлять зоны скрытой мотивации, подталкивать ученика к тому, чтобы он сам мог обнаружить противоречия, возможность альтернативного суждения, закономерности. А в системах дистанционной фасилитации учитель, как при ведении чата, определяет правила, тематику, проверяет соответствие этим правилам, проясняет отдельные суждения и общую линию обсуждения». При дистанционном обучении у педагога сужается арсенал мотивирующих инструментов, а у ребенка появляется возможность отлынивать, чем он и пользуется. Поэтому важно разработать методики, позволяющие в режиме онлайн поддерживать интерес и эффективность учебного процесса.
Очевидно, что технологии дистанционного обучения должны учитывать возрастные особенности, включая рекомендации по безопасной работе, организации рабочего места, продолжительности урока. «Для начальной школы это первые знакомства с цифровыми инструментами, для подростковой – возможность организации сетевых проектов и исследований со школьниками разных городов и стран, изучение разных культур и расширение образовательных возможностей, – объясняет Киселева. – Для старших школьников дистанционные образовательные технологи открывают гораздо больше возможностей, чем для учеников начальной школы. Это обучение на онлайн-курсах в вузах, возможность заниматься самообразованием и саморазвитием. А в перспективе и возможность обучения в нескольких школах одновременно с широким выбором образовательных программ и учебных курсов».
Вопреки расхожему мнению, удаленное и очное обучение – не разные формы образования, и противопоставлять их друг другу не совсем корректно. Как считают эксперты, перспектива развития образования – за гибридными моделями, при которых в программу будут включаться занятия в классе и занятия с использованием дистанционных технологий. При этом эксперты сходятся на том, что дистанционные форматы могут быть поддерживающими, но не основными и призваны дополнять и расширять школьную образовательную программу.