Верховный суд ответил на неотложные вопросы в связи с эпидемией

Арест имущества является неотложным делом, а ссылки на авторитетные источники не освобождают от ответственности за фейк-ньюс. Это следует из опубликованного 30 апреля обзора Верховного суда по вопросам, возникающим у судов в связи с эпидемией коронавируса.

Заведомо ложные новости должны маскироваться под достоверные

Верховный суд разъяснил, в каких случаях человека можно привлечь к уголовной ответственности за распространение фейк-ньюс. В апреле к административному наказанию за публичное распространение «заведомо ложной информации об обстоятельствах, которые представляют угрозу жизни и безопасности граждан», добавили еще и уголовную санкцию с практически аналогичной диспозицией, что вызвало много вопросов у юристов. 

Уголовная ответственность грозит в том случае, если человек точно знал, что распространяет ложную информацию, уточняет Верховный суд.

«Под заведомо ложной информацией, в том числе об обстоятельствах распространения на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) и (или) о принимаемых в связи с этим мерах по обеспечению безопасности населения и территорий, приемах и способах защиты от указанных обстоятельств, следует понимать такую информацию, которая изначально не соответствует действительности, о чем достоверно было известно лицу, ее распространявшему», – отмечается в обзоре.

В документе подчеркивается, что для квалификации преступления заведомо ложная информация должна распространяться под видом достоверной. О стремлении придать фейку достоверный вид могут свидетельствовать ссылки на компетентные источники, высказывания публичных лиц, использование поддельных документов, видео- и аудиозаписей либо документов и записей, имеющих отношение к другим событиям.

Наказать могут как за самостоятельно написанное сообщение, так и за его репост. Публичным распространением заведомо ложной информации следует считать также высказывания в СМИ или в интернете, рассылки в мессенджерах и по SMS, а также выступления на митингах, распространение листовок, плакатов и т. д.

Дав такие разъяснения, Верховный суд облегчил работу следствию и оставил правоохранительным органам «задел» на перспективу, считает руководитель «Агоры» Павел Чиков. Теперь следствие получит возможность трактовать любые попытки обосновать свою позицию (в том числе ссылками на авторитетные источники) как доказательство того, что она является заведомо ложной. В своих разъяснениях Верховный суд сбалансировал это ссылкой на необходимость доказывать наличие прямого умысла в действиях обвиняемого, но это указание следователям будет легко игнорировать. Кроме того, отмечает эксперт, Верховный суд впервые сориентировал на рассылки в мессенджерах (WhatsApp, Viber и др.) как на каналы распространения фейк-ньюс. На самом деле именно в период карантина родительские, студенческие чаты и другие часто используемые инструменты вдруг оказались местом преступления. «Мы фиксируем настоящий вал случаев привлечения к административной ответственности за фейки именно в родительских чатах», – говорит Чиков. Кроме того, перечисленные Верховным судом каналы распространения фейк-ньюс оставляют возможность применения «противовирусных» статей и после эпидемии. Сейчас собрания и митинги запрещены, напоминает эксперт. Но вирус пройдет, а разъяснения Верховного суда останутся – и их можно будет применять уже в контексте избирательных кампаний, в которые нам предстоит войти в сентябре. При этом Верховный суд так и не дает ответа на вопрос о разграничении уголовной и административной ответственности. По общему правилу в такой ситуации должно применяться более мягкое наказание, но это не всегда работает. Так, оперный певец из Северной Осетии Вадим Чельдиев практически одновременно стал фигурантом уголовного и административного дел о распространении фейк-ньюс: в одном случае его оштрафовали на 75 000 руб. за сомнения в официально оглашенной информации о числе жертв коронавируса в Италии. Утверждение о ненужности принимаемых местными властями противоэпидемических мер стало поводом уже для возбуждения против него уголовного дела.

Когда побег из карантина – дело уголовное

Верховный суд объясняет, как будет работать недавно ужесточенная ст. 236 Уголовного кодекса (нарушение санитарно-эпидемиологических правил), введенная специально для нарушителей режима карантина. С апреля этого года под уголовную ответственность (по ч. 1 ст. 236 УК грозит лишение свободы до двух лет или штраф до 700 000 руб.) подпадают действия обвиняемого, если они привели к массовому заболеванию людей или хотя бы создали такую угрозу.

Однако ни в примечании к статье, ни в свежем обзоре Верховного суда мы так и не увидели ответа на вопрос, как трактовать фразу «создание угрозы», отмечает Алексей Добрынин из Pen & Paper. Более того, суд в обзоре также подтвердил, что понятие это оценочное. В каждом конкретном случае для определения масштабов заболевания суд вправе привлечь соответствующих специалистов, например представителей Роспотребнадзора. Верховный суд уточняет, что уголовная ответственность за нарушение правил, создавшее угрозу наступления таких последствий, может наступать только в случае реальности этой угрозы – например, когда массовое заболевание или отравление людей не произошло лишь в результате вовремя принятых органами государственной власти мер.

Но опять же, понятие «реальности угрозы» остается нераскрытым, считает Добрынин. Все разъяснения суда на эту тему состоят из одних только суждений оценочного характера. Разобраться в этом поможет, как это ни банально, но исключительно судебная практика либо очередные, но уже внятные разъяснения Верховного суда. Пока дел, возбужденных по 236-й статье, – буквально единицы, отмечает Добрынин.

Проблема в том, что закон рассчитан на добросовестного правоприменителя и понятие угрозы будет трактоваться разумно, объясняет адвокат Мария Эйсмонт, на самом деле просто невозможно предусмотреть исчерпывающий перечень угроз на всю оставшуюся жизнь. Но в российской реальности понятие угрозы трактуется обвинением как карт-бланш, так как избавляет следствие от необходимость доказывать последствия нарушения. Угрозу можно объявить, очевидна она или нет. Адвокат напоминает, что именно это произошло с ее подзащитным Константином Котовым, который был осужден за неоднократное участие в митингах – несмотря на то, что Конституционный суд неоднократно говорил: к уголовной ответственности можно привлекать, только если несанкционированные акции привели к массовым беспорядкам или к серьезной угрозе таковых.

Арест имущества – дело неотложное

При избрании меры пресечения или или ее продлении в отношении обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести следует учитывать факт карантина в изоляторах временного содержания и следственных изоляторах, говорится в обзоре. Верховный суд напоминает, что применительно к преступлениям небольшой тяжести такая мера пресечения, как арест, в принципе должна применяться в исключительных случаях. Но даже наличие таких исключений не является определяющим при решении вопроса, напоминает суд.

К числу неотложных дел Верховный суд отнес также ходатайства защиты об условно-досрочном освобождении и замене неотбытого наказания на более легкое. Право осужденных просить о смягчении наказания не может быть ограничено какими-либо обстоятельствами, в том числе связанными с распространением коронавирусной инфекции, говорится в разъяснениях суда. С другой стороны, право пострадавших от преступления на возмещение причиненного им вреда тоже должно быть защищено. Поэтому ходатайства следователей о наложении ареста на имущество и продлении срока ареста этого имущества судам надлежит рассматривать безотлагательно.