Жизнь без гражданства

Отношение многонационального народа России ко всякого рода справкам, удостоверениям и прочим документам точнее всего выразил Владимир Маяковский сто лет назад: «Я волком бы выгрыз бюрократизм // К мандатам почтения нету. // К любым чертям с матерями катись любая бумажка...» Затем он, правда, парадоксально гордится своей «пурпурной книжицей», советским паспортом.

Гражданство сродни воздуху: никто не думает о нем, когда он в избытке, но стоит ему пропасть, мгновенно встает гамлетовский вопрос о бытии – небытии. Оседлому, крепко стоящему на ногах обывателю невдомек, каким желанным может быть российский паспорт. Для трудовых мигрантов, беженцев из стран СНГ и просто бывших граждан Советского Союза это заветная и труднодостижимая цель. 

В районных судах при входе уже несколько лет можно наблюдать специально оборудованные небольшие залы для содержания ожидающих депортации мигрантов. На лицах охраняющих их полицейских и приставов лежит печать рутины: несмотря на страшные штрафы для работодателей, угрозы на полный запрет въезда для работников, нелегальный труд процветает. По долгу юридической службы мне часто приходилось бывать в районных судах, и никогда я не видел эти залы пустующими.

Быть иностранцем на чужбине – тяжелый путь. Кроме трудовой копейки и семейной фотографии, карман греет и паспорт далекой, но все же своей страны. Однако бывает, что и этой опоры лишен человек. Речь об апатридах, или лицах без гражданства.

Чужой среди своих

Эмиль Алимурадов родился в 1992 г. в Баку и на себе ощутил все прелести переходного периода от Советского Союза к России и СНГ. До 2003 г. он жил на родине, затем перебрался в Санкт-Петербург: его семья решила вложиться в местный бизнес. Для этого была продана семейная квартира, т. е. дома в Азербайджане не осталось. 

Переехав в Россию, Эмиль закончил школу. Аттестат об окончании средней школы присоединился к свидетельству о рождении – вот и все документы. Как ни удивительно, первое время их хватало, власти к нему не придирались.

Но в какой-то момент миграционные законы заработали на всю катушку. Эмиль работал на стройке и делил съемную квартиру с другими рабочими. Однажды утром в ней произошла облава, и сотрудники Федеральной миграционной службы задержали Эмиля и доставили в полицию вместе с незаконными трудовыми мигрантами. 7 февраля 2014 г. Кировский районный суд Санкт-Петербурга признал Эмиля виновным по п. 3 ст. 18.8 Кодекса об административных правонарушениях (нарушение иностранцем или лицом без гражданства правил проживания в России). Суд, как и всегда в таких случаях, наложил на него штраф и приговорил к выдворению за пределы страны. Вместе с товарищами по несчастью (вернее, по административной статье) он был помещен в Центр временного содержания иностранных граждан (ЦВСИГ), предназначенный для содержания лиц, ожидающих выдворения. Важное отличие его от незаконно приехавших иностранцев заключалось в том, что он был апатридом – лицом без гражданства.

Далее сотрудникам Федеральной миграционной службы, в чьей власти находился Алимурадов, надлежало понять, куда именно его следует депортировать. На запрос в консульство Азербайджана пришел ответ, что гражданином этой страны Эмиль не является. Примечательно, что обмен корреспонденцией внутри Санкт-Петербурга занял 2 месяца и 2 дня. Алимурадов, разумеется, все это время находился в ЦВСИГе.

Эмиль понимал, что по российским законам его выдворение невозможно. Выслать нарушителя миграционных законов можно лишь на его родину, а точнее, в страну, гражданство которой он имеет. Что делать в этой ситуации с апатридами, из закона явно не следует. И хуже того: по процедуре человека сначала признают подлежащим выдворению и только потом выясняют, возможно ли оно.

Отдельно стоит сказать о ЦВСИГе. Он расположен в Красном Селе, на границе Петербурга и Ленобласти. По сути, это тюрьма для иностранцев. Однако у обычной российской колонии общего режима можно обнаружить ряд преимуществ перед этим заведением. В колониях действуют правила внутреннего распорядка, Уголовно-исполнительный кодекс и другие акты. Российский заключенный имеет право на определенное количество прогулок в день, свиданий с близкими в год, наконец, 72 руб. в сутки на питание. Пусть эти права часто попираемы, но все же они декларируются, и существует правовой механизм защиты. А в изоляторах для ожидающих выдворения ничего этого нет: прогулки, пища, свидания целиком зависят от администрации (и умения с ней «договариваться»).

В первые дни заключения Эмиль делил 17-метровую камеру с 10 другими мужчинами. Нар не было, матрасы расстилали прямо на полу. Гигиенические удобства были явно неадекватными количеству содержавшихся лиц. Впоследствии население камеры увеличивалось до 17 человек! Ожидающие выдворения жили на этаже, покидать который было запрещено. Главным событием недели становилась 15-минутная прогулка. Такую частоту администрация объясняла отсутствием персонала. Ни радио, ни библиотеки, ни мастерской, ни иных развлечений в центре не имелось.

На свободу он вышел только 27 ноября – после вступления в законную силу решения городского суда Петербурга, аннулировавшего решение нижестоящего суда о выдворении.

Проведя в ЦВСИГе немногим менее восьми месяцев, Эмиль решил обратиться в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). В жалобе он потребовал считать условия его содержания в центре нарушающими Конвенцию о защите прав человека и основных свобод. Вторым основанием для жалобы была процессуальная невозможность добиться судебного пересмотра решения о лишении свободы даже несмотря на фактическую невозможность выдворения.

Власти России в своем меморандуме в ЕСПЧ признали, что условия не были достойными. Однако указали, что заявитель, зная о нахождении в России без правовых оснований, не представил доказательств своих попыток получить гражданство за весь период, начиная с возраста совершеннолетия.

Европейский суд указал, что заключение под стражу в случае Эмиля Алимурадова нельзя признать допустимым, так как отсутствовала законодательная – и реальная – возможность выдворения лица без гражданства в какое-либо иное государство. Сходной позиции суд придерживается и по аналогичным делам апатридов в России (см., например, дело Ким против России).

ЕСПЧ указывает, что неразвитость условий содержания в центре обусловлена его предназначением – для кратковременного содержания под стражей. Заявитель же провел там восемь месяцев, чрезвычайно долгий для данной категории дел срок, и его права на достойные условия содержания заключенных были нарушены, признал суд.

В Европе существует орган, который следит за исполнением решений Европейского суда по правам человека. Это Комитет министров совета Европы (КМСЕ). Он неоднократно выказывал обеспокоенность тем, что решения ЕСПЧ в России не выполняются, подчас и в случаях, когда Россия признает свою вину. В вопросе прав апатридов КМСЕ отметил ряд позитивных шагов, которые предприняли российские власти. В частности, 23 мая 2017 г. Конституционный суд (КС) вынес постановление о необходимости внесения поправок в законодательство. КС отметил, что должен быть судебный контроль за сроками пребывания людей в специальных учреждениях для лиц, ожидающих выдворения. КС также отметил, что необходим специальный статус для апатридов, которых невозможно депортировать вследствие того, что другое государство отказывается их принимать. КМСЕ призвал российские власти продолжить реформы в этой области, включая создание специального миграционного статуса для лиц без гражданства, которых не готовы принять другие страны.

Вероятно, положительная динамика стала возможна в том числе благодаря деятельности НКО. Так правозащитный центр (ПЦ) «Мемориал» и антидискриминационный центр «Мемориал» направляли в КМСЕ свои рекомендации для российских властей. В них, в частности, говорилось о том, что судам следует учитывать реалистичность выдворения человека и не лишать свободы тех, кого объективно невозможно депортировать. В рекомендациях также говорилось о необходимости легализации пребывания таких людей в России.  

Однако в этой области по-прежнему остается много проблем. Хотя ряд заявителей, выигравших дела в ЕСПЧ, вышли на свободу, они так и не смогли получить легальный статус в России. Это означает, что в будущем не исключены претензии к ним со стороны правоохранительных органов. КоАП по-прежнему позволяет лишать свободы лиц без гражданства, выдворить которых по тем или иным причинам невозможно. В нынешних реалиях ситуация еще усугубляется пандемией: рейсов в иностранные государства нет, а лишать свободы людей для цели выдворения по-прежнему возможно. В связи с этим правозащитники, включая сотрудников ПЦ «Мемориал», обратились 29 марта 2020 г. к властям России с призывом освободить людей, выдворение которых в условиях пандемии невозможно осуществить.

Сейчас идет обсуждение проекта нового КоАПа. Хотелось бы, чтобы в новом документе полностью учитывались выводы ЕСПЧ, чтобы ситуации с долгим ожиданием депортации «в никуда» в неволе стали бы невозможны, а лица без гражданства смогли бы приобрести в России легальный статус.

Об авторе: Марк Перельцвайг – независимый юрист

Материал подготовлен совместно с правозащитным центром «Мемориал»