Как технологии расширяют возможности благотворительности

В цифровом мире меняются и механизмы благотворительности. Например, новые технологии позволяют забыть о расстояниях, когда нужно тиражировать опыт или скооперироваться в большом проекте. Из бизнеса пришла мода на цифровые платформы, которые неплохо прижились в благотворительном секторе. Но аккумулировать благотворительные фонды на платформе и обеспечить к ним доступ недостаточно. Для пользователей, которые жертвуют на благотворительность, по-прежнему стоит вопрос выбора: кто правильно распорядится их деньгами, кому доверять и как не ошибиться? Какие данные о благотворительных фондах и НКО нужно иметь и для решения этой проблемы, и для развития аналитики и создания рейтингов? Как правильно верифицировать деятельность фондов, предоставляя им место на платформе; кто должен и имеет право это делать? Сколько нужно платформ и должны ли они конкурировать? Об этом была дискуссия на специальной сессии XVI ежегодной конференции «Ведомостей» на тему благотворительности – «Благотворительность в России: 2025» (2 марта 2020 г.)

Игорь Соболев, советник генерального директора Фонда президентских грантов, модератор: Если мы посмотрим на бизнес и на средний срок жизни цифровых платформ в бизнесе, то увидим: он короток – пять лет. Многие не выдерживают конкуренции и уходят с рынка, не будучи востребованными. В чем основные причины? 

Первая – платформы не могут выстроить нормальную систему отношений со своими пользователями, не могут добиться доверия. Вторая – часто ошибаются с масштабом, охватом и из-за этого оказываются не в состоянии взять свою долю на рынке. Успешные платформы, наоборот, сталкиваются с тем, что недооценивают конкурентную среду, расслабляются, не обновляются, а в результате тоже могут утерять популярность. Четвертая причина – опоздание с выходом к потребителю: все уже разработано, готово, на рынке присутствуют другие игроки, новички часто не в состоянии догнать ушедших вперед.

Конкуренция, переходящая в сотрудничество

А каким может быть ландшафт цифровых платформ в российской благотворительности? Нужно ли их много и нужно ли идти по пути бесконечной конкуренции между разными игроками? Или есть смысл объединять усилия, выстраивать координацию между самими разработчиками платформ, а также между разработчиками платформ и их пользователями. Может быть, стоит воспринимать от пользователя требования, которым должны соответствовать платформы, и, таким образом, конкуренция будет частично ограничена. 

Все-таки нам нужна свободная конкуренция и многообразие или может случиться так, что одна функция, какое-то тематическое направление будет сконцентрировано на одной-двух-трех платформах.

Митя Алешковский, председатель совета благотворительного фонда «Нужна помощь»: Конечно же, конкуренция – это двигатель прогресса. Тем лучше для всех: для [благотворительного] сектора, для благополучателя и не в последнюю очередь – для донора. Платформы – это замечательное техническое решение.

Например, если будет множество платформ по фандрайзингу. У нас на сайте уже сейчас есть каталог НКО «Если быть точным». Но мне очень нравится, что [кроме нас] есть сразу несколько организаций (имеются в виду владельцы сервисов-агрегаторов благотворительных фондов, которые в том числе проверяют достоверность данных и степень надежности этих фондов. – «Ведомости»). Допустим, [благотворительная] организация получила президентский грант, верифицирована фондом «Нужна помощь», верифицирована сервисом «Добро Mail.ru», верифицирована «Благо.ру», верифицирована сервисом «Сбербанк.Вместе» – скомпилировав эти данные, можно понять что-то про эту организацию, если она везде уже проверена, и решить, стоит ли ей пожертвовать. И ни в коем случае не должно быть единственной платформы. 

Кроме того, мне кажется, что не должно быть государственной платформы – у государства задачи другие: регулировать, писать законы, предоставлять какие-то возможности и льготы. Современная Россия 29-й год существует, и что-то пока государственный сектор не смог нормальным образом регулировать некоммерческие организации. Если вы не смогли за 29 лет этого сделать, то давайте мы сделаем уже сами, а вы потом просто воспользуетесь нашими наработками и опытом. У некоммерческого сектора есть прекрасная возможность саморегулироваться.

Дмитрий Гришанков, гендиректор рейтингового агентство RAEX («РАЭКС-аналитика»): Я не столь оптимистичен. 100 лет назад были десятки автомобильных компаний, сейчас крупных осталось несколько. Те же самое авиастроительные: их было много, а сейчас Boeing и Airbus. Количество будет, условно говоря, стремиться к единице, если процесс не затормозить, и антимонопольные службы не зря существуют. 

Что касается роли государства. Например, в страховании лет пять назад государства почти не было, а сейчас оно превалирует. Поэтому здесь я тоже так благодушно к этому бы не относился. 

На мой взгляд, дело будет идти к сокращению платформ из-за увеличения их сложности и из-за того, что увеличивается порог вхождения в эту сферу. Процесс можно затормозить только искусственными шагами. И здесь мы сами должны определить, сколько платформ нужно.

Игорь Соболев: Я тоже думаю, что водораздел определяет не вопрос – государственный или негосударственный сектор, а вопрос – сколько может быть платформ и какое количество оптимальное. И пусть они будут управляться только частными игроками, это вполне нормально. 

Но и государственные структуры не должны быть лишены возможности создавать платформы для выполнения своих функций и решения необходимых для себя задач.

Антон [Долгов], вы, как представитель Фонда президентских грантов, что думаете – сколько может быть платформ?

Антон Долгов, исполнительный директор Фонда президентских грантов: Вообще одна. Но пока еще человечество ничего, кроме конкуренции, не придумало такого, что позволяло бы делать качественные продукты, в том числе информационные, общественные, социальные.

В нашем секторе мы говорим, как правило, о бесплатных услугах. Потому это будет конкуренция доверия и конкуренция качества услуги, и в этом контексте многообразие платформ – классная вещь. Платформы могут быть с разным охватом: региональным, федеральным. Они могут быть в разных тематических нишах. И пусть пользователь сам выберет. 

Те, кто принимал участие в наших конкурсах, знают, что у нас есть основная платформа – «Президентские гранты». Мы ее называем «Платформа проектов». Там накоплены сведения о проектах: об участвующих, побеждающих, отчитывающихся.

Мы работаем над так называемой платформой НКО. Это платформа, где мы будем собирать и размещать сведения об организациях, которые принимали участие в наших конкурсах, в других государственных конкурсах: как они получали поддержку, как они отчитывались, каких результатов достигали.

У нас есть платформа «Созидатели», на которой мы агрегируем информацию о людях, о членах команд проекта. И это тоже отдельный пласт информации. 

Но здесь надо еще сказать о том, что такое в нашем понимании платформа. Это не столько технологическое решение, веб-сайт с каким-то функционалом. Это плюс свод правил – как наши партнеры могут это использовать, плюс набор сервисов, набор API (программный интерфейс приложения), автоматических сервисов, к которым партнеры могли бы подключаться и в автоматическом режиме вместе использовать эту информацию.

Игорь Соболев: Это уже экосистема. 

Антон Долгов: Да, это такой заход на экосистему. Мы это строим для себя. При экспертизе проектов нам важно понимать историю организации. У нас опыт организации – это один из параметров оценки. 

Что сейчас на рынке есть? Есть КЛАДР (классификатор адресов России), минюстовская база и несколько других ресурсов.

Мы для себя определили ряд данных, которые нам важно собирать об организациях, в том числе участие в судебных разбирательствах и их итоги; результаты участия в региональных грантовых конкурсах, и также нам важно, что организация указывает о себе в заявке и что на самом деле она делает – это одно и то же или нет? Для нас это важная информация.

И, конечно же, вопрос в том, как мы в профессиональном сообществе договоримся. Потому что сектор маленький, ресурсов в нем немного по сравнению с другими крупными государствами. И в этом смысле просто так тратить ресурсы не хочется. Если нам удастся выработать совместные правила игры, когда сервисы API наших открытых платформ в чем-то конкурировали, а в чем-то дополняли друг друга, это был бы такой эффективный вектор развития.

Игорь Соболев: Мария [Баландина], фонд «Друзья» запустил и активно работает над волонтерской платформой ProCharity. Как вы считаете, сколько должно быть такого рода платформ? В волонтерстве, нам известно, их несколько. Какая заинтересованность в этих платформах со стороны пользователей? С чем вы сталкиваетесь?

Мария Баландина, управляющий директор фонда «Друзья»: Платформы волонтерства и, в частности, интеллектуального волонтерства – это, наверное, самый молодой сегмент цифровых платформ. Наш коллективный голос фонда «Друзья» мы отдаем за большое количество различных платформенных цифровых решений, потому что только свободная конкуренция способствует быстрому темпу развития, внедрению инноваций, совершенствованию пользовательского опыта.

Среди наших – я даже не могу сказать «конкурентов», потому что это игроки, которые работают рядом с нами рука об руку, – «IT-волонтер», платформа todogood. Мы все вместе закрываем разные ниши спроса и, скорее, сталкиваемся здесь с одной и той же проблемой: неготовностью пользователей со стороны НКО максимально использовать ресурсы, которые дают цифровые платформы. В секторе платформ волонтерства очень много поводов для взаимодействия, сотрудничества, объединения ресурсов, для того чтобы помогать маленьким фондам, региональным фондам максимально использовать возможности, которые мы предоставляем.

Дмитрий Гришанков: Я хочу пояснить: я не против многообразия. Я просто говорю, что более сильный пожирает более мелких. Это закон природы. И этот процесс надо в какой-то момент тормознуть.

Доверие через аудит 

Игорь Соболев: Следующий важный вопрос: как действовать сообществу для координации развития цифровых платформ, для укрепления доверия? Должны ли они быть подотчетны кому-то? Кому? Наталья Баранова, хотел бы вам задать этот вопрос.

Наталья Баранова, главный редактор проекта «Теплица социальных технологий»: Благотворительность – это не только взаимодействие крупных платформ. Это огромное количество сайтов НКО, инновационных решений, способов коммуникации с аудиторией. Наша с вами задача – все это многообразие поддерживать.

Несколько идей, что мы, как сектор, как экосистема, можем делать. В первую очередь мы можем формировать стандарты отчетности, открытости, прозрачности платформ, потому что это нам вместе поможет бороться с мошенниками. 

Вторая идея: мы с вами можем больше говорить про оценку социального воздействия. И мы уже наблюдаем, что в секторе этот вопрос обсуждается – что такое теория изменений в организации, логика проекта, правильно ли мы достигаем своих целей.

Наверное, третья идея в том, что мы поддерживаем и вместе с вами развиваем общее фундаментальное знание о частном фандрайзинге, про то, как работать с физическими лицами, укреплять эту идею. И это поможет вместе увеличивать сбор пожертвований, быть еще устойчивее и независимее. 

Игорь Соболев: В 1990-х гг. специалисты McKinsey, анализируя долгосрочные тренды развития благотворительных организаций, давали и такой прогноз: лет через 30 может случиться так, что благотворительных фондов не останется. Они окажутся не нужны, потому что цифровые технологии позволят любому желающему найти и поддержать того, кого он хочет поддержать. И наоборот, не нужно будет обращаться в фонды, чтобы получить поддержку, потому что все можно будет решать напрямую. 30 лет прошло, и этого не наступило. Поэтому мы и обсуждаем сегодня вопрос доверия фондам и насколько важно проверять организации. В какой все-таки платформе способствуют этому? Что подсказывает опыт группы Mail.ru, как у вас это складывается?

Александра Бабкина, руководитель социальных проектов и сервиса «Добро» Mail.ru Group: Тема верификации НКО в последнее время стала обсуждаться в довольно странном ключе. Это рискует превратиться в такую гонку вооружений: у кого список длиннее, у кого белее... Мне кажется, это вряд ли уже помогает кому-то развиваться.

Валидация фондов и верификация фондов, правда, важны. Но это совершенно точно не является статичным процессом, когда кто-то попал в какой-то список и все, ура – этой организации можно доверять, и это навсегда. Понимая это, мы одними из первых запустили повторный аудит некоммерческих организаций. Мы договаривались с ними о взаимодействии и выясняли, насколько у нас общие ценности, близок ли нам формат их работы, насколько она эффективна в нашем понимании. Но проходит пять, шесть или больше лет. За это время ситуация может измениться. И, возможно, уже ориентиры у организации другие, команда сменилась, вообще что-то идет не так. Или наоборот. Мы часто узнаем и о прорывах в работе некоторых некоммерческих организаций, которые вывели, например, свои региональные инициативы на федеральный уровень так, чтобы на это обратило внимание государство и поддержало это. Конкретно у нас такой свежий опыт есть: с организацией «Солнечный город» из Новосибирска, которая пытается сделать так, чтобы тема больничных нянь больше не нуждалась в частном финансировании, а чтобы это было закреплено на уровне работы лечебных учреждений.

То есть это всегда подвижная история – списки фондов, хороших и плохих. Мне кажется, что мы должны прийти к более или менее универсальному пониманию эффективности работы организаций.

Игорь Соболев: Как вы решаете вопросы доверия? 

Мария Баландина: Тему доверия мы можем рассматривать тут в двух ракурсах. На третий год жизни платформы мы начали даже мерить специальную метрику доверия. Это retention, возвращаемость пользователей на платформу. В первую очередь речь идет о возвращаемости на платформу фондов, которые больше чем два раза начинают размещать на ней задания. И мы сейчас именно на этой метрике фокусируемся. Она становится для нас даже важнее, чем lifetime value, чем количество в целом выполненных заданий на платформе, потому что это для нас больше говорит о качестве.

Как можно удержать фонды на нашей платформе? Показывать им, что волонтеры, которые задания берут и выполняют, – это действительно профессиональные кадры. У нас внедрена система валидации как фондов, так и волонтеров, оценка их профессиональных компетенций. 

Поэтому мы в первую очередь сейчас нацелены на то, чтобы волонтеры присоединялись на платформу как сотрудники больших компаний. Тот факт, что корпорации, большой бизнес заводят там кабинеты для развития корпоративного волонтерства, гарантирует фондам, что интеллектуальная помощь будет оказана на высоком профессиональном уровне. 

Мы же оцениваем сами, верифицируем те формы, которые на платформу подгружаются. Их сейчас там более 260 штук, и количество их продолжает расти. 

Но нам не комфортно с тем, что, как будто бы на острове, мы сами эту систему валидации фондов придумали, тогда как у коллег они уже существуют, развиваются. И в этом тоже хотелось бы найти какие-то точки взаимодействия, потому что мы фактически делаем одно и то же дело для разных групп пользователей.

Векторы развития

Игорь Соболев: В каком направлении пойдет развитие платформ? Сейчас они являются в основном местом транзакций между участниками благотворительной деятельности.

А что нужно, чтобы на таких платформах появлялась информация о социальном воздействии? Эта информация не появится до тех пор, пока социальные проблемы не будут выявлены, описаны, проанализированы, пока не будет понятно, к чему стремятся люди и организации.

Фонд «Нужна помощь» среди своих цифровых продуктов такую платформу начал делать. 

Митя Алешковский: Я один из немногих людей, кто видит в этой платформе абсолютный game changer и никак по-другому ее не называет. Речь идет о платформе, которую я упоминал, – «Если быть точным». Это такой сайт, на котором представлены данные о социальных проблемах в разрезе – регион и год. Если вы хотите узнать что-нибудь, что происходит, например, с сиротством в Тамбовской, Орловской или любой другой области в 2018 г., и насколько изменилась ситуация в 2019 г., и сколько было выделено денег из бюджета на решение этих проблем, и какие есть некоммерческие организации, которые участвовали в решении этих проблем, вы можете составить этот треугольничек и из него сделать какой-то дальнейший вывод. 

До этого, к сожалению, в большинстве, 99,9% случаев (это сейчас мое оценочное суждение), некоммерческие организации просто были вынуждены работать в ситуации, когда они работают от запроса и до обеда или до ужина. Единицы организаций работали или работают в парадигме того, когда же мы закроемся, когда мы наконец-то решим все проблемы, с которыми мы призваны бороться. Никто из них не боролся с проблемой как с проблемой в целом, а борются в основном с ее следствием либо с какими-то ее проявлениями.

Мне кажется, что, когда подобных платформ – и статистических, и аналитических – станет много, будет замечательно: потому что информацию можно будет анализировать из разных источников, а это самое главное, что может быть. Одной такой платформы недостаточно, несмотря на то что данные берутся из разных источников и мы старается и выводить медиану, и показывать минимум/максимум. Условно, есть источник, который очень любит Россию, он показывает одни данные. Есть источник, который очень не любит Россию, и он показывает другие данные. И мы должны понимать, что истина с точки зрения данных где-то посередине.

Платформа предназначена для того, чтобы в будущем все, кто занимается решением социальных проблем – и НКО, и бизнес, и медиа, и наука, и государственные организации – могли [???]

Без этого серьезной трансформации нашего сектора ожидать не приходится, к сожалению, поэтому...

Игорь Соболев: Платформы обрастают дополнительным функционалом, связанным с накоплением знаний, обменом знаниями. 

Но платформы еще обрастают и другим функционалом. Цифровые платформы позволяют добавлять новые продукты, услуги, продвигать благотворительность в продукты и услуги, которые уже живут на цифровых платформах, даже если они не связаны с благотворительностью. 

Александра Бабкина: Прекрасно, когда появляются специализированные платформы для НКО, про НКО и т. д. Но мне кажется еще одной важной задачей находить пользователей, которые на специальные сайты не пойдут. 

Например, этот пользователь не пойдет специально на «Добро Mail.ru» (мы его не нашли, не позвали, не убедили и т. д.). Но этот пользователь, например, ездит на такси. 

Что мы с этим делаем в рамках социальной стратегии Mail.ru Group? Мы берем и делаем в рамках приложения «Ситимобил», сервиса такси, фичу «Добрые километры». Это штука, доступная во всех городах России, когда в конце своей поездки клиент может оплатить так называемые подвешенные километры. 

Этими подвешенными километрами могут пользоваться на данный момент четыре НКО, которые помогают совершенно разным категориям людей. Они используют эти километры для того, чтобы их подопечные могли переехать из точки А в точку Б. Это особенно важно для крупных городов. Скажем, в Москву или в Санкт-Петербург приезжает огромное количество людей лечиться и, как правило, это люди, у которых уже исчерпаны ресурсы, – позволить себе поехать на такси они не могут. Фонду это тоже сложно. Найти во вторник днем волонтера на машине, который перевезет, тоже непросто. 

Таким образом решаются три задачи. Во-первых, решается социальная проблема, потому что фонд может перевезти своего подопечного. Во-вторых, у «Ситимобила» как у бизнеса, у бренда растет лояльная аудитория. А в-третьих, мы без пафоса человеку показываем, что вот так он тоже может участвовать в благотворительности. 

Или сервис «Пандао», e-commerce платформа для продажи продуктов и товаров. Там недавно появилась возможность человеку в конце при оплате товара, который он покупает, добавить еще денег на благотворительность.

Третий пример – это Maps.me, сервис карт, у которого есть масса сценариев, путешествий, информации о разных прекрасных местах, которые можно посетить. Там появляются, например, на этой карте все пункты и магазины «Второго дыхания», и люди могут узнать, как они могут расстаться с ненужной одеждой. Это абсолютно нативно для сервиса, помогает НКО, которые развивают ресайклинг и осознанное потребление. И заодно обычным людям рассказывает о том, что так можно.

Это, конечно, происходит не только на наших платформах. И цель в том, чтобы как можно больше цифровых продуктов включали нативную, удобную самому бизнесу штуку про благотворительность в свою работу. Таким образом мы завоевываем сердца, доверие и, что немаловажно, деньги людей, которые специально могли бы к благотворительности и не прийти.