Закон что слышал

Что вы почувствуете, если поймете, что ваши разговоры прослушивают? И для этого не нужно исполнять шпионскую миссию по заказу недоброжелателей России или замышлять теракт – достаточно просто пользоваться телефоном или интернетом.

Легенды о советском прошлом рассказывают, как бывали телефонные и нетелефонные разговоры, как потом наступила свобода и можно было сказать все, что угодно, совершенно безнаказанно. Теперь никого не удивляет контекстная реклама – продолжение частного разговора или тем более поискового запроса. Но все-таки когда государство, с одной стороны, гарантирует в Конституции конфиденциальность переписки и неприкосновенность частной жизни, а с другой – принимает «закон Яровой», возникает странное раздвоение.

Дело Романа Захарова

Бизнес-журналист Роман Захаров о «пакете Яровой» и особенно о параллельно утвержденных поправках в законодательство о СОРМ (система мер по обеспечению оперативно-розыскных мероприятий) точно не забудет: он пал жертвой прослушки и попытался защитить свои права в российских судах, а затем в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ). С решением ЕСПЧ в его пользу он снова пришел в российский суд. Однако тот на решение высокой европейской инстанции не отреагировал, и Роману осталось только покинуть Россию.

Захаров много лет жил и работал в Санкт-Петербурге. В какой-то момент он стал замечать, что данные его телефонных разговоров становятся известны третьим лицам, хотя сам он эту информацию никому не раскрывал. Однако прямых доказательств прослушивания у Захарова не было. Никаких официальных предупреждений от правоохранительных органов он не получал, ни административные, ни уголовные дела против него не возбуждались.

Обратившись в суд за защитой своих конституционных прав на тайну телефонных переговоров, Захаров получил ожидаемый отказ. Решив не ограничиваться национальными средствами защиты, заявитель столкнулся с серьезной проблемой: как жаловаться в ЕСПЧ, если на руках нет прямых доказательств нарушений? Но Захаров нашел выход: он счел нарушением права само существование законодательства, разрешающего необоснованно применять меры скрытого наблюдения к человеку вообще (а не к себе персонально). 

Европейская Фемида к Захарову отнеслась благосклоннее российской. Европейский суд удовлетворил заявление и указал: когда государство начинает скрытое наблюдение, неизвестное для контролируемых лиц, и это наблюдение невозможно впоследствии обжаловать, ст. 8 конвенции может в значительной степени стать ничтожной. Таким образом, сложившаяся система СОРМ нарушает права человека, защищенные конвенцией. Не в последнюю очередь ЕСПЧ удовлетворил жалобу Захарова именно потому, что потенциально подвергнутыми необоснованному прослушиванию телефона в сложившейся системе правоприменения могут быть все граждане России. 

Права граждан на неприкосновенность частной жизни закреплены в Конституции. Европейская конвенция по защите прав человека и основных свобод, ратифицированная Россией, также провозглашает недопустимость вторжения в жизнь гражданина со стороны публичных властей без законных к тому оснований. Кроме того, отечественный УК содержит составы преступлений за незаконное прослушивание граждан, чтение их переписки. Однако все эти сильнодействующие демократические нормы права, похоже, пасуют перед властью циркуляра. 

В 1996 г. в России учрежден «комплекс технических средств и мер, предназначенных для проведения оперативно-розыскных мероприятий в сетях телефонной, подвижной и беспроводной связи и радиосвязи» – уже упомянутая СОРМ. «Пакет Яровой» является ее идейным наследником и распространяет полномочия силовиков на интернет, который в 90-е гг. никто не воспринимал всерьез.

В своем заявлении Роман Захаров оспаривал приказ № 70 Государственного комитета связи. Название вполне скучное: «О технических требованиях к системе технических средств для обеспечения функций оперативно-розыскных мероприятий на сетях электросвязи», принят 20 апреля 1999 г. Однако в силу его принятия операторы мобильной связи установили оборудование прослушивания всех телефонных переговоров по повелению Федеральной службы безопасности. Да, для прослушивания по-прежнему необходимо наличие судебного разрешения, но де-факто заинтересованные в прослушивании органы получили технический доступ к разговорам и переписке без него. Российские суды отказались искать в приказе правовые противоречия, сказав, что приказ – просто техническая бумажка, нигде не опубликованная, стало быть, законом не является.

Упомянутые акты, как установил ЕСПЧ, слишком широко и неясно описывают ситуации, в которых правоохранительные органы имеют право прослушивать телефонные разговоры. Де-факто прослушиваются не только подозреваемые и обвиняемые в преступлениях – и правоохранительные органы не несут за это никакой ответственности. Кроме того, закон четко не регулирует судьбу информации, полученной в ходе прослушивания. А в случае злоупотреблений виновные вряд ли понесут ответственность: в этой сфере отсутствует действенный контроль извне.

Еще одна любопытная деталь. В суды Роман Захаров обращался против трех операторов мобильной связи, абонентом которых он был, поскольку формально именно они стали ответчиками, нарушив установленную законом обязанность соблюдения тайны связи. Участие в этом деле правоохранительных органов было недоказуемо, хотя и очевидно, что операторы по собственной воле этого делать бы не стали. Будучи поставленными под удар, операторы могли признать факты прослушки. Однако они настойчиво доказывали собственную невиновность, продолжая ссылаться на доводы правительства России, в то время как решение ЕСПЧ признало их несостоятельными. Роман Захаров в своем интервью svoboda.ru делится своими предположениями на этот счет: «…надо понимать, что, когда вводилась система СОРМ, операторам выкрутили руки. Не поставишь у себя оборудование СОРМ, позволяющее прослушивать абонента, уйдешь с рынка. И действительно, пара мелких операторов не согласились на эти условия и исчезли, крупные согласились и стали потворствовать этой системе».

Прослушивание граждан – очевидное нарушение конституционных гарантий прав человека. Но проблема в другом. В развитых странах каждый случай ограничений прав человека детально расписан. Российские же суды, выдавая разрешения на прослушивание телефонов (когда таковое разрешение вообще требуется), не занимаются проверкой обоснованности подозрений силовиков, нарушая принцип пропорциональности применения этих экстраординарных – с точки зрения Конституции и международного права – мер. 

По словам адвоката Захарова Бориса Грузда, принятие «пакета Яровой» нимало не повлияло на попытки Захарова отстоять свои права в России уже после принятия решения ЕСПЧ: «Если раньше в ходе рассмотрения этого дела Российская Федерация еще стеснялась и говорила «нет-нет, мы не прослушиваем всех, разве что по решению суда», то теперь, после принятия этого закона, они вслух говорят о том, что раньше скрывалось: мы прослушиваем всех от мала до велика, более того, делаем это за ваш же счет и обязываем вас это хранить в течение шести месяцев».

Решение ЕСПЧ о нарушении права на частную жизнь Романа Захарова было принято единогласно, с участием судьи от России. К счастью, способные противостоять исходящему от спецслужб простому и понятному месседжу «не мешайте нам вас прослушивать» граждане находятся не только в Европе, но и в России. Жаль только, что их меньшинство, особенно во власти.

Защитить право на личную свободу

В свете решения ЕСПЧ правозащитный центр «Мемориал» предлагает внести в законодательство ряд изменений:

• Отказаться от использования оборудования, которое позволяет правоохранительным органам иметь автоматический доступ ко всем телефонным переговорам граждан;

• Ввести систему, при которой правоохранительные органы будут обязаны сначала предоставлять операторам связи судебное решение о прослушивании телефона конкретного гражданина и только после этого смогут получить доступ к его телефонным переговорам;

• Обязать суды при выдаче разрешения на прослушивание телефона оценивать обоснованность подозрений в отношении конкретного гражданина и пропорциональность ограничений его прав;

• Прописать в законодательстве виды преступлений, при расследовании которых возможно прослушивание телефонов;

• Уточнить порядок применения законодательства о просушивании к лицам, которые не являются подозреваемыми, но которые могут обладать информацией о преступлениях;

• Уточнить понятия национальной, военной, экономической и экологической безопасности, для защиты которых по российскому закону возможно прослушивание телефонов;

• Прописать в законодательстве порядок прекращения прослушивания телефонов;

• Ввести ответственность за неисполнение или несвоевременное исполнение приведенных норм.

Материал подготовлен совместно с правозащитным центром «Мемориал»