Академик РАН проиграл в Верховном суде спор с А1

Судебная коллегия Верховного суда отказалась считать срок исковой давности по устному договору купли-продажи акций с момента предъявления требований об оплате акций. Такое решение суд вынес в споре академика РАН Владимира Бетелина с вдовой бывшего исполнительного директора конструкторского бюро «Корунд-М» Бэллой Раевской, рассказал представитель А1: суд оставил в силе решения судов первой и кассационной инстанций, которые отказали Бетелину в иске.

С Раевской Бетелин судится с 2018 г.: она получила 50% «Корунд-М» в 2017 г. по наследству после смерти ее супруга Александра Ставицкого, с которым Бетелин работал более 30 лет. Бетелин сначала был единственным акционером «Корунд-М», но девять лет назад заключил устный договор продажи 50% акций Ставицкому. Факт заключения устного договора подтверждался документами передачи акций в пользу Ставицкого: он стал владеть 50% компании в 2011 г. В 2018 г. Бетелин решил расторгнуть устный договор и пошел судиться с Раевской – он оценил принадлежащий вдове пакет в 310 млн руб. и указал, что ни Ставицкий, ни Раевская за акции не заплатили. Раевская уже после начала судебного спора продала свою долю компании «Гетеборг», которая принадлежит гендиректору А1 и члену набсовета «Альфа-групп» Александру Файну. Теперь А1 сопровождает этот судебный процесс.

Между Бетелиным и Ставицким было подписано единственное соглашение, согласно которому срок оплаты акций и размер их стоимости определялся в момент их востребования со стороны Бетелина, говорит истец. Однако Ставицкий серьезно заболел в 2014 г. и уехал лечиться за границу, поэтому Бетелин не требовал с него оплаты за акции вплоть до смерти Ставицкого в 2016 г., заявил адвокат Бетелина на заседании Верховного суда: это был бизнес на доверии, поэтому такой формат соглашения мог и должен был существовать.

Первая инстанция претензии Бетелина не поддержала: Арбитражный суд Москвы установил, что Бетелин не доказал наличия договора купли-продажи акций между ним и Ставицким. Суд также указал на истечение срока исковой давности еще в 2014 г. – по истечении трех лет с момента нарушения договора. По мнению же истца, устный договор надо рассматривать как обязательство до востребования, а срок давности должен исчисляться с момента предъявления требования об оплате акций.

В апелляции Бетелин выиграл: суд в марте согласился с его доводом, что срок исковой давности не истек, и счел достаточными доказательства заключения устного договора, так как в 2011 г. 50% акций действительно были отчуждены в пользу Ставицкого со счета Бетелина. Кассационный суд посчитал выводы апелляционного суда необоснованными, отменил его решение и оставил в силе решение первой инстанции.

Бетелин подал жалобу в судебную коллегию Верховного суда.

Пока суды продолжались, Бетелин попросил госкорпорацию «Ростех» «рассмотреть возможность вхождения госкорпорации в капитал «Корунд-М» как основного потребителя продукции общества» из-за «рейдерского захвата» компании, но в «Ростехе» ему ответили отказом, писал РБК.

Между Бетелиным и Ставицким на самом деле был настоящий договор о купле-продаже, и Ставицкий по нему заплатил, но Бетелин этот документ скрыл, заявила сторона А1 на заседании во вторник: Бетелин, «испытывая глубокую неприязнь» к тому, что бизнесом стала владеть Раевская, решил использовать тот факт, что вдова не получила от Ставицкого всех подтверждающих документов, так как он болел. Бетелин выдумал легенду об устном договоре без условий цены и даты оплаты, считает сторона ответчика: с 2011 г. до самой смерти Ставицкого Бетелин ни одной претензии своему партнеру не предъявлял по оплате акций, и единственным объяснением является то, что оплата на самом деле была осуществлена.

«Мы удовлетворены, что в высшей судебной инстанции закон, справедливость и здравый смысл восторжествовали, – отметил Андрей Елинсон, управляющий партнер А1. – Мы убеждены, что подобные иски к вдовам, предъявляемые спустя годы после смерти стороны сделки, – неприкрытая схема по завладению чужим имуществом. Сам факт предъявления такого иска говорит о явной недобросовестности истца. Мы рады, что не допустили создания порочной практики, которая оказала бы воздействие на всех россиян».