Как гендиректору Renault-Nissan-Mitsubishi удалось сбежать из Японии за 40 минут
Побег Карлоса Гона вызвал в стране необычайный ажиотаж
Бегство бывшего руководителя автомобильного альянса Renault-Nissan-Mitsubishi из-под домашнего ареста в Японии привнесло толику голливудской драмы в обычно предсказуемый уголовный процесс, пишет The Wall Street Journal. В стране, где уголовный суд признает обвиняемых виновными в 99% случаев, а высокопоставленные лица, в том числе из корпоративного мира, нередко приносят публичные извинения, кланяясь перед телекамерами, решение Карлоса Гона бросить системе вызов и потратить миллионы долларов на хитроумную операцию, захватило воображение публики.
История с побегом Гона стала одним из главных трендов в социальных сетях. По материалам расследований, опубликованным мировыми СМИ, японские телевизионные новостные программы восстановили путь Гона, который покинул дом, где находился под домашним арестом, доехал на такси до отеля Grand Hyatt, сел на высокоскоростной поезд до Осаки (в нем было очень много народу, поэтому здесь Гон мог не бояться быть обнаруженным). Затем в черном ящике, который обычно используется для аудиоаппаратуры или музыкальных инструментов, он был доставлен в аэропорт Осаки на борт арендованного у турецкой компании бизнес-джета. Ведущие телепрограмм, рассказывая о побеге Гона, даже залезали в такие ящики, пишет WSJ. А приглашенные эксперты по безопасности рассказывали, как Гону удалось скрываться от слежки на каждом этапе своего побега.
Как писала WSJ, в его организации участвовали профессионалы, включая Майкла Тейлора, ветерана «зеленых беретов» США и специалиста в том числе по вызволению заложников. The New York Times нанимала фирму Тейлора, чтобы в 2009 г. спасти своего репортера Дэвида Рода, захваченного в Афганистане «Талибаном» (это движение запрещено в России). Организаторы побега, в частности, несколько месяцев объезжали объекты, через которые можно было вывезти Гона, и в итоге остановились на терминале для бизнес-джетов в аэропорту Осаки, потому что им мало пользовались, а не входящие в интроскоп (прибор для просвечивания багажа) крупногабаритные предметы не проверяли вручную. По этой же причине для пересадки на бизнес-джет в Ливан был выбран терминал в стамбульском аэропорту имени Ататюрка – он уже практически не эксплуатировался, потому что рейсы были переведены в новый аэропорт.
23 января в Японии должна даже выйти компьютерная игра Ghone is Gone («Гон удрал»); в оригинале фамилия топ-менеджера пишется Ghosn. В игре герой, Лоскар Гон, «когда-то бывший титаном автомобильной индустрии и генеральным директором картеля, состоящего из корпораций Ruso, Nisson и Bishibishi, находится под круглосуточным наблюдением». Игрок должен примерно за 40 минут попытаться «проскользнуть в узкие зазоры, чтобы убежать из страны, использую взятки и порой прячась в ящике для музыкальных инструментов», говорится в описании игры. Хотя в нем, как обычно, добавляется, что любое сходство с реальными людьми абсолютно случайно, намеки абсолютно прозрачны: противостоя полицейским, прокурорам и рассерженным сотрудникам Nisson, компьютерному Гону нужно добраться до аэропорта Санкаи, чтобы попасть на рейс в свою родную страну Нонлеву.
Чтобы ослабить врагов, игроку нужно бросать в них деньги, говорится в описании игры: поначалу у него есть $2,6 млрд (затем можно получить и больше). В реальности на организацию побега было потрачено меньше, однако возможная сумма все равно впечатляет. Во-первых, Гон лишился залога в $14 млн. С учетом этих денег бегство обошлось Гону приблизительно в $20 млн, считает Financial Times. Человек, знающий об организации побега, сказал WSJ, что бюджет самой операции составил миллионы долларов. Согласно документам об аренде самолета, с которыми ознакомилась WSJ, в канун Рождества некий «доктор Росс Аллен» подписал договор на $350 000 с турецкой MNG Jet Havacilik о найме бизнес-джета Bombardier для двух рейсов – из Дубая в Осаку, а затем из Осаки в Стамбул.
MNG Jet Havacilik уже заявила, что ничего не знала о Гоне, и подала в прокуратуру жалобу на сотрудника, который оформлял договор. Та предъявила ему и четырем пилотам обвинение в незаконном провозе мигранта.
8 января в Бейруте Гон выступил на пресс-конференции, заявив, что японские следователи «пытались сломать [его], а не обеспечить правосудие». Он настаивал, что не стремится избежать правосудия, а желает иметь возможность защитить свою репутацию. Японские власти, которые, по всей видимости, были поражены случившимся (после того как Гон объявился 30 января в Ливане, японские официальные лица несколько дней не делали практически никаких заявлений), теперь выступили с резкой отповедью. «Большинство его комментариев были абстрактными, неясными или безосновательными утверждениями, – сказала министр юстиции Масако Мори (в Японии после пресс-конференции Гона была уже ночь). – Если у ответчика Гона было что сказать по его уголовному делу, он должен был представить аргументы в японском суде и предъявить конкретные доказательства».
«У меня не было другого выбора, чтобы защитить себя и свою семью», – сказал Гон на пресс-конференции. По его мнению, если бы он не сбежал, его бы ждала смерть в Японии.
«Если вы потратите все деньги и не доберетесь до аэропорта, вы проиграли, – говорится в описании компьютерной игры. – Вас снова заключат в тюрьму до конца жизни».