Кассационный суд отметил плохую работу московских судей

Второй кассационный суд общей юрисдикции посчитал, что московские суды недостаточно ответственно относятся к решению о заключении подсудимых под стражу. Председателю Мосгорсуда Ольге Егоровой вынесено частное определение. В нем «поставлен вопрос о принятии ею мер, направленных на предупреждение нарушений закона при рассмотрении судами г. Москвы вопросов, связанных с ограничением конституционного права на свободу и личную неприкосновенность», говорится в сообщении кассационного суда.

Окружные апелляционные и кассационные суды созданы в этом году. Они начали рассматривать дела со 2 октября. Ранее решения судов первой и второй инстанций можно было оспаривать в вышестоящих судах того же региона. Например, для судов Москвы это были Мосгорсуд и его президиум. Теперь апелляции и кассации рассматриваются в специальных межрегиональных судах. Отсутствие административной привязки к регионам должно обеспечить независимость и самостоятельность новых инстанций при пересмотре судебных актов, обещали авторы реформы. Председателем суда, который проверяет решения, принятые в Москве, Московской, Владимирской, Ивановской, Костромской, Рязанской, Смоленской, Тамбовской, Тверской и Ярославской областях, стал бывший председатель Нижегородского облсуда Анатолий Бондар.

Определение кассационного суда было вынесено при рассмотрении жалобы на постановление Мосгорсуда о продлении ареста трем фигурантам дела о хищении в банке «Российский кредит». Жалобу подавал один из подсудимых – инженер ОАО «ИКМА» Игорь Швец, который был поручителем по не возвращенным банку кредитам на сумму более 700 млн руб. Все трое были арестованы еще в 2018 г.

Кассационная инстанция обратила внимание на то, что решения о продлении ареста носили коллективный характер и были вынесены без индивидуального исследования обстоятельств, имеющих значение для принятия законного и обоснованного решения в отношении каждого из обвиняемых. Это противоречит позиции Европейского суда по правам человека и нарушает ст. 5 Европейской конвенции по правам человека («Право на свободу и личную неприкосновенность»), говорится в сообщении суда.

Согласно УПК в частном определении суд вправе обратить внимание организаций и должностных лиц на выявленные при рассмотрении дела обстоятельства, способствовавшие совершению преступления либо нарушению прав и свобод граждан. Например, Верховный суд в 2018 г. вынес частные определения в адрес не менее 18 судей. Формально это не влечет каких-либо дисциплинарных последствий, но может стать предметом обсуждения при переназначении или назначении судьи на новую должность.

В Мосгорсуд текст определения пока не поступил, сообщила пресс-секретарь суда Ульяна Солопова. Пресс-секретарь Верховного суда Павел Одинцов оставил решение кассационного суда без комментариев.

Впрочем, суд мог бы и не ограничиться определением в адрес Мосгорсуда, а принять решение об изменении меры пресечения обвиняемым, отмечает адвокат Швеца Станислав Журавлев. Мосгорсуд успел еще раз продлить срок ареста, а новое решение до вышестоящей инстанции пока не дошло, сказал он. 

«Последнее продление сейчас нами обжалуется в новой апелляции, и там будем ссылаться на эту позицию кассационного суда, – говорит Журавлев. – Если новая апелляция отменит последнее продление Мосгорсуда, то это значит, что действительно произошли определенные положительные изменения в судебной системе».

Принимая решение об аресте, суд должен анализировать все обстоятельства дела, особенно в случае продления срока ареста, напоминает адвокат Алексей Мельников. Но суды фактически игнорируют требования законодательства и разъяснения Верховного суда. Известны случаи, когда решения об отмене санкции на арест исполнялись формально, а человек оставался под стражей. Так, к примеру, произошло с подзащитным Мельникова Сергеем Хачатуровым. Это младший брат экс-владельца «Росгосстраха» Данила Хачатурова, который находится в СИЗО с апреля 2018 г. В ноябре 2018 г. президиум Мосгорсуда отменил определение Лефортовского райсуда и вернул вопрос на рассмотрение в тот же суд, который через несколько дней – опять без какой-либо аргументации – проштамповал арест, вспоминает Мельников.

Пока трудно сказать, произошла ли революция или все закончится перекидыванием бумаг из суда в суд. Но частное определение в адрес Егоровой по крайней мере означает, что проблема воспринимается как системная, а руководство Мосгорсуда – как тот орган, который следует считать ответственным за ситуацию, рассуждает адвокат.

Частное определение – это сигнал не только председателю Мосгорсуда, но и всем нижестоящим инстанциям, полагает управляющий партнер адвокатского бюро «Бартолиус» Юлий Тай. Поднятая проблема давно выстрадана. И очень хорошо, что кассационный суд задает новый тренд, ведь целью их создания был именно разрыв связи между судьями, принимающими решения и проверяющими их. Не случайно в состав Второго кассационного суда не был рекрутирован ни один судья Мосгорсуда, да и судей из Москвы там почти нет, напоминает Тай.

Но адвокат Дмитрий Аграновский не рекомендует делать на основе этого определения далекоидущие выводы об изменении политики судов. Нарушения, на которые указал кассационный суд, настолько очевидные и грубые, что им неоднократно давалась оценка как ЕСПЧ, так и российскими судами, напоминает он: «Я в своей практике последний раз с этим сталкивался в 2013 г., когда принимались решения о групповых арестах по болотному делу, все они уже признаны ЕСПЧ нарушением, и по всем назначена компенсация». Скорее всего речь идет о том, что новая судебная инстанция должна себя как-то проявить, иначе зачем она нужна, рассуждает эксперт.

По данным судебной статистики, за первую половину 2019 г. российские суды санкционировали 89% рассмотренных ходатайств об аресте и продлевали содержание под стражей в 97% случаев. Подводя 3 декабря первые итоги работы новых судов, председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев сообщил, что из 4700 рассмотренных жалоб по гражданским делам было удовлетворено 734 (16%), а из 653 жалоб по административным делам – 128 (20%). В первом полугодии 2019 г. при рассмотрении в региональных судах эти показатели составляли соответственно 5 и 4%, указал Лебедев.