«Учиться нужно всю жизнь»

В условиях, когда связи российского образования с западным оборвались, перед отечественными бизнес-школами стоит задача создания национального рейтинга, который совместит международные стандарты и российскую специфику. О работе над рейтингом, а также о том, как и зачем студенты используют искусственный интеллект и почему важно читать сложные книги и слушать музыку, в интервью «Ведомости. Наука» рассказала заместитель президента-председателя правления Банка ВТБ, директор Высшей школы менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета (ВШМ СПбГУ) Ольга Дергунова.

- Как события последних лет, особенно санкции, изменили бизнес-образование в России? Могут ли наши бизнес-школы существовать в изоляции от западных институтов?

- Принципы, стандарты, аккредитации, рейтинги в сфере образования в России формировались в течение многих лет в соответствии с глобальными трендами и ситуацией на рынке труда. Отказаться полностью от международных индикаторов невозможно.

ВШМ СПбГУ практически 30 лет шла к тому, чтобы войти в число ведущих бизнес-школ мира. Это стало возможным за счет получения трех аккредитаций у ведущих независимых ассоциаций в США и Европе, которые подтверждают качество образования бизнес-школ во всем мире. Эта сертификация базируется на оценке процессов в бизнес-школах (уровень преподавания, менеджмента, научной деятельности) и результатов деятельности, т. е. успешности и уровня доходов выпускников.

Наши новые партнеры в странах Азии и глобального Юга оперируют теми же сертификационными требованиями и смотрят на те же рейтинги, что и партнеры с Запада. Изменение геополитической ситуации не отменяет унифицированные единые требования. Поэтому выпускник ВШМ СПбГУ воспринимается на рынке труда Китая, Сингапура, Индии, глобального Юга так же, как он воспринимался раньше в других странах. И сейчас наша задача – сохранить и обеспечить преемственность международных стандартов.

- Если стандарты не изменились, то что же изменилось?

- Возникла сложность с оценкой выпускников и программ. Не хочу говорить, что это проблема, потому что не люблю этого слова. Предпочитаю слово «вызов». К сожалению, все российские бизнес-школы на сегодняшний день исключены из международных рейтингов. Значит, в России должен появиться внутренний индикатор, который позволит оценивать качество полученного образования. Необходим национальный рейтинг, сопоставимый с международными, например с рейтингом Financial Times, который будет стимулировать развитие отечественного бизнес-образования.

Уже 14 лет в стране существует народный рейтинг программ Executive Education, но он затрагивает лишь малую часть того, чем занимаются бизнес-школы. Поэтому мы сейчас с другими коллегами – а в стране активно функционирует около 30 бизнес-школ, ‒ обсуждаем принципы создания национального рейтинга. Кстати, президент страны на ПМЭФ-2023 дал поручение включить в национальные рейтинги университетов такой показатель, как уровень зарплаты выпускников, – это тот критерий, который необходим для рейтингования в первую очередь именно программ по менеджменту.

- На какой стадии находится создание национального рейтинга?

- Уже создана основа, на которую можно опереться. Мне кажется, это отличная возможность для отрасли договориться и создать за 10‒20‒30 лет эффективный способ оценки качества образования, который учитывал бы международный опыт и российскую специфику.

- На фоне пандемии спрос на бизнес-образование в мире вырос, правда, затем он начал снижаться. Насколько этот тренд актуален для нашей страны, востребовано ли бизнес-образование в России?

- Спрос на Executive Education, то есть на обучение руководящего звена – MBA, Executive MBA – был, есть и будет. Executive Education – осознанный выбор взрослого человека, за который он обычно голосует своими деньгами.

Я бы назвала таких людей классом «неуспокоенных» руководителей. Они хотят или выйти на новый уровень понимания бизнеса, или вырасти до позиции первого лица, или это уже первые лица, которые собираются сделать следующий шаг в развитии, возможно, в смежных индустриях. Именно такие люди двигают программы бизнес-образования. Эволюция этих программ в нашу технологическую эпоху неизбежна.

В частности, на программах MBA и Executive MBA появился спрос на увеличение числа дисциплин на стыке между новыми моделями управления и цифровой трансформацией. Полагаю, сейчас мы будем все больше учить руководителей правильно ставить задачи в цифровой среде и сосуществовать с современными технологиями искусственного интеллекта, встраивая его в бизнес-процессы.

- Можно ли сказать, что если раньше диплом MBA был нужен для карьеры, то сейчас ‒ для развития?

- На мой взгляд, современные управленческие навыки сейчас – это обязательный атрибут любого руководителя. И диплом MBA демонстрирует, что у человека они есть.

Но существуют и другие способы добиться цели, например программы повышения квалификации для руководителей различного уровня. Думаю, что через некоторое время мы придем к тому, что цифровой след, который человек оставляет в процессе обучения, будет сопровождать управленца так же, как сейчас ‒ трудовая книжка.

- В России крупные корпорации все больше поддерживают бизнес-образование. Позволяет ли коллаборация бизнеса и вузов более гибко подходить к подготовке кадров?

- Компании десятилетиями взаимодействуют с вузами, большей частью в формате финансирования. Также представители бизнеса проводят гостевые лекции, компании предлагают стажировки и трудоустройство студентов. Но сейчас мы перешли на следующий этап сближения бизнеса и образования. Например, Высшая школа менеджмента СПбГУ совместно с компаниями-попечителями ‒ а это, помимо ВТБ, «Роснефть», «Транснефть», «Газпром», «Северсталь», «Норильский никель», РЖД, Центральный Банк и другие представители крупнейшего бизнеса и госорганов – построила современную модель корпоративного управления школой, как это принято в бизнесе. Есть попечительский совет, представители попечителей входят в Комиссию по стратегии, у ВШМ СПбГУ есть стратегия, ключевые показатели эффективности и мониторинг их выполнения. Каждый попечитель вместе с выделенной командой из бизнес-школы работает над совместными проектами.

- Что имеется в виду под совместными проектами?

- Это режим совместной проектной команды, который позволяет бизнесу передавать студентам навыки работы, а бизнес-школе развивать культуру управления бизнес-процессами. Обучение проходит не через рассказы о том, что надо делать, а через совместную деятельность и принятие решений.

Другой вид совместных проектов – развитие инфраструктуры бизнес-школы. Поскольку у компаний-попечителей больше ресурсов для привлечения технических специалистов, то они содействуют в формировании цифровой образовательной среды ВШМ СПбГУ. Это и разработка концепции гибридных аудиторий, и пересмотр содержания учебного процесса для включения инновационных решений и практик, и многое другое.

Еще одно направление, когда попечители вместе с бизнес-школой переосмысляют, как и чему нужно обучать руководителей среднего звена. Мы вместе систематизируем контент, тестируем и запускаем новые программы повышения квалификации для линейных менеджеров. За 2 года с момента запуска проекта более 1 тысячи начинающих руководителей из «Газпрома», «Роснефти», ВТБ, АФК «Система», РЖД, «Теле2» и других компаний прошли обучение по программе Management Essentials, разработанной ВШМ СПбГУ совместно с бизнесом. 

Коллаборация также помогает решать задачу нехватки универсальных преподавателей, обладающих и академическими знаниями, и бизнес-опытом. Уверена, что специалисты высокого уровня из компаний ‒ лидеров рынка должны часть времени уделять преподавательской деятельности в университетах.

- В России уже несколько лет развивается институт будущих лидеров управления, проводится ежегодный государственный конкурс, в результате которого отбираются управленцы в кадровый резерв страны. Насколько важно наличие бизнес-образования для участия и победы в таком конкурсе?

- Это конкурентное преимущество, поскольку управленец научился командной работе, правильным коммуникациям, креативу. Конкурс «Россия ‒ страна возможностей» – прекрасный социальный лифт для людей, которые хотят двигаться дальше. Но, помимо отбора, государство выполняет еще одну очень важную функцию – создает спрос на правильные управленческие навыки и ставит высокие требования к уровню образования бакалавров и магистров.

- Обучают ли студентов в бизнес-школах умению принимать решения?

- Конечно. В основе бизнес-образования, от бакалавриата до магистратуры, лежат навыки принятия решений, оценки их последствий, культуры делегирования. Это набор техник, которые в правильной комбинации позволяют руководителю выработать свой управленческий стиль. Своего рода умение собрать кубики.

В программе Management Essentials, о которой мы уже говорили ранее, также в простой и доступной форме руководителям напоминают об этих кубиках и объясняют, как их собрать вместе.

- Вы упоминали об искусственном интеллекте. Бизнес-школы используют его как инструмент обучения? Учат студентов применять его в профессиональной деятельности?

- Во-первых, ВШМ СПбГУ развивает навыки работы с цифровыми инструментами, которые потребуются на каждом рабочем месте. Это работа с электронной таблицей, объектно ориентированными языками, логическими конструкциями и т. д.

Во-вторых, создается цифровая среда, в которой студент работает с инструментами анализа данных в «облаке», переключается на мобильные приложения, быстро получает необходимые сервисы. Когда выпускник с такими привычками жизни в цифровой среде придет на рабочее место, он будет ожидать, что компания обладает привычным для него цифровым уровнем. Если этого не будет, то выпускник ВШМ СПбГУ станет драйвером изменений и совершенствования технологической среды компании.

В-третьих, бизнес-школа должна научить студентов правильно ставить задачи для ИИ и сосуществовать с ним. Не пытаться его подменить, а своим кругозором, широтой взглядов и способностью к креативу создавать нечто новое, используя ИИ для рутинных задач.

- И при этом оставить без работы специалистов, которые эти задачи сейчас выполняют?

- Да, скорее всего, так и будет, как в свое время промышленная революция изменила многие узконаправленные ремесленные специальности. Но им на смену пришли другие. Бесполезно пытаться уйти от автоматизации или от технологизации, они все равно победят. Надо поставить их на службу делу.

Поэтому задача бизнес-школы ‒ научить взаимодействовать с такими инструментами, как ChatGPT, YandexGPT и другими, в режиме постановки задачи, анализа результатов и принятия решения, которое все равно остается за человеком. Такой подход заставляет студентов уходить от узконаправленного знания в сторону современных коммуникационных навыков, soft skills.

Соответственно, мы обучаем работать с нейросетями. И что очень важно ‒ пытаемся привить студентам желание быть разносторонними. Если человек учит математику, ему нужно читать умную и сложную художественную литературу. Нужно размышлять. Поэтому на третьем году обучения в бакалавриате ВШМ СПбГУ ввела курс «Философия для менеджеров». Обсуждение вопросов и вызовов, которые стояли перед человечеством еще две тысячи лет назад, позволяет студентам совершенно иначе подходить к задачам и вопросам, возникающим перед управленцами сегодня. Кстати, курс пользуется большим спросом среди студентов.

- Какой совет вы можете дать тем, кто не хочет проиграть в гонке с технологиями?

- Самое важное, что нужно понимать, – учиться придется всю жизнь. Термин life-long learning не пустой звук. Технологии быстро меняются, и так же быстро меняются области знания, поэтому нужно уметь учиться, чтобы не проиграть в этой гонке. Но помимо основных дисциплин, которые изучает человек в современном мире, важно проявлять любознательность, расширять кругозор, смотреть по сторонам, увлекаться тем, что развивает: литературой, музыкой, живописью. В общем, всем, что обогащает современного человека.