Вениамин Голубицкий: «То, что ты девелопер, тебе, как поэту, не засчитывается»

«Поэт в России – больше, чем поэт». Вениамин Голубицкий, президент девелоперской компании «Кортрос» (бывшая «Ренова-стройгруп»), начинал как юрист, затем преподавал, был депутатом, работал в различных властных структурах Свердловской области, занимался бизнесом, в 2005 г. пришел в строительство, увлекся профессиональной фотографией, а в 2018 г. получил премию Российского союза писателей «Поэт года». С легкой руки Голубицкого аббревиатура КОТ (комплексное освоение территорий) вошла в обиход современного девелопмента, сейчас он активно выступает за законодательное закрепление стандартов такого развития, так как уверен, что будущее России – за масштабными инвестиционными проектами. Как девелопер, Вениамин Голубицкий начинает новый крупный проект в Москве, как поэт – готовит к изданию еще одну книгу стихов.

– Никак это не сочетается, абсолютно разные ипостаси. Если серьезно заниматься поэзией, то целиком в нее уходишь, иначе никакого результата не получишь. Тут все достаточно сложно: в первое мгновение после написания стиха ты думаешь примерно: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын». Потом смотришь – что за ужас, как такое сотворилось! Через какое-то время понимаешь, что все-таки результат, возможно, достижим. А само написание стихов – где найдет тебя вдохновение, там и найдет, не важно, девелопер ты, чернорабочий, преподаватель, чиновник или еще кто-то.

– Я постоянно цитирую статью Сергея Аверинцева, который написал, что Вячеслав Иванов был потрясающий филолог, замечательный историк, очень тонкий критик, но все эти ипостаси поэту не засчитываются. Не важно, кто ты и в каком качестве проистекают твои повседневные бдения. С поэзией не получается по принципу «а я еще немного шью». Поэзия требует полной отдачи, требует человека целиком. Если ты ищешь компромиссы – для капустников тексты можно писать, но серьезные стихи с претензией на то, что ты все-таки поэт, не получится. Моя девелоперская деятельность ничему не помогает и ничему не мешает. Проявляя себя в профессиональной сфере, ты не затрагиваешь сферу поэтических чувств, настроений, мыслей.

«Бог подписал тебе листы альбома»

– Японский поэт Мацуо Басе бросил карьеру чиновника и ушел в стихотворчество. У вас никогда такого желания не возникало – бросить карьеру девелопера и уйти в поэзию?

– Я был чиновником и был многие годы преподавателем, занимался юридическими науками. Желание все бросить возникает в любом деле. Бывает, что опускаются руки, бывают минуты разочарования, но «брошу все и уйду в поэзию» – это ничем не поможет, не зачтется никакое бросание. Басе велик не тем, что он бросил, а тем, что он создал. Он был составителем больших поэтических антологий, изобрел жанр поэзии хайку. А что касается чиновников, то чиновниками были Федор Тютчев, Гавриил Державин – список можно продолжать. Но кто сейчас вспомнит, какая должность была у Тютчева? Чиновничий опыт – был такой факт и в моей биографии. Но у кого только и чего только в биографии не было?

– Ничего нет сложнее и ничего нет проще, чем писание стихов. Это такой взрыв радости, такое спасение от горестей, что сама возможность писать большой подарок судьбы. Вылечивает в минуты депрессии, помогает обрести отстраненный взгляд в минуты радости. Если это по-настоящему, то это то, от чего ты отказаться не можешь: это входит в состав твоей крови, становится неотъемлемой характеристикой личности, тебя формирует и от тебя никогда не отступит.

Я помню времена, когда поэзия жила двойной жизнью: была разрешенная – официальная и была самиздатовская, отчасти катакомбная. Эти два потока, по-разному сочетаясь, влияли на формирование моего мировоззрения. Были авторы, которые публиковались и отвечали высоким требованиям звания поэта, такие как Александр Семенович Кушнер, с которым мне удается общаться в последнее время и мнение которого для меня крайне значимо. Но был скрытый от нас в значительной мере Серебряный век (Кузмин, Гумилев, лучшее у Цветаевой, Ахматовой, Мандельштама). Были Бродский и целая когорта питерских поэтов, которых никто не печатал (Айзенберг, Шварц, Юрьев, Филиппов, Марков и др.). А в детстве все мы читали примерно одно и то же. Включая и «Пионерскую правду», где у меня была первая публикация.

– Это была то ли пятая, то ли шестая книга, смотря как считать. Складывалась она долго, наверное, лет 7–8. По мере того как я ее писал, обнаруживались сквозные мотивы, повторяющиеся сюжеты, какой-то круг похожих мыслей, набор констант, вокруг которых кружилась моя муза. Каждая из тем составила отдельный раздел книги, в какой-то момент я понял, что это похоже на роман в стихах, в нем есть набор сюжетов, есть предметный мир и мир осмысления этого предметного мира.

В нем сюжеты цепляются один за другой или могут быть относительно автономными, но последовательный переход от одного впечатления к другому дает полноту высказывания и больший эффект, чем могут дать отдельные тонкие сборники. Понятно, что большой риск делать такого объема поэтическую книгу, и я слышал по этому поводу много упреков, но мне показалось, что книга обретает новое качество в том виде, в котором я ее сделал. Читатель же может двигаться от главы к главе, не обязательно полностью прочитывая каждую, все равно это, я верю, дает эффект, на который рассчитывал автор. Но очень желательно читать последовательно и не спеша.

В «Поиске адресата» много автобиографических мотивов, связанных с дорогими для меня именами и лицами, я ее оформил фотографиями своего отца: оцифровал старые пленки – это тоже было погружение в то время, о котором стихи, фоторассказ о людях и переживаниях того времени. Дорогих мне людях.

«Фотография рядом была» 

– Это как со стихами: сложно отбирать. Так было со всеми моими выставками. Достаточно сравнить «уЛицу» и то, что я показывал чуть раньше в Мультимедиа арт музее в Москве. С фотографией как – порой с досадой думаешь: «Что же я на шаг в сторону не отошел, на тот холмик не поднялся, тут промахнулся, трижды не нажал на затвор и упустил мгновение, когда этот сюжет развивался». Недовольство собой и поиск если не совершенства, то хотя бы точности и профессионализма – постоянный мотив творчества.

А в моей жизни фотография возникла совершенно неожиданно – благодаря моему другу художнику Анатолию Морозову. Я тогда впервые в постсоветские времена собрался на Кубу – а это было огромным событием! – и он уговорил меня купить фотоаппарат и потом помогал разбирать снимки. 

Я увидел в фотографии дополнительную возможность для поэта научиться выделять главное в том, что видишь, фокусироваться на важном. Она дает прицельность зрения и одновременно позволяет вернуться в событие, которое уже прошло. Ты вдруг можешь заметить, что какая-то деталь фона или что-то случайное, попавшее в кадр, оказывается существенным, а может, и главным.

Для меня фотография оказалась самостоятельным жанром и видом деятельности. В названии выставки первая буква была маленькая, можно прочитать и как «улица», и как «у лица», потому что это все – о многообразии лиц человеческих. Они – главное, что я вижу во всех путешествиях, хотя у меня много и пейзажной съемки. Лица, их разнообразие больше, чем достопримечательности или природные чудеса, отражают то, насколько далеко ты переместился «маршрутом сквозняков». 

Не знаю, как там Господь видит и помнит нас всех, но, если интернет нас запомнит и это многообразие лиц в каком-то пространстве сохранится, это будет огромная коллективная память и мощное обращение к вечности. И принимать участие в таком проекте тоже важно, хотя я не большой поклонник интернета. 

– Мне кажется, что интернет-среда отчасти творчеству вредит, потому что, с одной стороны, любой может разместить там свои тексты, фотографии – и это замечательно! А с другой – это такая коллективная безответственность. Допустим, в поэзии – пусть это прозвучит высокомерно – мне важно мнение узкого круга лиц, важно искать достаточно высокие образцы и пытаться им соответствовать. Поэзия не может быть блогерством, где вы должны задевать совершенно другие струны, чтобы завоевать «массовку».

То же и с профессиональной фотографией. Если это не отчет о военных событиях, извержении вулкана или чего-то, что важно любым способом запечатлеть и передать, а художественное творчество, тут важно и то, как снимок напечатан, оформлен, и какого он размера – нет случайных деталей. Когда я вижу небрежно оформленную картинку, то понимаю, что автор не уважает прежде всего себя. Потому что любой художник, делая любую вещь, делает ее до конца. Меня этому хорошие друзья-художники научили: представление творческого труда – это отдельная задача, требующая серьезного подхода и ответственности. Отсюда большая разница между тем, что мы наблюдаем онлайн, и тем, что можно увидеть на профессиональных выставках.

Речь не о полном отрицании онлайн-жанра, конечно, и хорошо, что сегодня снимают все и легко обменяться фотографиями. Но если претендовать на что-то большое, тогда извините – тут уже нужна аппаратура серьезная и усилия особые, и делать надо не один, а сотню снимков одного и того же, чтобы один из них оказался главным.

– Я думаю, вы знаете, что странички в соцсетях у меня нет. 

– Но поэт же должен быть лидером мнений или, говоря современным языком, инфлюенсером. Сейчас этого можно добиться через Instagram быстрее, чем публикуя книги.

Сейчас модно относиться к поэту как к скриптору – личность не важна, только текст. Но мне трудно представить внеличностный, абстрактный, оторванный от автора текст. Даже если решается такая задача, она, на мой взгляд, остается нерешенной. Ибо узнаваемость автора, принцип отбора слов, конструкции их сочетаний все равно выдадут создателя, если он талантлив. Я не могу себе представить поэзию Цветаевой, Пастернака, Ахматовой в отрыве от них самих. Конечно, текст сам себя должен защищать, быть значимым и совершенным, но оторвать его от автора, от «Я», которое сформировало эти строки, в них отразилось, невозможно. Иногда ты сам хотел бы немного дистанцироваться, оказаться созерцателем, а не внутрь себя пустить тревоги и боль. Но так не создать произведение, которое тронет кого-то другого. 

Кажется, что состояние тревоги в мире распространяется быстрее любой пандемии, и ты на это откликаешься и пытаешься это как-то отразить. Ахматовское «когда б вы знали, из какого сора растут стихи...» – это очень верно! Стихи растут не понимаешь иногда из чего, из любого события, взгляда, ну проскочила искра, и все.

И поэт никакой не лидер мнений. Это стезя самодостаточная, не надо к ней ничего плюсовать: ни возможности влиять на толпы, ни желания заигрывать с ними. Русская и даже советская литература от этого уже достаточно настрадалась.

«В мире черно-белом и пристрастном» 

– Традиционная часть ответа на эти вопросы: больше стало всяких дистанционных технологий, мы общаемся с вами на расстоянии, используя разные гаджеты. Пандемия ускорила процесс цифровизации в управлении, в этом есть и благо, наверное.

Весной мы останавливали стройку на три недели. Перешли на онлайн-продажи, установили более технологичные связи с нашими покупателями. В разгар пандемии вели прямые репортажи со всех наших строек, прорабы еженедельно рассказывали, что произошло на стройплощадке, наладили виртуальные «бродилки» по всем этажам. Человек мог в режиме реального времени увидеть вид из окна или то, какие будут батареи или пол в ванной, – это более информативно, чем если бы ты пришел в офис продаж и тебе менеджер все рассказал. Естественно, пришлось принимать серьезные меры безопасности: мы наладили на стройках измерение температуры рабочим, раздачу масок и все остальное. 

Наконец, мы стали внимательно присматриваться к стандартам жилья, к планировочным решениям в наших проектах. Если раньше потребители в основном ориентировались на квартиры-студии, то сейчас люди поняли, что им нужно отдельное автономное пространство, чтобы побыть вне семьи, поработать, подумать, творить в тишине. Что действительно важен двор как пространство, где можно отдохнуть, а не просто машину поставить. Что нужны места для общения с соседями и гостями в здании, комфортные уголки, места для релаксации.

– Да, потому что проекты получают стабильное финансирование, это позволило меньше зависеть от притока средств дольщиков. В этом реформа была успешной, нужной и своевременной. И многие опасения, с ней связанные, слава Богу, не сбылись. 

К сожалению, наши предложения по постепенному раскрытию эскроу-счетов наверху плохо слышат, здесь позиции банков и девелоперов прямо противоположны. Но я думаю, что жизнь все равно заставит отрасль прийти к поэтапному раскрытию эскроу-счетов.

А небольшим компаниям, которые до сих пор переживают по поводу реформы, могут помочь лидеры рынка. Мы занимаемся масштабными инвестиционными проектами и с удовольствием привлекали бы строительные, подрядные организации и, возможно, небольшие девелоперские компании к осуществлению таких проектов – работы всем хватит.

– В Москве многие проекты мы ведем вместе с Capital Group, у нас отлаженное сотрудничество. И в проекте Headliner мы так работали, и сейчас в проекте по Северному порту будем так работать. Есть еще задумки. Многие компании приходят к нам в «Академический» (новый район в Екатеринбурге на 11 млн кв. м. – «Ведомости») из Тюмени, из Челябинска, Перми.

Сейчас до 70% строительного рынка сосредоточено в крупных городах, и важно (соответствующие предложения мы подали в правительство РФ, Минстрой) разработать нормативную базу под масштабные инвестиционные проекты, которые должны реализовываться в таких городах. Это способствовало бы той самой коллаборации, сохранению мелких компаний и обеспечило бы ввод жилья, который требуют президент и правительство от отрасли. 

Для примера: один «Академический», где уже построено более 3 млн кв. м, может в течение 3–4 лет дать Екатеринбургу еще около 1,2 млн кв. м, а в перспективе до 2035 г. это будет район с 11 млн кв. м. В районе возводится не только жилье, но и дороги, и сети, и медицинский городок, объекты торговли и образования и даже самый большой в стране городской частный парк – в 3 раза крупнее столичного «Зарядья». Проект обеспечит занятость в конечном счете 75 000 человек.

Но повторяю: нужно постановление правительства касаемо такого рода проектов комплексной застройки – их в стране уже сейчас с десяток, – потому что их развитие – это самый быстрый и качественный путь решения задачи по вводу в год 120 млн кв. м качественного жилья и создания комфортной среды.

«Куда мы ехали, доехали куда?»

– Мы принимали участие в разработке этих стандартов, многое взято из наших осуществленных проектов. Можем уже сами учить, хотя и учиться всегда важно – жизнь не стоит на месте, есть что перенять у зарубежных коллег с точки зрения технологий умного города, цифровизации и т. д. Когда в 2005 г. мы говорили о зеленых стандартах, о стандартах безопасности и цифровых технологиях, это выглядело – словно сумасшедший ворвался в тихий дом. Тогда же мы начали говорить о комплексном освоении территории, и нас все дразнили «котами» (КОТ – комплексное освоение территорий): дескать, вон Голубицкий в темной комнате кошек ловит. Сегодня все это никому уже не кажется странным, и только ленивый не использует эту терминологию и не говорит о комплексном развитии как о современном уровне девелопмента. 

Стандарты нужны и для добросовестной конкуренции. Если вы строите энергоэффективные дома, то в стройке они дороже: за все новое сначала нужно заплатить девелоперу, чтобы потом потребитель платил меньше за эксплуатацию. Но если есть стандарт, ниже которого жилье не может быть, это задает определенный уровень. Иначе будут выигрывать те, кто слепил непонятно из чего домик, продал дешево и убежал с деньгами покупателя. А выигрывать должен наиболее креативный, смелый и продвинутый, который способен дать нужное качество и даже чуть больше, выдержать испытание временем. 

Пример «Академического» подтверждает: когда есть долгосрочное планирование, провал в каком-то конкретном году не является критичным, вы его можете наверстать, особенно еще если в этом есть потребность государства. А у государства всегда есть потребность обеспечить жильем бюджетников, незащищенные слои населения. Поэтому все, что касается стандартов КРТ (комплексного развития территорий), мы приветствуем, если, конечно, в этом не будет фанатизма или консерватизма.

– Конечно, готовы. У нас с Headliner связана уже достаточно популярная премия «Headliner года», ее получают люди, которые совершили что-то значимое в той или иной сфере, совершили прорыв. У премии очень авторитетное жюри.

Но я бы не разделял культуру на общую и молодежную. Моя дочь долго занималась танцами, и я стал с ней на ТНТ смотреть проект «Танцы». Это ведь потрясающе, какого уровня там артисты представлены со всей страны. Я даже не представлял все многообразие и выразительность этого языка. Недооценивал его. Не мог понять дочь долгие годы. 

Есть такие же талантливые люди и среди блогеров, они открывают темы, которые до них никто не затрагивал. Поэтому я за культуру во всех ее проявлениях. Можно дискутировать о том, где она начинается и где заканчивается, что тоже неизбежно, но это всегда было. Я думаю, о футуризме спорили не менее горячо, чем сейчас о рэперах.

– Бывает, но больше это касается онлайн-лекций литературоведов, историков, философов. За этим я слежу, как и за творчеством моих друзей из музыкальной среды. 

– Вы знаете, все проекты и любимые, и проблемные, потому что в нашем бизнесе гладко ничего не бывает. Иногда общаешься с коллегами из каких-то других сфер – металлургии, например, и ловишь себя на мысли, что набор переменных у них меньше: они, допустим, зависят от макроэкономики, от рынка, но правила игры там почти не меняются, чтобы теребить этот бизнес постоянно. Меньше набор участников и потребителей. А в девелопменте бесконечные изменения нормативного регулирования и взаимодействий с властями, с одной стороны, и вкусов и предпочтений покупателей – с другой. И это еще не считая влияния модных тенденций на эти вкусы. Даже в «Академическом» проблемы иногда возникают. 

Или такой пример, не буду говорить где: мы построили шикарную спортивную площадку во дворе, но часть жителей захотела автостоянку, и вот они друг с другом воюют, а нам приходится искать компромисс. 

Но зато девелоперский бизнес хорош тем, что потом можно с гордостью говорить: «Это мы построили». В этом смысле профессия строителя, девелопера очень благодарная.

– Результаты у нас будут выше ожиданий. Мы в среднем на 25% увеличиваем объемы строительства и на 20% увеличили объем продаж, несмотря на пандемию. С точки зрения продаж, я надеюсь, мы план по году перевыполним, у нас будет прирост и в выручке, и в EBITDA, конкретные цифры будут, когда год закончится, но сейчас уже ясно, что по большинству показателей мы будем в существенном плюсе. 

«Нависла вечность – радостно, не хмуро»

– Думаю, по итогам года все достигнут или почти достигнут намеченных показателей. Ипотека с пониженной ставкой сыграла роль, и то, что она оказалась продлена, – это правильное решение. Другой вопрос, что благосостояние и доходы граждан не растут, и есть опасения, что кошельки опустеют. Хотя отрасль стала привлекательнее с инвестиционной точки зрения, учитывая, что происходит с рублем и на рынке акций. Жилье может стоить больше или стоить меньше, но это достаточно надежное вложение капитала, а сейчас, пока цены [на квартиры] растут, это еще и довольно привлекательный актив. 

Те планы [по вводу жилья], о которых говорит президент, дают отрасли надежду на стабильность и на положение если не привилегированное, то хотя бы такое, в котором ей будут достаточное внимание уделять. 

– Сейчас я хочу сделать небольшую книжечку – может быть, небольшое избранное с «ударными», наиболее удачными текстами. Материала много, и, хотя я жестко пытаюсь к нему подходить, всегда, когда что-то отбрасываешь, тебе кажется, что это важно, что с утратой этого мотива ты что-то упускаешь в разговоре с возможными читателями. Новая книга – это самое главное. 

А от следующего года я прежде всего жду, что нервозность пандемическая закончится – и тогда все планы станут реальными. Мы в будущем году начинаем интересный проект в Северном порту, сейчас идет подготовительная фаза. Его уникальность – в близости одновременно и к центру Москвы, и к природным паркам. Мы будем менять промышленный ландшафт, но постараемся сохранить знаковую к нему привязку, вписать памятники в планировочную среду, построить в одном комплексе жилье разных классов и общественные зоны.

А если о главных ожиданиях будущего года: больше всего я хочу быть уверенным в благополучии близких – это твердая платформа и для бизнеса, и для творчества, и для всего остального.

В подзаголовках интервью – цитаты из книги стихов Вениамина Голубицкого «Поиск адресата».