Покупатели элитных квартир не готовы вкладываться в ремонт

Этой весной застройщики элитного жилья презентовали сразу в нескольких проектах интерьерные решения от известных западных дизайнеров. Корпорация «Баркли» привезла в Москву Тима Шеперда из компании Aеdas, чтобы тот рассказал об идеях для четырех пентхаусов Barkli Gallery рядом с Третьяковской галереей. Компания Vesper показала интерьеры французского декоратора Жан-Луи Денио для пентхауса в проекте Nabokov на Остоженке – правда, без присутствия самого короля декора. Отделка апартаментов в проекте Roza Rossa на Зубовской площади была разработана для компании KR Properties итальянским архитектором и дизайнером Пьеро Лиссони. Insigma пошла по среднему пути и доверила создание некоторых интерьеров в собрании клубных домов Ordynka российскому дизайн-бюро Bosco Casa, которое работает с известными европейскими марками.

Это не первый парад европейских звезд на российском рынке дорогих интерьеров – и не случайный. По данным аналитиков агентства Savills, количество премиальных новостроек с отделкой в Москве выросло в 4,5 раза за последний год. 45% премиальных лотов (более 1200) предлагаются застройщиком с отделкой. В первом полугодии 25% сделок пришлось на покупки квартир, полностью готовых к проживанию (в 2017 г. – 15%). Рост спроса налицо, но и выделиться в богатом предложении непросто, велик риск не попасть в ожидания элитных клиентов. Они, как правило, хотят не выбор из трех-четырех стандартных вариантов отделки, но пространство, подчеркивающее индивидуальность владельца. Например, покупателю пентхауса в Nabokov (1,6 млрд руб., из них на отделку и меблировку приходится 400 млн руб.) обещают, что все предметы мебели и декора будут выполнены Жан-Луи Денио в единственном экземпляре. В Barkli Gallery пентхаусы продаются без мебели, но дизайнер дает полную спецификацию с учетом расстановки всех предметов в конкретном интерьере. «Ее мы готовы передать клиенту, чтобы он сам закупил все предметы интерьера либо договорился с дизайнером о какой-то личной работе», – говорит Александр Красавин, первый заместитель председателя правления «Баркли».

«Интернациональная аудитория, которая чувствует тренды международные, а не локальные» – так описывает Красавин покупателей. Работа с иностранными дизайнерами, по его мнению, «несомненный риск, но и высокая вероятность получить совершенно новый, небанальный результат». «Нам нравится обращение западных архитекторов к истокам нашей истории, то, как они видят здания в его окружении, проникаются чужим городом и передают его характер», – объясняет Александр Подусков, директор департамента девелопмента KR Properties.

Известные имена повышают шансы дорогого проекта на коммерческий успех. Однако, по мнению Дениса Попова, управляющего партнера Contact Real Estate, привлечение именно зарубежных архитекторов и дизайнеров не всегда оправданно: «Многие российские мастера им не уступают и лучше знают условия российского рынка – его нормативно-техническую базу, градостроительные и климатические особенности, запросы покупателей». Например, над Edison Housе в Электрическом переулке (проект бизнесмена Михаила Гохнера, застройщиком выступает ИК «Приоритет») работала мастерская «Алексей Бавыкин и партнеры», в которой, в частности, был создан и один из самых дорогих объектов на российском элитном рынке – «Брюсов, 19» (девелопер Griffin Partners). «Западный архитектурный бренд часто дает дизайн-идею, планировочные решения, тогда как более детальная проработка проекта – за российскими архитекторами», – описывает Максим Нескоромный, исполнительный директор Pridex. По словам Ирины Мавродиевой из AMG-project, иностранные проектировщики приезжают редко, а понять заказчика по 2–3 встречам достаточно сложно. Кроме того, западные специалисты больше привыкли «самовыражаться», а в России это самовыражение в большей степени должно еще отвечать вкусам заказчика. Совместить авторский интерьер, демонстрирующий индивидуальность самого дизайнера и претендующий на публикации в топовых журналах, с обстановкой, которую хочет заказчик, подчас довольно сложная задача. И тут нет принципиальных различий между российскими и зарубежными специалистами, уверен Подусков: «Любой архитектор, вложивший душу в концепцию, всегда болезненно относится к изменениям, всегда требует согласовывать с ним замены материалов, если к этому приходится прибегать из-за превышения бюджета».

Руководитель мастерской NOOR Architects Михаил Беляков уверен, что конкуренции между западными и российскими мастерами на рынке дизайн-бюро нет: «Иностранные коллеги делают не больше 10% заказов». Анастасия Туганова, дизайнер и сооснователь Studio 25, выделяет два ключевых фактора выбора специалиста, с которым клиенту будет комфортно работать: адекватная цена и схожий менталитет. Однако если российский заказчик охотно работает с иностранной звездой, то российские дизайнеры, покоряя Запад, как правило, получают заказы от соотечественников, купивших дома там.

Российские дизайнеры в отличие от европейских или американских не на слуху у потребителя. «На Западе есть звезды. В России благодаря журналам тоже есть звезды – те же, западные!» – восклицает Марина Путиловская, художник по классическим интерьерам. «Названия российских архитектурных бюро в основном ассоциируются с созданием корпоративной или общественной среды. Им необходимо некоторое время, чтобы раскрыться с новой стороны», – считает Нескоромный.

По мнению дизайнера Екатерины Семихатовой, российские коллеги уступают иностранным лишь в умении презентовать свои проекты и самих себя, поэтому «если западным специалистам российский заказчик еще готов платить за идею, то нашим – крайне редко». «В конкурентной борьбе мне и моим коллегам по сравнению с западными приходится держать низкие цены. А низкие цены снижают и ценность работы для заказчика», – сожалеет она. Но главной проблемой отрасли ее участники называют низкий уровень подготовки специалистов. Количество людей, которые занимаются интерьерами, огромен – их регулярно выпускает множество школ, студий и краткосрочных курсов. «Есть прекрасные мастера, известные своими работами. Но в области интерьера общепризнанных лидеров нет, поскольку нет общепринятых критериев оценки проекта и проектной документации, отрасль не регламентирована», – считает Путиловская.

Стоимость дорогой дизайнерской отделки в среднем составляет около 10% от цены покупки, говорит Красавин: «Пентхаус в Barkli Gallery стоит более 2 млн руб. за 1 кв. м, отделка – пропорционально». И добавляет: самостоятельно обращаться к звезде дизайна выйдет минимум на 50% дороже. Туганова уточняет: дизайн-проект в элитном сегменте может стоить от 10 000 до 20 000 руб. за 1 кв. м, реализация – 200 000–300 000 руб. за 1 кв. м.

Разница в стоимости «для застройщика», который закупает материалы и услуги оптом, по сравнению с розничными ценами варьируется от 30% для мебели и техники до 200–250% в случае с финишными материалами, оригинальными элементами декора и встроенной мебели, частному клиенту могут просто отказать в силу невыгодности заказа, отмечают в Pridex. «Себестоимость отделочных работ и финишных материалов квартиры под ключ в девелоперском проекте на 40–50% ниже затрат, которые понесет частный владелец квартиры, чтобы сделать аналогичный дизайн-проект, что и создает базу для дополнительной маржи», – подсчитывают в компании. С другой стороны, от девелопера потребуются дополнительные инвестиции. В целом продажу премиальных квартир с отделкой под ключ Нескоромный считает «серьезным вызовом» для московского рынка: «Переход на полностью готовое предложение займет 10–15 лет».

Основные тренды в дизайне дорогого интерьера сейчас – дорогой минимализм и отказ от чистоты стиля. Ушли в прошлое ампир, барокко или модерн. В моде смешение красок, текстур, фактур и материалов. «В каком-то смысле четко определять стиль дизайна стало даже моветоном. Трендом является абсолютно все, что интересно автору и конечному потребителю», – описывает Эрик Валеев, глава архитектурного бюро IQ. И хотя роскошь уже не означает нечто помпезное и пышное с обилием золотого блеска, Путиловская отмечает, что именно «тяга заказчика к сверкающей роскоши позволила за прошедшие 25 лет российскому дизайну подняться на невероятную высоту»: «Мы восстановили многие уникальные производства, создали с нуля старые технологии, плеяда прекрасных мастеров и художников выросла на этих помпезных интерьерах». С ней соглашается Александр Евдокимов, гендиректор компании «София декор» (занимается воссозданием классических французских дворцовых интерьеров): «Мы не испытываем недостатка в заказах, классика всегда актуальна».

Путиловская и Семихатова сожалеют, что большинство заказчиков теперь предпочитают ярким интерьерам безликие шаблоны западного образца, «которые используются без обоснования, грамотных планировок и цветовых решений, просто как штамп». Но застройщикам так удобнее. Любой яркий и смелый интерьер резко сужает целевую аудиторию проекта и рискует увеличить срок его экспозиции. С точки зрения продаж нейтральная серо-бежевая отделка без особых признаков стилевой принадлежности имеет больше возможностей быть купленной и оставляет простор для самовыражения заказчика в декорировании такого пространства.