Николай Сухов: «Они захватили опустошенную страну»

Три месяца назад в Сирии произошли кардинальные перемены: после 24 лет пал режим Башара Асада. Коалиция исламистской группировки «Хайят Тахрир аш-Шам » (ХТШ, признана террористической и запрещена в России) захватила Дамаск и крупнейшие города страны. О том, каково будущее Сирии, контролирует ли новая власть страну, что ждет религиозные меньшинства и простых граждан, «Ведомостям» рассказал бывший руководитель Русского дома в Дамаске старший научный сотрудник Центра ближневосточных исследований ИМЭМО РАН Николай Сухов.

– Все, что привело к социальному взрыву в 2011 г. и гражданской войне, к зиме 2024 г. лишь усугубилось. Политические и экономические причины, вызвавшие локальные протесты против власти, постепенно переросли в восстание. Затем вмешались внешние силы, вооружили оппозицию, и конфликт стал интервенцией. Светская оппозиция 2011–2012 гг. эмигрировала. Главной движущей силой конфликта стали джихадисты. К 2015 г. армия Сирии уже теряла позиции, будучи небоеспособной по сравнению с мотивированным и подготовленным противником. Ситуацию спасло вмешательство России.

– Десять лет назад сирийцы видели в джихадистах смертельную угрозу. Люди брали в руки оружие, создавали отряды самообороны. Меньшинства – христиане, алавиты, друзы – ждали массовых убийств. Яркий пример – стойбище бедуинов одного из племен в 50 км от Хомса. Рядом христианские деревни. Эти бедуины – сунниты, они переселились туда 300 лет назад с территории современной Саудовской Аравии и жили в симбиозе с христианами. Когда в 2015 г. туда пришло «Исламское государство » (ИГ; запрещено и признано террористическим в РФ), бедуины вместе с христианами дали отпор, не дожидаясь армии.

– С момента разгрома ИГ в 2018 г. казалось, что угроза ушла. Люди начали забывать страх. Наложилась усталость, осознание, что ничего не меняется. После пандемии разочарование стало тотальным. Асад ввел повышенные налоги с обратной силой. Люди уже уплатили налоги, но им заявили: «Теперь новая ставка – в 20 раз больше». Причем пересчитали платежи за последние два года. Чиновникам дали указание собрать деньги любой ценой. В правительстве не было экономистов, а если кто-то пытался объяснить, что такая политика разрушительна, его никто не слушал.

– Пока государством это назвать сложно. Да, ХТШ захватила крупные города, включая Дамаск. Их лидер Ахмед аш-Шараа объявил себя временным президентом, посетил Турцию и Саудовскую Аравию, говорил с Владимиром Путиным. Российские военные базы остаются в стране. Новая власть обещает восстановление. На деле Сирия остается в руинах, а общество – разобщенным.

– Пока ХТШ стремится показать себя «умеренным» движением. Но что будет дальше – вопрос открытый. Страна пережила долгие годы войны, и восстановить доверие между общинами будет крайне сложно. Идет борьба не только за власть, но и за саму возможность выжить.

– Наиболее влиятельной и доминирующей группой в Сирии была алавитская община, из которой происходят Хафез и Башар Асад. Алавиты в начале XX в. были одним из самых угнетенных и бедных слоев населения. Однако при французском протекторате власти поддерживали меньшинства, чтобы они могли противостоять суннитскому большинству. Алавитам разрешили отправлять своих детей в армию, и к 1950-м гг. они стали костяком офицерского корпуса, поскольку сунниты не отдавали своих детей в армию, предпочитая заниматься торговлей или производством. В итоге алавиты стали доминирующей силой в стране, но по завершении «горячей фазы» гражданской войны они не извлекли значительных выгод, несмотря на свою власть.

– После свержения Асада многие алавиты, как и остальной народ, оказались в крайне тяжелом положении. Переживали фрустрацию и разочарование, особенно из-за огромных потерь среди мужчин и молодежи, которые погибли в войне, служа в армии и ополчениях. Алавиты шли на фронт защищать себя, но именно их резали первыми. Когда началось наступление исламистов, многие алавиты задумались: «Зачем нам продолжать бороться?»

– Нет, не только алавиты. Исламисты провели грамотную идеологическую работу. Когда ХТШ и их союзники неожиданно заняли Алеппо, они заявили, что не тронут другие конфессии. По их словам, как при пророке Мухаммаде: «Подчинитесь – мы вас возьмем под покровительство». Это было заманчивое предложение, потому что они обещали большую «терпимость» для «людей Писания» – иудеев и христиан, но не для алавитов и друзов, которых считали еретиками. Когда клан Асада падал, люди начали радоваться, думая, что наконец-то можно не воевать, ведь фронт уже развалился, армии не было.

– В Идлибе ХТШ создавала свою альтернативную администрацию, аккуратно зачистив конкурентов или поглощая их. Они ликвидировали непримиримых и объединили 25 группировок в пять, создавая альянс, боеспособнее правительственной армии. Хотя они и не рассчитывали даже на захват Алеппо и опасались армии Асада и иранцев.

– Паралич. Противники Асада выбрали правильный момент. «Хезболла» была ослаблена из-за войны с Израилем, и в Сирии находилось много ее подразделений. Израиль несколько месяцев бомбил военные объекты, склады, уничтожая руководство иранского КСИР и «Хезболлы», что ослабило их способности в Сирии. Главной целью Израиля было прекратить поставки оружия и живой силы в Ливан, что ускорило падение Асада. А вот аль-Джулани, лидер ХТШ, возможно, не был осведомлен обо всех этих факторах. Однако Израиль, США и Турция, очевидно, знали об этом и сыграли свою роль.

– Иран планировал перебросить свои прокси из Ирака. Однако США контролировали воздушное пространство Сирии. Движение по пустыне было хорошо видно с их иракских авиабаз. Иранцы не решились действовать напрямую. Я слышал другую версию – что они не получили официального запроса от Асада, что является правдой. Но если бы у Ирана была реальная воля и возможность, они бы не стали запрашивать разрешение. В конце концов, Иран потерял страну, огромные вложения и едва успел эвакуировать свои войска из Сирии.

– Чтобы понять, кто они такие, нужно вернуться к их предыстории. Шесть лет эти силы строили не только армию, но и гражданские структуры, при, вероятно, поддержке Катара и Турции, через различных посредников. Они пытались показать населению, что жизнь без Асада возможна. Претендовали на роль умеренных исламистов наподобие «Братьев-мусульман», признанных террористами и запрещенных в России. Но в Идлибе не все было так просто: местные протесты усиливались из-за огромного количества беженцев, которые съехались со всей страны в поисках убежища от войны.

– В Идлибе ситуация была сложной. Несмотря на то что верхушка подавила сопротивление местных полевых командиров, они не смогли превратить вооруженные группировки в реальную армию. В начале 2023 г. они создали академию для подготовки офицеров, пытаясь провести эволюцию от бандитских группировок к организованному государству. Однако большая часть этих людей, выходцев из Идлиба и ХТШ, оказалась неспособной эффективно управлять. Их лидерство проявилось как неумелое в решении проблем, стоящих перед страной. Масштаб задач значительно вырос, и тех ресурсов, которые были в Идлибе, уже не хватало, чтобы справиться с экономическими трудностями, унаследованными от режима Асада.

– После падения Асада страна оказалась в разрухе. Экономика разрушена, и не ясно, как с этим работать. Печатаются новые деньги, но это не решает проблемы: девальвация и инфляция продолжаются. Нет товарных запасов, и народ сталкивается с дефицитом.

– Не совсем. Сейчас ситуация не такая, как была раньше. В первые дни новых властей люди почувствовали облегчение, что их не будут убивать. Но потом начались чистки и доносы. Сейчас объявлено о сокращении госаппарата на 60%, и никто не получает зарплату, не имеет накоплений. Люди выживают благодаря поддержке родственников из США, Европы, стран Залива и Австралии.

– Они столкнулись с новой властью, которая проявила полную некомпетентность. Они не понимают, что делать. К тому же они захватили опустошенную страну и казну. Сейчас люди нуждаются в еде, а тех, кто может производить, все меньше.

– Она «на подъеме». Еще в декабре вычеркнуты теории эволюции из учебников. Новое министерство образования начало перекраивать учебные программы, что показательно – денег на экономику у них нет, но энтузиазм для изменения учебников нашелся. Они смотрят в будущее, формируя новое поколение, которое будет голосовать или поддерживать их. Абсолютно изменился исторический нарратив: героическая история Сирийской Арабской Республики, сопротивление французам, туркам и Израилю исчезли из программ. Французы больше не считаются врагами, а турки якобы не угнетали сирийцев. Например, День мучеников, отмечаемый с 1916 г., где османские власти «превентивно» казнили суннитскую молодежь, теперь, видимо, забыли. Новые власти больше думают об учебниках, чем об экономике.

– Несмотря на экономические проблемы, новые власти уже начали работать в области образования. Например, в школах отменили русский язык – он был как иностранный в 200 школах. В Дамаске, в университете, была даже русская кафедра, но теперь многие студенты переходят на другие языки, за исключением небольшой группы энтузиастов. В вузах также появились комитеты студентов и преподавателей.

В медуниверситетах ситуация немного другая. Там, например, изучают анатомию мозга, но с религиозной точки зрения: как его создал Аллах. Это дает понимание, что наука, как ее видят в старом понимании, остается на второстепенном плане, а главное – это то, как Аллах создал мир.

– Нет, на уровне официальных циркуляров по поводу внешнего вида женщин ничего не изменилось. Мусульманки должны носить хиджаб, а немусульманки могут ходить без покрытия головы. Однако в общественных движениях ситуация другая: женщины из Идлиба, полностью закрытые в никабах, проводят на улице разъяснительные работы с женщинами, которые носят хиджабы. В Дамаске женский стиль – обтягивающие джинсы, кофточки и платок на голове, и вот им объясняют, что это неправильно.

– Например, в одном городе назначенный губернатор из Дамаска контролирует только свою резиденцию, а полицейские участки контролируют люди из Идлиба. Губернатор и начальник полиции почти не имеют людей в подчинении. Власть в регионе номинальная.

– Попытки самообороны были. Молодежь местами организуется в комитеты гражданской самозащиты: они ловят бандитов и приводят их в полицию, но их часто отпускают. Был случай, когда исламисты с мегафонами приехали в христианские кварталы Дамаска и стали требовать, чтобы все приняли ислам, а женщины надевали никабы. На это христианская молодежь с оружием вышла на улицы. Пожаловаться они пошли к новому руководству, которое обещало разобраться. Командир даже приказал боевикам стирать с автомобилей антихристианские надписи, представляя это как борьбу с экстремизмом.

– К сожалению, это не решает всех проблем. Например, мне рассказали о вдове офицера: к ней пришли люди без опознавательных знаков, выгнали ее и детей на улицу. Не потому, что им нужна была эта квартира в бедном районе, а просто для устрашения.

– Курды по-прежнему контролируют те территории, которые были под их контролем ранее, за исключением Манбиджа, который теперь захвачен протурецкими боевиками. Что касается протурецкой Сирийской национальной армии (СНА), то она не подчиняется новым властям в Дамаске, и это остается четко под турецким влиянием. Турки не собираются делиться влиянием с Джулани, даже если он и является их «прокси».

– Турки имеют свою прокси-структуру в виде СНА, а вот Джулани – аш-Шараа пытается проводить более самостоятельную политику. Важен вопрос финансирования. Катар платит, а Турция не в силах полностью потянуть экономику Сирии. Возможно, турки осознали масштаб проблем, но не имеют политической воли, чтобы изменить ситуацию. Они надеются, что все уладится, но пока грамотного управления не видно.

– Идея неплохая, но тут тоже много проблем. Лидер старой оппозиции, Бахра, месяц назад сказал, что они хотят работать с аш-Шараа во имя Сирии. Но старая оппозиция, которая была еще в 2011–2013 гг., не имеет реальной власти. Они не могут представить интересы народа. Многие из них – компетентные бывшие политики и бизнесмены, но новые власти не заинтересованы в их мнении.

– Для новых властей они скорее конкуренты.

– Возможно, они ориентируются на Египет времен Мухаммеда Мурси (2012–2013 гг.). Тогда им хотя бы частично удавалось заручиться поддержкой населения, хотя в конечном итоге эта модель провалилась. В Сирии еще есть поддержка тех, кто не понимает, что происходит, и суннитов, которые по-прежнему празднуют. Но многие уже «положили зубы на полку», т. е. потеряли всякую веру в эту систему.

– Они планировали съехаться в Дамаск в начале февраля, чтобы провести конгресс, на который должны были приехать 1200 человек со всего мира и обсудить, как жить Сирии. Но аш-Шараа сказал, что будущее Сирии определяет он, а оппозиции места нет. По его словам, страна пройдет трансформацию в течение трех лет: будут экономические и социальные изменения, примут новую конституцию, а выборы состоятся через четыре года. Профсоюзы и другие профессиональные организации, которые могли бы представлять интересы бизнеса, тоже распустили.

– По их мнению, огрубляя, каждый может действовать как профессионал, но, если собираться больше чем трое, это уже не разрешено. Алгоритм взаимодействия с общественными силами ясный: не нужно собираться и действовать. Скорее всего, взаимодействие будет происходить только с вооруженными группами. На побережье, например, алавиты организовывают комитеты самозащиты и начинают отстреливаться.

– ИГ все еще активны, но они действуют в тех местах, где их прятали. Курды при поддержке США продолжают борьбу с ними. Например, в Пальмире на юго-востоке, в пустыне, обстановка неясная. В Дейр-эз-Зоре курды уже вытеснены.

– Эти боевики – тренированные американцами, они не участвуют в построении «новой Сирии». Их использовали против Асада, а теперь они как бы на зарплате у США. У них нет идеологии, их готовили для подрывных операций, и сейчас они не проявляют себя. Возможно, в будущем их интегрируют в сирийскую армию, но исламистскую.

– Это боевики аш-Шараа, они взяли под контроль восточные районы. Погоня за нефтью и влияние США сильно определяют будущее. Пока все зависит от активности американцев, ведь они не собираются выводить свои войска, несмотря на вбросы в СМИ о таких планах.

– На севере и юге будет интересно наблюдать, как встретятся интересы турок и американцев. На юге Израиль уже захватил часть Голанских высот. А южные районы Сирии, такие как Сувейда и Дараа, до сих пор не подконтрольны новой администрации. Эти районы традиционно были центрами оппозиции. Люди из Дараа, например, вошли в Дамаск первыми и до сих пор недовольны, что их не оценивают и не привлекают к управлению.

– Да, в этих районах уже фактически есть своя администрация. Дамаск пока не обращает на них внимания. Думаю, в будущем они будут решать вопросы с центральной властью. Но им невыгодно отделяться. Их «окормляет» Саудовская Аравия – эти районы производят овощи и фрукты, кормят Иорданию и Саудовскую Аравию. Возможно, они станут посредниками в урегулировании между местными и Дамаском.

– Это всего лишь слухи. Друзские шейхи сразу же ответили, что это не так. Главное для них – спокойствие и безопасность. Они всегда были лояльны Дамаску, но проблемы возникли, когда режим не мог обеспечить их защиту. В Сувейде, где компактно живут друзы, началась борьба за ресурсы, особенно с прибывшими беженцами и вооруженными группами.

– Оппозиция считает, что у диаспоры есть деньги для восстановления страны. Они пребывают в эйфории и думают, что могут помочь. Однако многие не представляют, что реально происходит в Сирии. Например, мои знакомые-оппозиционеры, которые не были в стране 12 лет, вернулись, посмотрели и поняли, что будущее с этой властью очень мрачно. Иллюзии быстро разрушились, и они осознали, что страна в коллапсе.

– Для этого новым властям нужно решить вопрос безопасности – зачистить радикальных боевиков. Тогда, возможно, люди начнут возвращаться, а также появятся внешние инвесторы. Сирия имеет огромный потенциал, можно получить хорошую прибыль, если наладить управление.

– Наибольшую угрозу представляют иностранные боевики. Они хотят тотального контроля, введения шариата и безнаказанности.