Эдуард Лысенко: «Московские власти не следят за жителями»

Всю весну, пока мир боролся с коронавирусом, основные новостные поводы в Москве создавал департамент информационных технологий (ДИТ). Именно он был ответственным за разработку и внедрение специальных пропусков для перемещения по городу, за работу приложения «Социальный мониторинг», которое помогало обеспечить соблюдение горожанами карантина. Но в обычной жизни работа главных айтишников Москвы не бросается в глаза. Основная их задача – создать цифровую инфраструктуру в городе: автоматизировать деятельность органов исполнительной власти и обеспечить максимально возможное количество электронных услуг и сервисов; развивать высокоскоростной интернет, качественную сотовую связь и т. д. О том, как это удается и какие изменения в жизни города будут после пандемии, в интервью «Ведомостям» рассказывает руководитель ДИТа Москвы Эдуард Лысенко.

Второе дыхание

– Мы до середины июня работали по 20 часов в день без выходных. За очень короткий промежуток времени нам пришлось практически все выстроить с нуля: видеоконференции на собственной платформе, новую модель электронного документооборота, систему пропусков, «Социальный мониторинг».

80% людей, которые занимались в департаменте текущими, плановыми проектами, так или иначе переключились на проекты, связанные с коронавирусом.

– Жизнь ставила задачи. Например, надо было быстро перевести все правительство Москвы на удаленный режим работы. Соответственно, сделать так, чтобы видеоконференции были защищенными. Такие задачи в обычной жизни требуют полгода проектирования, подготовки и потом развертывания. В нашем случае в течение нескольких недель мы изучили ряд решений и для 30 000 пользователей развернули в Центре обработки данных (ЦОД, хранилище данных всех государственных систем правительства Москвы) возможность проводить конференции. Никаких бюджетных затрат это не потребовало: ничего ни у кого не покупали, сервис взяли на open source (программное обеспечение с открытым исходным кодом). Наши инженеры отобрали решения, которые будут устойчивыми, развернули их в центре и предоставили этот сервис для пользователей внутри правительства Москвы. У нас очень продвинулся внутренний документооборот: сделали его более защищенным для того, чтобы передавать документы быстро и будучи уверенными, что они доходят до нужного адресата, и безопасно.

– У нас нет запретов и разрешений на это. Но Zoom не годится для внутренних совещаний с точки зрения безопасности.

– Почти все проекты в этот период продолжали реализовываться, только с чуть меньшей скоростью. Но некоторые, напротив, ускорили. Например, совместно с блоком экономической политики планировали до конца следующего года перевести все услуги имущественной сферы в электронный вид. Но пандемия показала, что людям удобно работать через интернет-портал, поэтому мы решили завершить проект до конца этого года.

Люди стали интенсивнее пользоваться электронными услугами. Например, в связи с переходом на дистанционное обучение более чем на 80% увеличилось число обращений к сервисам Московской электронной школы. Чаще стали пользоваться сервисами, связанными с социальной поддержкой и трудоустройством, немного выросла статистика по коммунальным сервисам, в пределах 10%. Мне кажется, самое важное, что режим самоизоляции сделал нас всех еще более эффективными пользователями и разработчиками.

– Мы открыли для себя неожиданные способности, второе дыхание, я бы сказал. Это способность мобилизоваться внутри команды в режиме 20 часов в сутки, когда ты понимаешь, что решаешь важную задачу. Даже не надо специальной мотивации: все, кто здесь находится, понимают, что пандемия – это серьезная проблема для города. Несмотря на то, что большая часть ограничений уже снята, риск заражения коронавирусом по-прежнему сохраняется.

– В Китае про пандемию впервые заявили в ноябре. В декабре под Новый год и католическое Рождество это было озвучено на весь мир, но все в это время праздновали. И только выйдя с каникул, мир столкнулся уже с фактом развития эпидемии.

Мы понимали, что через какое-то время вирус появится и в нашем городе. В начале февраля еще не было ощущения серьезности проблемы, а в конце февраля – уже да! Что на нас накатывается другая реальность, которую мы не понимаем. Мы изучили опыт других стран – Кореи, Сингапура. Выяснили, например, что Корея столкнулась с похожим вирусом два года назад. Тогда они были в состоянии абсолютной неготовности, но с тех пор выстроили огромную инфраструктуру. В Европе начали принимать меры только в этом году. И вот эти все разнонаправленные опыты надо было постепенно укладывать в определенные управленческие решения, в том числе в IT.

– Наоборот, правительство Москвы все критиковали за то, что мы слишком жестко делаем все!

– Обычно в случае возможных угроз прорабатываются в обязательном порядке различные сценарии, это часть работы государственных служащих. Но конкретно про введение ЧС в Москве ответить не смогу – это не мой уровень участия в принятии решений.

Лайт-режим «Социального мониторинга»

– Задача города – контролировать, чтобы зараженные коронавирусом не находились среди здоровых; снизить распространение инфекции в столице. Прежде чем запустить систему, мы изучили 16 вариантов, которые применяются в разных странах – от Южной Кореи и до Польши. Я вот ответственно могу сказать: у нас абсолютно лайт-режим. Например, три года тюрьмы в Катаре – это наказание за выход на улицу без маски или неинформирование властей о диагнозе. Плюс штраф в $55 000. В Сеуле для отслеживания больных и контактных используется система COVID-19 Smart Management System. В ней данные из 28 источников, в том числе о банковских транзакциях, обезличиваются до минимума и публикуются в специальном реестре, откуда информацию могут брать разработчики частных приложений.

– На основе Кодекса об административных правонарушениях и указа мэра. У нас нет задачи штрафовать. Задача сервиса – обеспечить соблюдение карантина, чтобы обезопасить здоровых горожан от инфекции.

– Нет, это ложь, меня уже спрашивали об этом. Приложение разработали специалисты ДИТа – с нуля.

– Я понимаю, но мы можем не узнать о том, что человек уехал в стационар, день в день. А система работает автоматически. Но штрафы во всех таких случаях будут отменены. Не оспаривая конкретно описанных вами ситуаций, я прошу спокойно [их] обжаловать. Мы каждую жалобу отрабатываем, и дальше уже решение принимает уполномоченный на это орган власти – Главконтроль. Но, объективно говоря, большинство людей совершенно спокойно пользуются приложением – доля вопросов, связанных с техникой, у нас менее 1%.

– Административное взыскание 4000 руб. Что касается штрафов, информацию нужно запрашивать в Главконтроле.

– От трех до пяти раз в день.

– Это будет нарушением.

– Не более 5%.

– QR-код – это визуализация 16-значного математического кода, он уникальный и обезличенный. В тех странах, где есть пропускная система, обычно человек устанавливал приложение, и там телефон становился его цифровым пропуском. Москва пошла по другому пути и дала жителям возможность выбрать удобный формат использования пропуска – на экране, в распечатанном виде или просто записав код на бумагу.

– Полицейские не получали доступ к персональным данным, так как при проверке высвечивалась демаскированная информация с необходимым набором реквизитов, которые при предъявлении документов можно сопоставить. Это было ключевым моментом нашей системы, чтобы никто не мог до конца увидеть информацию про человека.

– Как и положено по закону «О персональных данных», мы ее уничтожим сразу же после того, как будут завершены все судебные процедуры, связанные с пропускной системой. Регуляторы потом проверят это.

– Это касалось работы i.moscow – это портал инновационного кластера, который изначально был создан как сервис для юридических лиц. Для работодателей на портале кластера есть разные меры поддержки, а для физических лиц – социальная реклама. Речь не идет о коммерческой рекламе от разных компаний, она рассылаться не будет. Кроме того, пользователь в любой момент может отказаться от этого: в данном случае в администрацию портала i.moscow направляется соответствующее электронное письмо.

Зарплаты на 10–15% ниже

– Одна из важных задач департамента – развивать рынок. А для этого действительно нужны собственные компетенции. В противном случае мы станем полностью зависимыми от рынка. Поэтому мы боремся с рынком за специалистов! (Смеется.) Идет серьезная работа по их хантингу. Были прецеденты перехода к нам из компаний – лидеров рынка: посмотрели, там все то же самое, только здесь динамичнее с точки зрения возможностей.

– Платим мы примерно на 10–15% ниже рынка. Многие работают у нас, потому что у них появляется возможность сделать проект от начала до конца, а не быть частью какого-либо проекта. Они реализуют именно такую амбицию и верят, что могут создать что-то значимое. Это людей очень мотивирует.

– Я не один их делаю. Все, их порядка 30, создавала команда, которая работала по разным направлениям: «Мой район», «Инновационный кластер», портал госуслуг. Те же цифровые пропуска, я считаю, что очень качественный проект, который был реализован на существующей инфраструктуре. Проекты в сфере внутреннего документооборота: они не очень видны внешним людям, но мы перешли на новую модель ведения конфиденциального (закрытого) документооборота, с функциями совместной работы над документами и сохранением версионности изменений.

Один из важных проектов – цифровой двойник города. Это фотограмметрическая модель города Москвы, на которой построены мониторинг и управление городским хозяйством. По сути, это 3D-модель города, которая точно отображает город в цифровой реальности, информация к ней поступает с различного рода датчиков, систем мониторинга и счетчиков ресурсов. И сейчас многие решения принимаются на основе этого цифрового двойника. А драйвером для этого стала программа «Мой район».

– Это решение было принято еще в 2015 г., и оно абсолютно объективно. У нас более 50 органов власти, у них множество подведомственных учреждений, которые так или иначе оказывают те или иные услуги человеку. И когда у тебя такая система, когда тебе нужно куда-то попасть, то это сложнее, чем попасть в одну точку.

Когда мы в Германии рассказывали людям, как объединили все сервисы госуслуг, они удивлялись, как такое возможно, особенно в такой огромной стране. Через этот портал москвичи потребляют 30 000 электронных услуг в час.

Стратегические направления

– Чтобы оценить, много это или мало, нужно сопоставить с тем, как инвестируют в другие города, с которыми конкурирует Москва. Мы посчитали, что примерно держимся в коридоре, как все мировые столицы. Обычно это от 1,5 до 2% бюджета. В соответствии с бюджетной росписью на начало июня бюджет департамента на текущий год – 78,6 млрд руб.

– Сложно резать! Все затраты связаны с инфраструктурой города, а в этом году департаменту приходится решать гораздо больше задач и в гораздо более короткие сроки.

– Если говорить о стратегических направлениях, то их несколько. Первое – цифровизация городского хозяйства и социальной сферы. ДИТ отвечает за информатизацию всех ведомств. Соответственно, значительную долю бюджета занимают расходы на реализацию таких проектов. Это в том числе Московская электронная школа, ЕМИАС (Единая медицинская информационно-аналитическая система), технологии в градостроительстве, ЖКХ, культуре, экономике и других отраслях.

Второе – оказание госуслуг. Это сами услуги, плюс работа контакт-центра и информационных систем, которые обеспечивают межведомственное взаимодействие и работу портала mos.ru.

Третье, основное в плане затрат направление, – это связь, инфраструктура, это то, без чего не существует никакой сервис. Это закупки компьютеров и ПО для городских учреждений, в том числе медицинских, обеспечение их надежным интернетом; приобретение услуг связи и видеонаблюдения. В этом же направлении – информационная безопасность и развитие центров обработки данных.

Я считаю, что в Москве самая цельная экосистема для человека. Я много ездил по Европе и скажу вам, что там с цифровизацией все сложнее: начиная с того, что ты не можешь получить нормальную связь либо она стоит очень дорого. В Москве, например, интернет стоит примерно в 2–2,5 раза дешевле. Вся Москва, практически каждый дом, охвачена несколькими операторами, есть возможность выбора.

– Наши данные этого не подтверждают. В любом случае плотность устройств в сети становится все больше и больше. Мы подсчитали: в среднем на одного москвича приходится по 2,5 симки.

– Концепция была рождена с экспертным сообществом в 2018 г. как некое видение будущего. Мнения и видение экспертов были собраны в документе. Какие-то представления были более конкретными, какие-то более фантастическими. Это не чиновники придумывали, это видение экспертов.

Какие данные о москвичах собирает город и зачем

– Город не следит за жителями, и уж точно нет никакого смысла следить за отдельными гражданами. Федеральные системы оповещали всех роумеров по приезде, что им нужно соблюдать карантин. Когда борт приземлялся, приходили представители Роспотребнадзора, всех анкетировали, дальше по этим анкетам шли обзвоны и рассылка sms. Такую предупреждающую sms ДИТ мог отправить, но не более того. А то, что она пришла именно в момент выхода из дома, – совпадение.

– Ну это не вопрос к московским властям. Как только человек вышел в интернет, он себя обнажил. Как только человек выбрал себе тот или иной телефон, он полностью доверил свою жизнь этому телефону. Мы все равно уже выбрали другой мир. Два клика. Комфортно, удобно. Просто люди не думают, что происходит с обратной стороны: забывают про связку «свобода и ответственность», «комфорт и цена этого комфорта». На мой взгляд, это самый главный баланс, к которому каждый человек должен идти и ответственно принимать это.

– Как голосовать – это уже выборное право, человек выбирает сам. Городу, например, важно знать, как люди добираются до работы, как идут транспортные потоки. Это обезличенная информация. Это так называемые геоданные.

– Геоаналитические данные обрабатываются всеми операторами и предоставляются нам в виде статистических обезличенных отчетов, где видны «очаги»: «много там», «много здесь». Потом эти статистические отчеты операторов, если нужно, собираются в более высокого уровня отчеты. Что это значит? Нужно, например, смоделировать транспортные потоки между Москвой и Подмосковьем. Для этого делаются большие геоаналитические отчеты, на которых пятнами видно, как в разное время суток перемещаются группы sim-карт. Там нет конкретной sim-карты – это нарушение закона.

Чтобы понять, где построить новую дорогу или станцию метро, нужно знать концентрацию людей определенного возраста в том или ином районе. Или, например, если в районе много людей 24–45 лет, значит, высока вероятность, что в семьях появятся дети. Соответственно, нужно будет строить детские сады.

– Возвращаемся на шаг назад – про геоаналитику. Операторы связи могут сделать маркетинговую выборку по сегментам, в том числе и возрастному.

– Большие данные – это, например, любые действия человека в интернете, все они оставляют цифровой след. Условно говоря, вот мы запустили сервис «Прогулки», его посмотрело 2 млн человек. Они с точки зрения больших данных обезличено могут сегментироваться определенным образом: из каких сегментов интернета они пришли, от каких местных операторов связи – а значит, в каких территориях Москвы сервис оказался наиболее востребованным. И такие данные порождаются каждую секунду! Их невозможно обрабатывать в отношении отдельно взятого индивидуума, и самое главное – это бессмысленно. Важнее, как в целом себя ведут вот такие аудитории. Это интернет-аналитика. Но есть и другие большие данные.

– У нас большое количество инфраструктурных проектов, где у нас есть, например, измерения, как ездит жилищно-коммунальная техника. Соответственно, отдельно взятый грузовик, конечно, интересен, но в целом для системы важнее, что они исполняют определенные алгоритмы, т. е. каждый день убирают столько-то мусора, снега и т. д. Вся эта модель выстраивается в огромный массив данных, собираемых со всех датчиков на каждой машине, на каждом снегоплавильном пункте или стройке. Построив правильную модель, через некоторое время понимаешь, что у тебя хозяйство функционирует нормально. Если начинаются отклонения, то нужно туда углубиться и посмотреть конкретный элемент. Так же управляет интеллектуальная транспортная система потоками в городе: у нас есть огромное количество датчиков, и это не про камеры фиксации автомобильных номеров для штрафов и т. д.

– Вся логистика. На основе больших данных о перемещении людей все трудоустройство рассчитывается, пешеходные потоки. Город Москва – это мегаполис, куда многие стремятся. Поэтому избежать плотности населения невозможно, но можно попытаться предсказать, в какую инфраструктуру лучше инвестировать, каких инвесторов приглашать и т. д. Вот смысл big data.

Электронное голосование превзошло ожидания

– Явка составила около 965 000 человек, проголосовали «за» около 62%. Показатели оказались выше, чем мы ожидали. Например, в прошлом году Москва провела электронное голосование в Мосгордуму в трех избирательных округах – в Чертанове, Бибиреве и Зеленограде. Тогда проголосовало около 10 000 человек. У этого голосования было две особенности. Первое – выбрать своего кандидата можно было, не выходя из дома, второе – в процессе мы использовали технологию блокчейн: именно она обеспечивает прозрачность процесса. Позднее мы эту систему использовали еще для голосования по выбору места строительства метро в Троицке.

– Данные, указанные при подаче заявления на дистанционное голосование, проходили обязательную проверку, в том числе сведения личного кабинета должны были быть сопоставлены с регистром избирателей ГАС «Выборы». Такое сопоставление прошло до 5 июня, и все новые кабинеты – созданные позднее – в него не попали. Подать заявление эти люди могли, но ЦИК их не одобрил и в реестр электронных избирателей не включил. Что касается самой ситуации, о которой рассказали журналисты «Дождя», то в ней разбираются правоохранительные органы.

– Мы объявляли, что списки избирателей были сверены на начало июня.

– Таких людей было около 40.

Неопасные 5G

– Исследования, которые проводились в мире, не подтверждают этого. Москва также заказала исследование профильному институту, ждем результаты. Думаю, так же, как в 1990-е говорили о том, что сотовый телефон разрушает мозг, любое новшество беспокоит и пугает! Я не знаю, почему 5G опасны, а 4G не пугали.

– Но она никакого отношения к человеку не имеет. Москвичи вообще должны радоваться, что у нас в принципе идут рассуждения о 4G и 5G. Чтобы сделать 5G-покрытие, нужны инвестиции. Люди уже привыкли ко множеству сервисов. Чтобы их улучшить, нужно идти дальше. Например, в пилотной зоне на ВДНХ мы показывали с МТС проект «Безопасный пешеход». Вот едет машина, а ее на пешеходном переходе пытается обогнать другая. Первая машина притормаживает, потому что идет человек. А вторая машина этого человека не видит. Чтобы она вовремя успела среагировать, нужны технологии, которые бы очень оперативно передавали информацию: сигнал от машины к машине. Это называется «интернет вещей». Очень хороший кейс, особенно для мегаполиса.

– Возможностей, когда у тебя есть такое покрытие, масса. Это как интернет в свое время дал импульс развития новых сервисов. Сейчас, я думаю, мало кто себя видит без интернета. Что такое, например, интернет? Для многих пользователей это телефон с иконочками. На деле за всем этим стоит огромная инфраструктура. Операторы связи инвестируют в 5G, потому что их задача – дать новые сервисы, а 5G – следующая ступенька к этому. А со всеми страхами, безусловно, нужно работать.

– Инвестиции в 5G и даты коммерческого запуска – это вопрос операторов связи. Конкретные даты еще не озвучены. Мы создали четыре пилотные зоны (на ВДНХ, Тверской улице, территории спорткомплекса «Лужники» и в Сколкове), где операторы работают над созданием сервисов на базе 5G. Например, операторы уже тестировали и проведение дистанционных операций, и транспортные сервисы, и кибергейминг. И уже из этих экспериментов будут понятны перспективы таких решений. Потому что не город вкладывает, а сами операторы.

Город будущего

– Я думаю, что бизнес, который почувствует эффективность от удаленной работы, точно оставит какую-то часть людей на удаленке. Более того, сейчас, несмотря на постепенное снятие ограничений, руководителям организаций по-прежнему рекомендовано по возможности пока оставить сотрудников в дистанционном режиме. Думаю, наш департамент в какой-то степени перейдет к коворкинговому пространству. Будем изучать эту модель летом.

– Развитие технологий будет неизбежно продолжаться. Важно, чтобы мы осознанно и ответственно использовали эти инструменты. Мы будем все больше сталкиваться с измененными моделями управления, основанными уже не на первичных данных, а на знаниях о потребителе, благодаря персонализированным устройствам. Я уверен, что будут и те, кто встроит себе какое-нибудь устройство. Через пару поколений.

– Так люди ведут себя, когда удобно, быстро, комфортно или когда это связано со здоровьем. Так же, как сейчас пользователи массово скачивают программы на свой телефон. Незаметно для себя потребляют больше и больше цифрового контента, часто абсолютно бессмысленного, но зато интересного им. Чем больше таких приложений – тем больше про себя человек рассказывает в цифре.

– В восстание машин не верю! Чтобы машина восстала, нужны усилия людей!

– Чтобы алгоритмы заложить, их должны сначала какие-то люди придумать. Скорее всего, эти люди, если они не уничтожители Земли, заложат еще и контралгоритмы. В международном сообществе уже несколько лет идет работа над регулированием этических аспектов применения искусственного интеллекта и над реализацией алгоритмов и нормативных норм контроля разработки таких систем.

– Это вопрос из разряда, что для тебя счастье и как ты к этому пойдешь. На мой взгляд, город для человека – это в первую очередь безопасность, комфорт, простой доступ к разным услугам и сервисам. Это существует и будет развиваться.

ДИТ – это не тот, кто создает город будущего в одиночку. Город будет жить и развиваться. И государство тут – один из участников этой экосистемы. Конечно, создаются правила, нормы и т. д., но они не могут структурировать всю жизнь полностью от начала до конца. Это все равно часть большой жизни, у которой нет границ. Поэтому длинные волны, которые происходят в мире, конечно, будут накрывать и Москву. И сказать, как город ответит на них через 5, 7, 10 лет, – это совместный ответственный поиск всех, кто заинтересован в будущем Москвы как цифрового города.