Глава Якутии: «Глобальное потепление делает Якутию доступнее для многих проектов»

Айсен Николаев был избран главой Якутии в сентябре прошлого года, но фактически управляет уже год, сначала – в качестве врио главы.

Его назначение состоялось после того, как на президентских выборах 27,25% якутских избирателей проголосовали за кандидата от КПРФ Павла Грудинина (его результат по России – 11,77%) – больше, чем в любом другом регионе, а у Владимира Путина, наоборот, меньше, чем во всех остальных регионах: 64,38%. Николаев считает, что дело было в хорошо организованной кампании Грудинина конкретно в Якутии.

Год на посту главы республики не прошел для Николаева спокойно. В марте страна обсуждала резонансный конфликт на национальной почве в Якутске, который случился из-за преступления, совершенного мигрантом. В нем власти и жители выступили на одной стороне – против мигрантов. Николаев уверен, что приезжие отбирают у местных жителей рабочие места. Якутия в апреле замыкала двадцатку российских регионов с высоким уровнем безработицы.

Сейчас в республике с помощью федерального центра решают сложную проблему восстановления алмазного рудника «Мир» компании «Алроса» (33% ее акций принадлежит Якутии: 25% – республике и 8% – улусам, или районам). После крупной аварии в августе 2017 г. он законсервирован. «Алроса» не обнародовала конкретных планов, но Николаев сообщил «Ведомостям», что рудник может быть восстановлен через 10 лет, а в 2023 г. закончится проектирование «фактически нового рудника».

– Это было вызвано, видимо, субъективными факторами и грамотно проведенной кампанией Павла Грудинина – люди голосовали не за него, а за образ, который был преподнесен. Причем за него выступали не только коммунисты, но и большое число представителей других оппозиционных партий. Соответственно, не были до конца раскрыты подходы кампании президента страны Владимира Путина, он не набрал столько голосов, сколько мог бы набрать. Речь, считаю, шла не о протестном голосовании, а, скорее, об организационных ошибках в кампании президента и удачной кампании Грудинина на территории Якутии.

– Говорить о вспышке межэтнического конфликта не приходится, поскольку возмущение, вызванное этим резонансным преступлением, сплотило не только представителей народа саха, хотя их и было большинство, но и русских, и представителей других народов, живущих в республике. К сожалению, был ряд хулиганских выходок, но ничего не было сожжено, ничего не было разгромлено. Лишь несколько перевернутых ящиков с фруктами, фотографии которых попали в соцсети.

Вместе с тем проблема лежит гораздо глубже: она касается нелегального бизнеса. Не устаю повторять, что мы очень хорошо научились бороться с легальным бизнесом, но абсолютно беспомощны в отношении теневого бизнеса, в котором большинство нелегалов и работает. Он становится раздражителем для честного бизнеса и жителей, отбирая у них рабочие места, где могли бы работать, например, жители Якутска. Проблема носит латентный характер, но при любом обострении или резонансном преступлении приводит к возмущению. Конечно, властям и города, и республики, и на федеральном уровне надо вместе работать и принять ряд мер, чтобы рабочие места получали граждане России, а не мигранты, которых завозит нелегальный бизнес ради своих прибылей и инциденты с которыми и являются спусковым крючком к подобным событиям.

– Любой термин, раз он появился, имеет право на существование. Да, такой термин объединяет достаточно большую плеяду людей с разными подходами. Я себя к чистым технократам не отношу. Вместе с тем, конечно же, отношу себя к группе тех молодых (на самом деле относительно молодых) губернаторов, которым президент страны оказал доверие. Мы разделяем цели, которые поставлены Владимиром Владимировичем Путиным, одинаково смотрим на них и, конечно, заточены на конкретные результаты – в Якутии они состоят в том, чтобы люди жили богато и счастливо.

– С Сарданой Владимировной я хорошо знаком более 10 лет, это человек для власти совсем не новый. Это не человек, пришедший из ниоткуда, как иногда пытаются ее представить, – она профессиональный чиновник, была заместителем мэра Якутска, работала в государственных структурах. Конечно, мы с ней постоянно контактируем. Буквально вчера (21 мая. – «Ведомости») мы с ней встречались, два часа обсуждали проблемы города. Этих проблем очень много: Якутск – самый большой город в мире, стоящий на вечной мерзлоте, и мы совместно решаем и будем решать очень много важных для жизни людей конкретных хозяйственных вопросов.

Плюсы и минусы глобального потепления

– Мы действительно живем в период, когда видим значительное повышение среднегодовых температур. Если во всем мире за последнее столетие температура повысилась примерно на 2 градуса, то у нас в Якутии в районе Колымы или на соседней Чукотке – на 6–7 градусов. И в условиях вечной мерзлоты это уже имеет прямой эффект, и экономический в том числе. Понижение уровня вечной мерзлоты в колымской тундре уже который год приводит к широкомасштабным наводнениям, когда река Колыма и ее притоки разливаются уже не на километры, а на десятки и сотни километров и это происходит в районах, где нет возвышенностей. Некоторые поселки уже 5–6 лет подряд затопляются, причем не только весной, но и летом, и вода уходит только к зиме. Говорят – переселите людей на высокие места, но эти поселки и так стоят на самых высоких местах в этой местности. Что касается центральных районов республики, например Якутска, то и здесь эффекты есть, но они, на мой взгляд, не столь значительны в сравнении с антропогенным воздействием. Как я уже говорил, самый большой город в мире на вечной мерзлоте, 350-тысячный Якутск серьезно влияет на состояние мерзлоты.

– В прошлом году прямые иностранные инвестиции составили порядка $390 млн. Мы абсолютно диверсифицированный в этом отношении регион. Если по крупным сырьевым проектам у нас работают глобальные корпорации, то в части привлечения инвестиций малого и среднего бизнеса в последние годы у нас лучше всего идут дела с Японией. Мы вообще считаем, что в области сотрудничества с японским малым и средним бизнесом являемся лидерами. Например, 14 мая мы запустили вторую очередь круглогодичной теплицы, которую построило российско-японское предприятие, и она работает на японских технологиях. При выходе ее на полную мощность к концу 2020 г. мы сможем в год собирать свыше 2000 т огурцов, томатов и зелени очень высокого качества, соответствующего японским стандартам. У нас совместно с «Русгидро» и японцами замечательный проект создания ветродизельной генерации. В прошлом году в Тикси начал работать ветряк, в этом году будет монтаж дизелей, и эта станция позволит только в Тикси экономить порядка 600 т дизтоплива в год. Если результат будет положительный, мы готовы его тиражировать. С японцами – именно с компаниями малого и среднего бизнеса – мы обсуждаем использование их технологий по переработке мусора, в прошлом году они поставили в Якутск первую за Уралом установку по утилизации медицинских отходов.

– Польза уже есть, поскольку развитие Якутии без развития Арктики невозможно. Благодаря последнему указу президента от 13 мая территория Арктики увеличена на восемь районов Якутии (раньше такими были пять районов), территория этих районов – почти 1 млн кв. км, и половина территории республики теперь стала арктической зоной. Ждем принятия новых законопроектов, которые облегчат промышленное развитие и поддержат проекты в этой зоне. Минобороны уже начало коренную реконструкцию объектов в Тикси. Уверен, что эта работа будет продолжена. Мы ожидаем в будущем и развития шельфовых проектов в Арктике.

– Я считаю, что, наоборот, глобальное потепление в том виде, как оно происходит сегодня, делает нашу территорию доступнее для многих проектов. Например, раньше зимой постоянно были температуры минус 60 градусов, при температуре ниже 40 градусов работы на открытом воздухе должны останавливаться. Так что у глобального потепления есть минусы и плюсы, которые уравновешиваются; гораздо сильнее такие проекты зависят от мировой конъюнктуры на полезные ископаемые.

«Мир» после аварии

– Якутия, как один из основных акционеров компании, поддерживает проект восстановления рудника «Мир», поскольку содержание и качество алмазов там было одним из самых лучших не только в России, но и в мире. Восстановление будет длительным процессом, сейчас найдено техническое решение, каким образом рудник может быть восстановлен. Сейчас начнется работа по проектированию фактически нового рудника, и мы надеемся, что она со всей проектно-сметной документацией и государственной экспертизой будет завершена в 2023 г. После этого начнется само восстановление – а фактически строительство нового рудника, – которое займет, по разным оценкам, от пяти до восьми лет.

– Об этом еще рано говорить, пока нет проекта.

– Этот вопрос нельзя рассматривать в отрыве от всей работы по реорганизации компании «Алроса», которая стоит сейчас перед глобальными вызовами. То, что случилось на «Мире», – форс-мажор. Но кроме того, перед нами стоит проблема синтетических алмазов, проблема истощения в мире в целом алмазных месторождений, глобальное снижение спроса на алмазы у новых поколений, для которых алмазы не несут той ценности, которую они несли для предыдущих поколений в 70–80-е гг. прошлого века. Компания должна трансформироваться, чтобы отвечать этим вызовам. Сегодня «Алроса», безусловно, лидер алмазодобывающей промышленности в мире, и, чтобы остаться в этом качестве, мы должны реорганизовать во многом архаичную систему управления. Эта трансформация уже идет в последние годы, она касается не столько сокращений, сколько структурных связей внутри компании, повышения эффективности, особенно сопутствующих цепочек. В рамках этой работы идут и перетоки рабочей силы. Почти все люди, которые, к сожалению, пострадали на «Мире», были трудоустроены, особенно это касается рабочих специальностей. Среди управленческих кадров есть те, кто сменил место работы, но никто не был оставлен один на один со своими проблемами.

– Такого, что продукция компании не найдет спроса, точно не будет. Мы говорим о том, что компания должна формировать спрос. Те усилия, которые мы и De Beers предпринимаем в последние годы, уже приводят к позитивным изменениям. Если бы мировые алмазодобывающие компании не вкладывали в рекламу бриллиантов, ситуация сегодня была бы гораздо хуже. Все производители алмазной продукции смогли договориться, поняли, что маркетинг все-таки нужен, и это дает позитивные изменения, но надо работать дальше.

Раньше, в 70–80-е гг., было как? Была De Beers, которая скупала все алмазы и одна вела огромную рекламную кампанию, и все думали, что все идет хорошо. Когда соглашение алмазодобывающих компаний с De Beers рухнуло, лет 10 рекламой никто не занимался, все почивали на лаврах De Beers и думали, что все будет хорошо и дальше. И пришло новое поколение, для которого гаджеты, например, гораздо интереснее бриллиантов.

Я достаточно хорошо понимаю маркетинговую кампанию «Алросы», и сейчас она уже дает результаты, 2018 год был одним из самых удачных в финансовом отношении у «Алросы» в том числе благодаря правильным управленческим решениям в маркетинговой политике.

– Республика Саха (Якутия) – это всего миллион жителей, а «Алроса» работает на глобальном рынке. Но мы активно работаем с компанией по всем направлениям ее деятельности – от добычи до продажи, и в нашем поле зрения вся деятельность компании, начиная от добычи в Анголе и России и до продаж в Антверпене и Нью-Йорке. И мы обладаем полным пониманием ситуации, в которой находится компания.

Транспортные проблемы на земле, воде и в воздухе

– Проблема не в Якутии, проблема в северном БАМе. Весь уголь «Колмара» добывается на юге Якутии, и участок, который проходит по нашей территории, сейчас даже недозагружен. При выходе на те объемы, о которых вы говорите, – 10 млн т в год – наш участок тоже будет справляться. При этом модернизация «Железных дорог Якутии», акционером которых мы являемся (другой акционер – РЖД), идет по плану. Мы увеличили в этом году объем госгарантий, чтобы южный участок в районе Нерюнгри был реконструирован в соответствии с требованиями, которые предъявляют угольные компании, в том числе и «Колмар», исходя из возможного роста добычи. Но, повторюсь, главная проблема не у нас, а на северном БАМе, модернизация которого, конечно, нужна, поскольку именно его пропускные мощности являются узким горлышком для угольных компаний страны.

Из федерального бюджета выделены деньги на строительство подъездных путей от месторождений «Колмара» к железной дороге в рамках проекта территории опережающего развития (ТОР) Южной Якутии.

– Она создана под «Колмар», но кроме нее там уже появляются сервисные компании, которые будут работать и для других компаний Южной Якутии, по ремонту большегрузных автомобилей и спецтехники. И мы получили достаточно много запросов для работы в ТОР и будем сейчас их рассматривать совместно с госкорпорацией развития Дальнего Востока. Это проекты, связанные не только с углем, но и с добычей золота. Но у нашего правительства такой подход, чтобы высокомаржинальные проекты, такие как добыча золота, не включались в ТОР, а разрабатывались в рамках так называемых РИПов, региональных инфраструктурных проектов, когда государство финансирует строительство дорог, ЛЭП, но сами проекты имеют обычный режим налогообложения. Кстати, у «Алросы» на Верхне-Мунском месторождении, которое было запущено в прошлом году, дороги были построены за счет федерального бюджета, по РИПу.

– Думаю, может, даже раньше, в конце июля, может начаться регулярное пассажирское сообщение по тарифам РЖД.

– Мост к этому никакого отношения не имеет, он все равно нужен, и мы не то что планируем ставить этот вопрос в будущем, а уже ставим, и он рассматривается сейчас в ряде ведомств.

Уже есть положительное заключение Министерства экономического развития, в котором говорится, что проект хорошо выглядит с точки зрения окупаемости. Только за счет сокращения прямых расходов бюджета республики на северный завоз экономия составит 3,5 млрд руб. в год, сократятся и расходы на выплаты процентов по кредитам под северный завоз компаний с госучастием. Общий эффект составит 6–7 млрд руб. в год только благодаря мосту. Это один из немногих транспортных проектов в стране, который может окупаться за счет снижения прямых бюджетных затрат. Это, конечно, очень сложный проект и с точки зрения строительства, и с точки зрения финансирования. Мы сейчас предлагаем строить его на основе частного концессионного соглашения – есть несколько крупных консорциумов с участием иностранных и российских компаний, которые готовы строить мост при условии предоставления достаточно крупного капитального гранта из федерального или регионального бюджета. Забегать вперед по поводу сроков не буду, работа идет, трудностей много, к сожалению, с 2013–2014 гг. мы упустили много времени и начинаем проект практически заново.

И это будет автомобильный мост. Якутск и Нижний Бестях стоят друг напротив друга через Лену, и при соединении их мостом получится одна большая агломерация, иметь в которой две железнодорожные станции нет необходимости.

– По предварительным расчетам, строительство моста будет стоить примерно 60–65 млрд руб.

– Прямого влияния на тарифы нет, поскольку у нас действует принятое в 2017 г. решение о выравнивании тарифов Дальнего Востока со среднероссийскими, и тарифы сейчас низкие благодаря этому решению президента. Величайшее достижение произошедшего события в том, что энергосистема Центральной Якутии вошла в общенациональную систему. Благодаря этому мы защищены от аварий. Последняя была у нас в октябре 2017 г., а до этого была очень тяжелая ситуация в 2002 г., когда из-за нештатной ситуации на Якутской ГРЭС-1 Якутск оставался без света и тепла в самое холодное время года в декабре и была реальная угроза жизнеобеспечению города. Сейчас, после прихода «большого электричества» с юга, даже выход из строя турбины и остановка ГРЭС на несколько часов не несут фатальных последствий.

– Во-первых, президент страны сказал, что в 2022 г. самолет полетит и что он у страны будет. Я президенту верю. Во-вторых, плановый срок списания Ан-24 – с 2022 по 2026 г. Хотя, конечно, средний возраст Ан-24 составляет 40 лет. Самолет такого типа абсолютно необходим, многие не понимают масштабов Якутии. Например, из Якутска в Черский надо лететь на Ан-24 4,5 ч, до Мирного – два с лишним, до Нерюнгри – 2 ч, и это все рейсы внутри Якутии. И без аналога Ан-24 мы обойтись не можем. Сейчас есть два самолета, которые могут его сменить, – L-610 и Ил-114, оба локализованы в России. ОАК, насколько знаю, увеличивает в этом году уставный капитал более чем на 2 млрд руб. для Ил-114.

Что касается узбекских Ил-114, мы вопрос их получения тоже рассматриваем вместе с ГТЛК, их отличие – американские двигатели. Получение трех таких самолетов мы рассматриваем даже не с точки зрения замены Ан-24, а для того, чтобы заблаговременно создать базу для подготовки экипажей и эксплуатации Ил-114, чтобы стать межрегиональным центром компетенций по этой машине.

– Сам механизм менять не надо, он достаточно хорошо себя показал. Но надо, конечно же, увеличивать число субсидируемых маршрутов и льготных билетов.

– По нацпроекту «Безопасные и качественные дороги», если смотреть по объемам средств, Якутия выглядит одним из лидеров. Но Якутия настолько огромна – 3 млн кв. км, – что даже запланированный ремонт 1091 км региональных дорог и 205 км дорог внутри городской агломерации не позволит достичь целей указа президента о приведении 50% дорог к нормативному состоянию. Это будет сделано лишь в отношении 39% дорог, сегодня – 29%. План работ мы сделали, мы знаем, какие дороги должны приводиться в порядок в первую очередь: это наши региональные дороги «Кобяй», «Алдан», «Амга». Мы исходим из того, что деньги выделены и, наверное, поздно просить сейчас дополнительные средства, хотя полпред президента на Дальнем Востоке Юрий Петрович Трутнев поддерживает наше предложение, что до нормативного состояния должно доводиться 50% дорог не в среднем по стране, а в среднем по субъекту. Но мы понимаем, что в федеральном бюджете денег может не хватить и главное сейчас – чтобы те средства, которые есть, были доведены вовремя.

Часто доведение средств происходит в середине года, когда навигация уже началась. Так, у нас достаточно тяжелая ситуация в этом году была по программе модернизации аэропортов Севера, их у нас 16. Пообъектную роспись Минэкономразвития и Минтранс согласовывали достаточно долго, и решение вышло только в апреле. Если бы в этом году в программу попали арктические аэропорты, то мы бы ничего не успели – конкурсы надо проводить заранее, а навигация уже началась. Хорошо, что в этом году в программу попали и южные, и центральные аэропорты. Надеемся на полное освоение средств.

– Сейчас такой механизм обсуждается по линии ОСК. Речь идет о хороших лизинговых схемах с низкой процентной ставкой, которая позволит рентабельно эксплуатировать суда в районах Крайнего Севера. Ведь период навигации короткий и суда работают четыре месяца, а остальное время стоят и высокие процентные ставки делают невозможной работу пароходства. Когда на закладку верфи приезжал министр промышленности Денис Мантуров, мы этот вопрос обсуждали, министерство его понимает и будет работать над финансовыми механизмами, включая и утилизационный сбор для заказчиков новых судов. Что касается масштабов производства, то Жатайская судоверфь, конечно, должна обеспечить судами бассейн не только реки Лены, но и Яны, и Индигирки, и Колымы, возможно, даже Енисея. Это уникальный проект, на строительство первой очереди верфи выделено из федерального бюджета 4,1 млрд руб., республиканских и внебюджетных средств – порядка 1,5 млрд.

– Эти механизмы сейчас и обсуждаются очень плотно с Минпромторгом, потому что первое судно мы планируем спустить на воду в 2022 г.