Кай Мюккянен: «Хороший финн верит в закон и в то, что все нужно делать правильно»

В Финляндии Кая Мюккянена считают одним из главных специалистов по России. Министр внешней торговли прежде успел поработать в Санкт-Петербурге в East Office of Finnish Industries – Восточном представительстве финской промышленности, которое в 2008 г. cоздали 19 ведущих финских корпораций для поддержки бизнеса в России. На этой службе он хорошо изучил трудности, с которыми сталкиваются у нас иностранные компании, в том числе с коррупцией и бюрократией, для которых он деликатно использует эвфемизм «неправильные вещи». Это не перевод – интервью «Ведомостям» Мюккянен дает по-русски.

Министр в который раз повторяет, что санкции и контрсанкции почти не коснулись финских компаний, их проблема в последние годы – падение рубля и пошатнувшееся благосостояние россиян, которые стали экономить. Для Финляндии это болезненно: в 2012–2013 гг. на соседнюю Россию приходилось почти 14% общего товарооборота, а в 2015–2016 гг. показатель ушел вниз до 8,5% (см. график). В этом году основания для оптимизма дают промежуточные результаты экспорта-импорта, опубликованные таможенной службой, а финские эксперты улучшили прогноз по российскому рынку. Но Мюккянен считает, что следующие 5–10 лет будут трудными.

– Это правда. Я помню, в школе половина моих одноклассников выбрали одним из курсов русский язык, но потом, в 1990-е, многие не так уж Россией и интересовались, работы с ней особенно не было, и русский они успели быстро подзабыть. В моем случае связующим звеном стала семья. Моя бабушка родилась в Санкт-Петербурге – это было больше 100 лет назад, потом она училась в русской школе в Выборге, затем в Хельсинки. Моя мама хорошо говорит по-русски и работала переводчицей с русского языка. Мама и бабушка со мной в раннем детстве по-русски немного разговаривали, что помогло мне изучить этот довольно трудный язык.

Когда я окончил университет по специальности «экономика» (лет 10 назад), то подумал: я ведь учил русский язык и надо бы с ним поработать. И связался с финскими компаниями, которые работали в России. После нескольких лет работы в Danske Bank и East Office of Finnish Industries продолжил по этой же тематике работать в Хельсинки.

– Совершенно верно, проблемы остались те же. Есть и культурного плана: у нас мало людей, которые умеют работать в российской системе, в том числе и язык проблема. Другая – сложности в работе с администрациями, особенно в регионах. Россия – страна, где по-прежнему намного легче решить вопросы, если ты найдешь правильных людей, с которыми можно это обсудить. Если финская фирма чувствует, что администрация города или региона делает неправильные вещи, то мы помогаем и говорим об этом на более высоком уровне. Как раз East Office of Finnish Industries, где я работал, эту услугу своим участникам оказывает, а на межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству мы с вице-премьером Дмитрием Козаком постоянно обсуждаем такие проблемы финских компаний в России.

– Да, намного меньше таких проблем в Швеции, чем в России. Разница есть, конечно, как у вас государство и органы работают с бизнесом.

– Это длинная история. Даже независимость Финляндии связана с верой в закон. Сто лет назад нашим символом стала женщина с книгой законов в руках – ее пытается вырвать двуглавый орел, а она не дает ему это сделать. Хороший финн верит в закон и в то, что все нужно делать правильно. Финляндия – маленькая страна, если в городе, где живет 50 000 людей, ты делаешь что-то неправильно, то скоро все об этом узнают, а от проблем мало куда можно убежать. Именно поэтому почти все финские компании строго придерживаются [правил] в том числе и в отношениях с дочерними компаниями в России, и плохие случаи найти действительно сложно.

– В каждой компании своя культура, но обычно если выясняется, что с компанией нечисто работают, то довольно быстро прекращают отношения с недобросовестным партнером и от риска отказываются. Мы, конечно, в этом случае наверняка теряем бизнес, который присвоят себе другие компании, но что делать.

– Курс евро, когда я работал в Санкт-Петербурге, был примерно 36 руб., а сейчас в 2 раза больше, и это напрямую отразилось на экспорте. Инвестиции в Россию, внутренний спрос, розничная торговля сильно упали, добавился фактор риска, связанный с международными делами после кризиса на Украине. 95% наших товаров и услуг и наши экспортные козыри – машиностроение и электронное оборудование – под санкции и контрсанкции действительно не подпали, и в целом они мешают не нам, а скорее росту самой России. Только 5% нашего экспорта пострадало от контрсанкций, и это на 90% – Valio, экспортер молока и сыра, причем экспортер с историей: они 150 лет продавали свою продукцию в России, а теперь не могут.

– Это правда, Valio в июне открыла новую фабрику в Московской области, а в Ленинградской области у них есть партнер, который производит продукцию, и рост там есть, но еще очень много времени пройдет, прежде чем Valio выйдет на досанкционный уровень.

Но есть и хорошее во всем этом: четыре года назад мы не верили, что найдем новые рынки так быстро, однако большинство компаний все-таки переориентировались. Великобритания, Германия, США и Китай – теперь намного больше продукции идет именно туда, и в этом году мы скорее всего показатели наконец восстановим.

– Хороший маркетинг играет ключевую роль. Наверное, уже поколений десять петербуржцев знают, что из Финляндии приходит чистая и качественная продукция, а вот жителям Берлина и Лондона это еще не так понятно; и здорово, что все больше у них людей, которым приходится по душе наша северная продукция.

– Обычно так и бывает: когда проблема на одном участке, надо приложить побольше усилий на другом. Нам бы, конечно, хотелось, чтобы именно рынок решал, куда продаем продукцию и кто ее купит.

– Мы часть ЕС, у нас общая политика, в том числе и по отношению к России. Мы и своим коллегам из России даем понять, что это общее решение и поменять его в двустороннем порядке не получится. Финляндия не отступит от позиций ЕС.

– К сожалению, в течение прошлого года не видел ни прогресса, ни желания со стороны Москвы в разрешении кризиса на Украине. Когда Москва и Киев общаются, все так же плохо.

– Важная причина – быстрое падение спроса потребителей именно в этом более высоком ценовом сегменте, петербуржцы стали экономить намного больше, чем пять лет назад, и в первую очередь стали покупать продукты питания подешевле. Такого роста, как эти розничные сети планировали, не произошло именно из-за экономической ситуации в России.

– Это задача руководства «Призмы» – просчитать такие возможности, но если думать в долгосрочной перспективе, на 20 лет вперед, то россияне в больших городах будут богаче, а розничная торговля будет расти в России быстрее, чем в Финляндии. Сейчас наш прогноз для российского рынка лучше, чем год назад, но следующие 5–10 лет будут трудными, не думаю, что кто-то сейчас верит в такой уж быстрый рост на российском рынке.

– Это решение руководства России, и я понимаю, в чем была задача: импортировать меньше продуктов. Но риск в том, что это инвестиции в неконкурентоспособный на мировом рынке сектор. Если однажды контрсанкции снимут, то будут потеряны деньги, которые умнее было бы инвестировать в секторы, которые дадут отдачу в долгосрочной перспективе. Контрсанкции не лучший механизм эффективного производства, такая стратегия ведет к созданию структур, которые в нормальной ситуации просто не работают. Конечно, наши дети будут что-то есть и в России потенциал в том числе и в земле, но все-таки самостоятельность по всей цепочке производства пищевых продуктов обеспечить трудно.

– Турпоток из России в Финляндию очень сильно падал три года подряд, и это как раз тот случай, когда виден курс рубля. Но уже этой весной в 2 раза выросло количество заявлений на визу. Этим летом Владимир Путин был нашим гостем на озере Сайма, и он уж точно не был единственным русским там, туристов было много. Всех очень ждем в Финляндии! Все-таки у финнов есть умный опыт использования возможностей, мы открыты, мы совсем рядом – 350 км до Санкт-Петербурга из Хельсинки, поэтому мы и экспорт, и туризм развиваем.

– У нас есть совсем другие трубы, через которые мы получаем газ. В «Северном потоке – 2» задействованы некоторые финские компании – они понесут потери, если газопровод будет строиться медленно или вообще не построится. Однако если посмотреть на новые решения конгресса США, то очевидно, что проблемы на пути проекта будут. Вопрос – как будут европейские компании решать этот вопрос с «Газпромом» или трубопровод вообще не построится.

– Еврокомиссия уже сказала, что с европейской точки зрения эти новые санкции – не лучший выбор.

– Нефть двигается очень свободно на мировом рынке, и если мы не можем купить ее у России, то очень быстро купим у другой страны. То же самое с углем. У нас только одна труба для газа, и все идет из России, но это маленькая часть, вы правы. Мы также теперь мало электричества импортируем из России. Мы хотим строить новые АЭС, это даст нам гарантию, что с электричеством проблем не будет, – не важно, что происходит в Северной Европе. Рынок электричества сейчас тоже благоприятный: даже если будут проблемы с новыми АЭС, стратегически это нашей экономике мешать не будет.

– Финская компания владеет 60% АЭС, напрямую с «Росатомом» она работать не будет, после завершения строительства АЭС полностью перейдет в руки финнов. Окончательного одобрения строительства еще не дано правительством, решение будет принято в конце следующего года. Два важных момента в связи с этим – наше агентство по атомной безопасности должно подтвердить, что проект безопасен, помимо этого не должно быть нанесено вреда окружающей среде. Над этим еще нужно работать.

– История Nokia положительна, ведь компания удерживала статус мирового лидера около 15 лет на таком очень динамичном рынке, как мобильные телефоны. Посмотрим, сможет ли iPhone 15 лет продержаться в лидерах – еще 10 лет придется ждать, и не уверен, что такое вообще произойдет. На таком рынке каждые 10 лет будет новый лидер-инноватор.

– Конечно, это стало трагедией для нашего общества и экономики, компания ведь в лучшие годы давала 3% ВВП. Сейчас компания продала производство мобильных телефонов, но продолжает работу в сфере мобильных сетей и сервисов и до сих пор именно в этих секторах удерживает лидерские позиции, пусть и намного меньше людей о ней знают, потому что у них сейчас нет физических телефонов. Многие эксперты сейчас пытаются угадать, что нужно было сделать по-другому, чтобы такой катастрофы не было, но я бы сказал, быть глобальным лидером – это уже отличный результат.

– Нам и нашим лидерам было очень сложно. Когда 100 лет назад Финляндия получила независимость, никто ни в Хельсинки, ни в Санкт-Петербурге, ни в Берлине не верил, что страна станет такой самостоятельной и развитой. Конечно, нам и повезло, но в Финляндии большинство политиков понимало: у нас с Россией общая граница в 1300 км, которая все-таки дает больше возможностей, чем проблем, это наша общая судьба. И кстати, такая длинная граница будет там всегда.