Как выглядит «мировое большинство» в глазах России и какие цели оно ставит

На проходящем в сочинских горах ежегодном заседании международного дискуссионного клуба «Валдай» 5 ноября участники обсудили животрепещущий вопрос мировой политики: существует ли то самое «мировое большинство», которое в последнее время часто упоминают в России, и что объединяет незападные страны?

Пока в расплывчатое понятие «мировое большинство» российские эксперты включают незападные страны, которые стараются сохранять дистанцию от основных центров силы, не вступая с ним в конфликт. После начала специальной военной операции (СВО) многие из этих стран пусть и не поддержали Россию, но и не пошли по пути резкого ее осуждения, которого от них ожидали на Западе. Эта позиция позволила сохранять рабочие отношения с Россией.

Модератором соответствующей сессии была старший научный сотрудник Центра индийских исследований Института востоковедения РАН Лидия Кулик. По ее мнению, понятие «мировое большинство» не ново и его можно отсчитывать с Бандунгской конференции 1956 г. стран Азии и Африки, где было сформировано 10 принципов мирного сосуществования. При этом Кулик признала очевидное: теоретически подпадающие под определение мирового большинства страны очень разные – культурно, географически, экономически. И главное, чего, по мнению Кулик, эти страны хотят добиться в международных отношениях, – это уважение к себе. Одновременно страны глобального большинства преимущественно не присоединяются ни к каким враждующим блокам, так как это позволяет им сохранять стратегическую автономию.

Специальный советник министра иностранных дел Малайзии Ахмад Абдул Разак на примере своей страны проиллюстрировал «растущее моральное мужество стран» мирового большинства, с которым Запад не может ничего поделать. По его словам, пару недель назад премьер страны Анвар Ибрагим во Вьентьяне отверг просьбу «американского дипломата дистанцироваться от некоторых стран, в частности от России» (в столице Лаоса в мероприятиях по линии АСЕАН в середине октября принимал участие госсекретарь Энтони Блинкен). «Он [Анвар Ибрагим] недвусмысленно дал понять: у вас в США свои проблемы, пожалуйста, перестаньте указывать, что нам делать» – так пересказал Разак диалог. Запад – с точки зрения Малайзии – не может «остановить геноцид» на Ближнем Востоке, а США – по факту поставок оружия Тель-Авиву – часть этого процесса. И потому взять бразды правления миром должны на себя те самые страны глобального большинства. Правда, из выступления Разака выходило, что к нему он не относит Россию: страны глобального большинства «не белые и не колониальные». Директор центра китайско-африканских исследований при Университете Йоханнесбурга (ЮАР) Дэвид Моньяи вспомнил итальянского марксиста Антонио Грамши, несколько перефразировав его: сложившийся после Второй мировой войны порядок умирает (но еще не умер), а новый еще не родился. И в новой модели, как он считает, все большую роль будет играть Африка, где очевидно растущий рынок: там большинство из 1,3 млрд человек составляет молодежь. Страны Африки при этом готовы приглашать других к разработке природных ресурсов.

Говоривший по-русски президент «Русского дома» в Мали Алиу Тункара дал свою трактовку термину «мировое большинство»: объединение стран и народов, представляющих подавляющее большинство населения, но долгое время находившихся на периферии мировой политики из-за доминирования Запада.

О том, что роль незападных стран в мировой политике растет и это долгий тренд, говорил и ведущий научный сотрудник ИМИ МГИМО МИД России Иван Сафранчук. Но в последние годы он приобрел новое качество – из-за украинского кризиса, предположил эксперт. Значительная часть мира, с одной стороны, критически отнеслась к началу российской СВО, но при этом не согласилась с желанием Запада «задавить Россию» за это. А дальше каждый из центров силы стал пробовать перетянуть мировое большинство на свою сторону. Эти страны придерживаются «стратегии избегания», частично соглашаясь или с Россией, или с Западом, но ни с кем в полной мере. И если бы не было мирового большинства, то конфликт великих держав был бы более острым, считает Сафранчук.