В ядерном сдерживании требуется больше устрашения

Специальная военная операция показала, что далеко не всё в российской политике ядерного сдерживания оказало воздействие на западные, в первую очередь американские, элиты. Поэтому, чтобы повысить эффективность этого сдерживания и предотвратить катастрофическую войну, элементы устрашения следует детализировать и усилить. Такая мысль содержится в книге с говорящим названием «От сдерживания к устрашению», которая является отредактированной для открытой печати версией доклада Института мировой военной экономики и стратегии (ИМВЭС) НИУ ВШЭ («Ведомости» ознакомились с книгой). Документ был направлен в МИД, сказал близкий к правительству источник «Ведомостей». «Ведомости» направили запрос в дипломатическое ведомство.

Источник в МИДе говорит, что представленное исследование отражает «исключительно личный взгляд авторов на геополитические процессы» и нельзя его ассоциировать «с официальной позицией России». «Что касается взаимодействия с российским экспертным сообществом, то оно осуществляется на регулярной основе, в том числе в формате так называемых ситуационных анализов, – добавил собеседник «Ведомостей». – После них экспертами формулируются свои выводы и предложения, с которыми ознакамливаются государственные органы, включая МИД, и широкая общественность. Такая работа помогает стимулировать дискуссию по внешнеполитическим вопросам, привлекать общественное внимание к сложным, а порой и острым вопросам международной жизни».

Всего авторы (Сергей Караганов, Дмитрий Тренин и Сергей Авакянц) определяют девять типов сдерживания. Самой большой проблемой они признают российские неудачи в области геополитического (пространственного) сдерживания, необходимость которого в 1990-е гг. в России отрицалась. Видимый результат этого – расширение НАТО, которое и привело к конфликту на Украине. В результате, по мнению авторов, ядерное сдерживание со стороны России во время военной спецоперации сработало лишь частично – прямого вмешательства США и союзников в конфликт не произошло. Речь в этом случае идет об одном из типов сдерживания-устрашения – способности внушить неизбежность неприемлемого ущерба в случае войны. Его эффективность падает, говорят эксперты.

Авторы считают ядерные гарантии США европейским странам НАТО блефом в том смысле, что во время холодной войны американцы не собирались наносить ядерные удары по СССР в ответ на ядерную войну в Европе. Нынешнее отношение к возможности эскалации конфликта на Украине, в том числе с российской стороны, западных, в первую очередь европейских, элит названо опасным. Поэтому Россия должна представить свою «лестницу эскалации», т. е. разъяснить детально, какие шаги она может предпринять в ответ на те или иные эскалационные шаги Запада.

Ядерный удар по противнику – самая крайняя мера, ей могут предшествовать и действия против беспилотников, и кибератаки. А уже в самом конце, но до ударов по противнику – демонстрационные удары ядерным оружием с максимальным уменьшением негативного эффекта (к примеру, по безлюдным территориям), что предлагается предусмотреть при модернизации ядерной доктрины.

При этом также следует заменить «как слишком слабый» тезис о том, что ядерное оружие применяется при угрозе «самому существованию государства», на «угрозу стратегически важным интересам государства и его населению». Кроме прочих мер авторы предлагают дать непосредственные гарантии защиты Белоруссии ядерным оружием. Выступая 25 сентября на заседании Совбеза, президент Владимир Путин отметил необходимость модернизации «Основ ядерной политики» в последнем пункте.

Предложения по обновлению ядерной доктрины России – одна из важных частей представленной книги, говорит ее ответственный редактор, директор Центра военно-экономических исследований ИМВЭС НИУ ВШЭ Прохор Тебин. «На совещании 25 сентября 2024 г. президент России озвучил три ключевых уточнения российской ядерной доктрины. Во-первых, агрессию против России со стороны любого неядерного государства с участием или при поддержке ядерного государства предлагается рассматривать как их совместное нападение на нашу страну. Во-вторых, ядерное оружие может быть применено в ответ на массированный старт средств воздушно-космического нападения и пересечение ими государственной границы России. Наконец, в-третьих, ядерные гарантии предоставлены Белоруссии, – напоминает Тебин. – Эти изменения согласуются с рекомендациями по обновлению ядерной доктрины, предложенными нашим коллективом».

Нельзя сказать, что ядерное сдерживание в его нынешнем формате не работает, говорит эксперт Российского совета по международным делам Александр Ермаков. Он полагает, что именно угроза ядерной эскалации ограничивает вовлечение США и Западной Европы в конфликт, хотя оно могло быть куда больше. «Если предположить, что ядерное оружие на свете исчезло каким-то волшебным образом, то окажется, что наши возможности по непосредственному поражению целей на больших расстояниях значительно ограничены, так что ведущие страны НАТО чувствовали бы себя почти безнаказанно», – объяснил эксперт.

Ермаков подчеркнул, что ядерное сдерживание работает не только у России и, требуя «осторожной» политики в отношении Москвы, странно параллельно пропагандировать разухабистую линию в отношении таких же ядерных стран.

Можно критиковать прежний документ за отсутствие градаций работы ядерного сдерживания, но российские военные обычно исходят из невозможности регулировать ход ограниченной ядерной войны как таковой, сказал старший научный сотрудник отдела военно-политических исследований Института США и Канады РАН Олег Криволапов. Исходя из этого можно сделать вывод об их несогласии с аргументами тех американских теоретиков 1950–1960-х гг., которые говорили о возможной пользе ограниченной ядерной войны и намеренного повышения ставок во время конфликта. «На мой взгляд, если бы ядерное сдерживание не работало полностью, то оно быстро перестало бы работать как таковое вообще», – резюмировал Криволапов.