В Иране впервые за 19 лет состоится второй тур президентских выборов

Досрочные президентские выборы 28 июня в Иране, которые были назначены после гибели в майской авиакатастрофе предыдущего лидера Эбрахима Раиси, не выявили абсолютного победителя. Во второй тур вышли умеренный реформатор, бывший министр здравоохранения Масуд Пезешкиан (44,4%) и консерватор Саид Джалили (40,3%), который в прошлом был одним из главных переговорщиков по иранской ядерной программе. Голосование запланировано на 5 июля. В Иране до сих пор лишь однажды проводился второй тур президентских выборов: в 2005 г. консервативный кандидат Махмуд Ахмадинежад (в 2024 г. его кандидатура не была зарегистрирована Советом стражей конституции) одержал победу над умеренным реформатором Акбаром Рафсанджани.

На нынешних выборах был поставлен еще один рекорд: зафиксирована самая низкая явка с 1979 г. – около 40%. На выборах 2021 г., когда избирался Раиси, она превышала 48%, а в 2017 г. – 73%. Низкую явку эксперты объясняют по-разному. Во-первых, к бойкоту призывали некоторые известные иранцы, к примеру находящаяся в заключении лауреат Нобелевской премии мира Наргиз Мохаммади и бывший премьер-министр Мир-Хоссейн Мусави (1981–1989): с 2009 г. он тоже под арестом. Во-вторых, граждане недовольны социально-экономической ситуацией в стране, отмечает иранский журналист и политолог Годрат Шафии (по итогам 2023 г. инфляция превысила 40%). «Хотя при президентстве Хасана Роухани (2013–2021) обвал иранской экономики во многом стал следствием выхода США из ядерной сделки и санкций, граждане не верят, что власть сможет справиться с этими вызовами», – говорит старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Владимир Сажин.

Между оставшимися в гонке кандидатами есть некоторая разница. 69-летний кардиохирург и депутат парламента Пезешкиан – умеренный реформатор. Впервые он подавал свои документы для регистрации еще в 2021 г., но тогда не был допущен к голосованию. А в 2024 г. за него агитировали экс-президент Роухани и бывший министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф. Во время своей предвыборной кампании Пезешкиан призывал к экономическим реформам, которые помогут сдержать инфляцию, и выступал в защиту прав женщин и этнических меньшинств (политик имеет смешанное происхождение: его отец – азербайджанец, а мать – курдянка). Кроме того, он подверг критике духовные власти за подавление политического инакомыслия в стране. Во внешней политике кандидат выступает за постепенное налаживание отношений со странами Запада, но не Израилем.

Другой претендент, Джалили, уже в третий раз баллотируется в президенты (но в 2021 г. снял свою кандидатуру в пользу Раиси). С 2007 г. политик представляет Хаменеи в Высшем совете национальной безопасности, а также входит в Совет по определению политической целесообразности, который разрешает споры между парламентом и Советом стражей конституции. На нынешних выборах Джалили шел с обещаниями продолжать курс Раиси во внешней и внутренней политике. Если Пезешкиан предлагал декриминализировать отказ от ношения хиджаба, то Джалили критиковал СМИ, которые приковывали внимание к смерти Махсы Амини, погибшей в 2022 г. от рук полиции нравов. Куда важнее, с его точки зрения, говорить о тысячах погибших женщинах во время войны в секторе Газа.

Победа Пезешкиана с небольшим перевесом в первом туре стала возможной из-за раздробленности консервативного лагеря на выборах, говорит Сажин. После того как выбывший из гонки спикер иранского меджлиса (парламента) Мохаммад Багер Галибаф с 14% призвал своих сторонников голосовать за Джалили, шансы на успех во втором туре у него серьезно возросли, считает эксперт. «Манипуляции точно не будут масштабными, как это было в 2009 г. Элиты боятся повторения протестов, особенно с учетом нынешней тяжелой социально-экономической ситуации», – считает эксперт. Но исход выборов не предрешен: если Пезешкиан сможет мобилизовать около 60% не пришедших к урнам избирателей, то тогда возможна и его победа, говорит Сажин.

Впрочем, победа любого кандидата не приведет к кардинальной перестройке политики Ирана, так как президент в этой стране придерживается генеральной линии верховного лидера. «Но президент может придавать государственной политике какие-то оттенки, которые могут идти вразрез с идеологическими постулатами Исламской Республики. А Хаменеи может выдать президенту карт-бланш на решение каких-то проблем», – замечает Сажин.

По мнению Шафии, в случае своей победы Пезешкиан, вероятно, будет делать акцент на экономических проблемах и постарается снизить остроту вокруг проблемы женского дресс-кода. На внешнем контуре, считает эксперт, такой президент постарается вернуться к вопросу о ядерной сделке с президентом США Джо Байденом, пока тот руководит Белым домом. «Несмотря на эти приоритеты, новые власти продолжат линию на укрепление отношений с Россией, Китаем и соседями в рамках ШОС, ЕАЭС и БРИКС», – заключил эксперт.

Вне зависимости от исхода голосования влияние верховного лидера Хаменеи останется ключевым в формировании стратегии и экономической политики, в том числе с Россией и Китаем, говорит иранист, соучредитель «Мир бизнес клуба» Олег Акулиничев. По словам эксперта, во время дебатов никто из кандидатов не подвергал сомнению основы и принципы внешнеполитической концепции государства.

Прежними останутся отношения Ирана с Россией, Китаем и другими государствами Востока, отмечает Акулиничев. Эксперт добавил, что контакты Тегерана с данной группой государств выстраивались в течение длительного времени и институционализировались. «На сегодня сформулирована договорно-правовая база для укрепления межгосударственных российско-иранских отношений в вопросах экономического, гуманитарного сотрудничества, а также в вопросах информационной безопасности. Между лидерами двух государств приняты необходимые политические решения для работы межправительственных комиссий и налаживания деловых связей», – объяснил эксперт.