​​В Минфине назвали три варианта решений Запада по замороженным активам

Западные страны могут пойти тремя путями в отношении заблокированных российских активов, сообщил директор департамента контроля за внешними ограничениями Минфина России Дмитрий Тимофеев. Разговоры о необходимости их конфискации ведутся с марта 2022 г., но особых подвижек в этом вопросе пока нет, отметил он в рамках дискуссии на площадке клуба «Валдай» «От заморозки к конфискации: риски для российских активов на Западе». 

Глава Евросовета Шарль Мишель в понедельник, 23 января, в интервью Financial Times выразил надежду, что лидеры ЕС придадут некоторый импульс дискуссиям об использовании замороженных активов Банка России на $300 млрд для восстановления Украины. В частности, он хотел бы изучить идею активного управления активами для получения прибыли, которую затем можно было бы направить Украине. 

Законодательство стран Запада предусматривает возможность конфискации, но она, как правило, должна сопровождаться компенсацией, заметил Тимофеев, либо это неправомерно полученная собственность, которая конфискуется на законных основаниях. Защита права частной собственности была основополагающим принципом для Запада, сейчас же, по сути, он должен от него отступить, потому что есть политическая целесообразность. «Это порождает у них существенный ступор», – добавил глава департамента.

Первый возможный вариант решения в отношении российских активов – продолжить заморозку, полагает Тимофеев. В пользу этого варианта говорят идеи инвестирования замороженных средств и доходов от них для помощи Украине, напомнил он. Хотя были и прямые высказывания о невозможности конфискации, отметил представитель российского министерства.

Второй вариант – через уголовное законодательство, продолжил Тимофеев. По этому пути пошла Канада, которая анонсировала процесс конфискации активов Романа Абрамовича. Но этот способ предполагает необходимость доказать, что активы принадлежат именно Абрамовичу, а также объяснить причину их незаконности, отметил глава департамента: это решение может быть оспорено, механизмы для этого есть. Прецедент Канады не станет универсальным для Запада, полагает Тимофеев.

Третий способ – прямая конфискация, для чего потребуется «чуть ли не конституционное переустройство страны», добавил он. Шанс, что западные страны могут пойти по этому пути, есть, но в таком случае они будут «обставлять это как разовое событие, чтобы не создавать негативный шлейф», считает Тимофеев.

Консолидированной позиции у Запада по вопросу конфискации российских активов пока нет, добавил заместитель директора департамента Дмитрий Кику. Однако, по его словам, за счет радикально настроенных стран может быть сделано некое прощупывание, как это сможет работать. При необходимости Россия сможет ввести зеркальные меры, отметил он. «Но тут вопрос в том, насколько целесообразно, в том числе для имиджа Российской Федерации, для ее экономики и инвестиционного климата, к таким карательным мерам прибегать», – заключил Кику.

Возможна ли конфискация

Конфискация имущества является мерой ответственности уголовно-правового характера, предполагающей, что владелец совершил преступление и в его отношении вынесен обвинительный приговор, напомнил партнер фирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Дмитрий Горбунов. Поэтому термин «конфискация» применительно к намерениям некоторых стран изъять российские госактивы, строго говоря, неприменим, поскольку для этого нужно привлечь к уголовной ответственности ни много ни мало суверенное государство, указал он. Уголовные дела по общему правилу возбуждаются в отношении конкретных физлиц или неустановленного круга лиц, добавил эксперт: гипотетически можно возбудить их в отношении состоятельных россиян, включенных в санкционные списки, но одного желания политических элит для этого недостаточно.

Чтобы конфисковать имущество, нужно возбудить уголовное дело, доказать наличие состава преступления, причастность того или иного лица к его совершению, установить степень вины, размер причиненного преступными действиями ущерба, затем доказать, что то или иное имущество, за счет которого этот ущерб предполагается возместить, принадлежит именно такому лицу, уже не говоря о том, что конфискации будет подлежать не вообще все имущество, а только то, стоимость которого соответствует размеру доказанного ущерба, перечислил Горбунов. Поскольку речь идет о странах с развитой системой права, то все это будет происходить в рамках состязательного процесса с возможностью оспорить любое решение суда в вышестоящей инстанции, указал он. 

На деле это значит, что попытки такой конфискации могут занять годы, потребуют невероятных усилий в части формирования доказательной базы и, вероятнее всего, не приведут к желаемым результатам, полагает эксперт. 

На сегодня в большинстве стран, применивших санкции в отношении России и связанных с ней лиц, как физических, так и юридических, нет законных способов изъять чье бы то ни было имущество в отсутствие доказанной вины в совершении преступления и причинении ущерба, констатировал Горбунов. Но в текущей геополитической ситуации права становится все меньше и все больше неосмотрительной политики, заметил он. В то же время государства, которые рискнут конфисковать активы, создают, прежде всего для себя, дурной прецедент, отметил эксперт: все будут понимать, что соответствующая юрисдикция стала «плохой гаванью для активов и капитала», ей нет доверия и это повлечет отток и переориентацию инвестиций. 

Для защиты своих прав Россия может обратиться в международные суды – это могут быть как требования о возврате изъятого имущества, так и о соответствующей компенсации и взыскании убытков, отметила старший юрист BIRCH Legal Мария Смуток. Несмотря на текущую, крайне напряженную повестку международных отношений, суды (например, Международный суд ООН, международные коммерческие арбитражи) в своих решениях зачастую проявляют непредвзятость, свободу от политического давления и занимают сторону России и ее резидентов, указала она. Недружественные страны умышленно прибегают к заморозке активов как некой промежуточной мере, чтобы избежать предъявления таких требований со стороны России, частных лиц и компаний, поскольку конфискация имущества – это прямое нарушение международных обязательств, в том числе предусмотренных двусторонними инвестиционными соглашениями, которые заключены со множеством иностранных государств, в том числе, например, с Австрией, Италией, Норвегией, заметила эксперт. 

Какие-либо правовые основания для конфискации, как и для заморозки российских активов, отсутствуют и сиюминутные политические интересы ряда элит не могут служить таким основанием и не должны разрушать правопорядок, добавила эксперт. Она напомнила, что глава минфина США Джанет Йеллен весной 2022 г. публично подтвердила, что конфискация российских активов противозаконна.

Для прямой конфискации российских активов прежде всего потребуется пересмотр норм международного и национального права для каждой участвующей страны, отметил партнер Key Consulting Group Вадим Егулемов. Незыблемое право собственности с большой вероятностью будет скомпрометировано в глазах общественности, указал он. Придется пересматривать систему сдержек и противовесов, которая как раз и направлена на то, чтобы судебная ветвь власти не была связана политической волей и имела возможность принимать справедливые решения, включая такие, которые предполагают отказ от применения законов, не соответствующих конституции, заключил эксперт.