Дело Ивана Сафронова стало президентским
Путин заявил, что использование открытой информации не может быть преступлением
10 декабря Владимир Путин провел встречу с президентским Советом по правам человека (СПЧ). На ней главу государства просили, в частности, подумать, стоит ли блокировать иностранные сервисы за «цензуру» российских СМИ и точно ли нужно ужесточать законодательство против организаций – иностранных агентов (о чем еще шла речь на встрече СПЧ, читайте на с. 2). Трансляция встречи на канале «Россия 24» прервалась после резкого ответа Путина на вопрос об обвиняемом ФСБ в госизмене по ст. 275 Уголовного кодекса журналисте Иване Сафронове.
Оговорка по делу
Дело Сафронова Путин прокомментировал впервые, отвечая на вопрос члена СПЧ журналиста Екатерины Винокуровой. Она сообщила президенту о «печальном для журналистского сообщества» аресте Сафронова, уточнив, что никто до сих пор не знает деталей обвинения. Сафронов до 2019 г. был спецкорреспондентом «Коммерсанта», после этого – «Ведомостей», в мае 2020 г. стал советником гендиректора госкорпорации «Роскосмос» по информационной политике, а 7 июля был арестован ФСБ. Ему инкриминируется передача в 2017 г. секретных сведений представителю чешской разведки.
Винокурова заявила президенту о пробелах в законе, которые позволяют предъявить обвинения в госизмене практически кому угодно: многие сведения, составляющие гостайну, на самом деле находятся в открытом доступе, а вот «перечень сведений, составляющих гостайну, засекречен, и мы не знаем, что нельзя или можно разглашать». В результате при желании по ст. 275 УК теоретически можно привлечь к ответственности весь СПЧ и всех журналистов, которые так или иначе общаются с иностранцами, сообщила она. Поэтому Винокурова направила в кремлевскую администрацию предложение, как может быть отредактирована ст. 275 Уголовного кодекса.
О чем еще кремлевские правозащитники говорили с Путиным
Ева Меркачева предложила внести в Госдуму проект широкой амнистии и закрепить возможность арестованных звонить близким без разрешения следователя, сейчас запрет на звонки и свидание следствие «использует как манипуляцию». Кирилл Кабанов предложил разработать концепцию защиты прав россиян в цифровом пространстве; Павел Гусев – единый стандарт для защиты журналистов от действий сотрудников органов во время публичных мероприятий и т. д. По «России 24» не транслировали ту часть встречи, где обсуждалось возможное отравление Алексея Навального, дело «Нового величия» и экс-главы Серпуховского района Александра Шестуна.
Президент не ответил на вопрос сразу. Сперва он попросил уточнить, кто такой Иван Сафронов. А услышав, что это бывший корреспондент «Коммерсанта», Путин неожиданно заявил: «Его же осудили не за то, что он работал журналистом, не за его журналистскую деятельность профессиональную, а за период его работы в качестве советника в «Роскосмосе» и за ту информацию, которую он передавал, насколько я знаю, сотрудникам одной из европейских спецслужб. За это, а не за работу в «Коммерсанте», откуда он уже ушел».
Путин добавил, что госизмена – это тяжкое преступление. «Другое дело, если речь идет об использовании информации, которая в свободном доступе, которая уже не является секретной по факту ее опубликования, ну конечно – тогда эта полная чушь. Человек, который использует информацию, имеющуюся в широком доступе, не может привлекаться за ее кражу и передачу кому бы то ни было», – подытожил он. Президент пообещал обратить на это внимание, отметив, что подобных случаев допускать нельзя.
В дополнение к сказанному
Дополнять, а вернее, опровергать слова президента об уже «осужденном» Сафронове, причем именно за деятельность во время работы в «Роскосмосе», пришлось другим чиновникам.
Сразу после президентского заявления пресс-секретарь президента Дмитрий Песков уточнил «Ведомостям», что Путин оговорился, когда сказал, что Сафронов уже осужден: «То, что осужден, – оговорился».
Позже он дополнил собственный комментарий, из которого следовало, что президент оговорился и по сути дела, в частности, что Сафронову следствием инкриминируется совершение преступления якобы во время его работы в «Роскосмосе», куда он устроился уже после ухода из «Ведомостей» в 2020 г. «Это был один из нескольких десятков вопросов, заданных сегодня президенту. Разумеется, он не владеет деталями следствия. Говорил в целом о том, что вменяется Сафронову в вину. Сбор и передача информации. Про то, что осужден и что за время работы в «Роскосмосе», – оговорился. Общего смысла это не меняет» – так объяснил слова президента Песков.
Пояснение дала и пресс-служба «Роскосмоса». В госкорпорации сообщили «РИА Новости», что следствие инкриминирует Ивану Сафронову эпизоды до 2017 г. «Сафронов поступил на работу в госкорпорацию «Роскосмос» только в мае 2020 г. и практически все время был на дистанционной работе из-за ограничений по пандемии COVID-19», – сказано в сообщении пресс-службы. В госкорпорации Сафронов не был допущен к каким-либо секретам, поскольку главной задачей его являлась работа с коллегами-журналистами, с профессиональным сообществом, говорил гендиректор «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин в интервью ТАСС 8 октября.
Винокурова считает, что президент ошибся не намеренно, но пока, говорит она, результат не достигнут: «Мы так и не услышали, в чем реально обвиняют Ивана [Сафронова]». Хотя, по ее мнению, хорошо уже то, что президент не отверг возможности более мягкого подхода к ст. 275 Уголовного кодекса и нужно дождаться поручений по итогам встречи с СПЧ, которые подписывает Путин.
Что может стать госизменой
20 лет лишения свободы по 275-й ст. Уголовного кодекса может грозить не только за выдачу иностранцам доверенных по службе секретов, но и за оказание «консультационной или иной помощь иностранному государству», зарубежным или международным организациям, их представителям «в деятельности, направленной против безопасности России» (что такое безопасность России, не конкретизируется). Поправки, расширяющие понятие госизмены, были приняты в 2012 г.
Оговорка президента по поводу того, что Сафронов уже осужден, конечно, не добавляет оптимизма защите, поскольку речь идет о человеке, в отношении которого не вынесено решение суда. Путин «плохо оговорился и должен чувствовать ответственность за это, поскольку уголовное дело сейчас находится на стадии предварительного следствия и даже не ясно, дойдет ли оно до суда», сказал «Ведомостям» адвокат Сафронова Иван Павлов: «Недопустимо делать в сторону обвинения такой реверанс, даже если речь об оговорке». Возникает тревога, что президента намеренно дезинформируют, говорит Павлов: на руках у защиты постановление о привлечении Сафронова в качестве обвиняемого, там указан период (в который Сафронов, тогда работавший журналистом, якобы совершить преступление. – «Ведомости») – это 2012–2017 гг. «Конечно, президент мог и просто запутаться в фактуре при таком количестве дел, связанных с волной шпиономании, и это обстоятельство начинает негативно влиять на внимание президента к конкретным проблемам», – говорит Павлов.
Что сейчас происходит с делом Сафронова
Сафронов был задержан и арестован 7 июля 2020 г. Следствие полагает, что он в 2012 г. был завербован чешской спецслужбой и в 2017 г. передал ей секретную информацию о военно-техническом сотрудничестве России в странах Африки и о действиях Вооруженных сил России на Ближнем Востоке.
После ареста Песков говорил, что президент Путин осведомлен о деле Ивана Сафронова. 14 июля Песков отказывался говорить журналистам о реакции президента на это дело. На вопрос, есть ли у Путина право запросить это дело у спецслужб для личного изучения, Песков ответил: «При необходимости – да». «Но я уверен, что по мере того, как следствие будет проводиться, тем более, вы знаете, что уже есть определенные наработки и определенные документы в тех самых папках, о которых мы с вами слышали, президент сможет получить информацию, это так», – отметил он.
30 ноября Лефортовский районный суд города Москвы продлил арест Сафронова до 7 марта 2021 г., следствие продлено до апреля 2021 г.
По данным «Ведомостей», апелляция на избранную меру пресечения пройдет в Мосгорсуде 17 декабря. На этот же день назначена большая ежегодная пресс-конференция Владимира Путина, на которой, возможно, его также могут спросить про дело Ивана Сафронова.
Выводы об отношении президента к делу Сафронова делать преждевременно, считает бывший судья Мосгорсуда Сергей Пашин. Президент вправе интересоваться тем, что происходит, но требовать от него детального знания обстоятельств уголовных дел не следует, отмечает собеседник «Ведомостей»: «Президент не должен знать детали всех уголовных дел, более того, он [по закону] не может вмешиваться в ход уголовных дел». Неточности, допущенные президентом в высказывании о деле Сафронов, могут означать, что, видимо, был дан поспешный ответ, допускает Пашин: «А интересует [президента это дело] или не интересует – может быть, теперь заинтересует».
Как поясняет доцент кафедры истории и теории политики МГУ, эксперт в области протокола Владимир Делов, высокие руководители часто оговариваются, когда выступают не по листу. В таких случаях они не приносят извинений и не поясняют свои слова, если не допущено критических ошибок. Разъяснениями сказанного занимаются пресс-секретари и пресс-атташе, уточняя, что имелось в виду на самом деле, говорит Делов.
Через президента проходит большое количество информации и, даже если он оговаривается, это простительно, утверждает бывший советник главы государства Михаил Федотов. По его мнению, в данном случае следствие будет ориентироваться не на оговорку президента, а на материалы дела, «если они вообще существуют». Вопрос Екатерины Винокуровой был поставлен правильно, ведь общество не знает, в чем обвиняют журналиста Ивана Сафронова: дело закрытое, адвокаты также связаны подпиской о неразглашении, и мы не знаем, что происходит на самом деле. К закрытости уголовного процесса стремятся правоохранительные органы, отметил Федотов.
В подготовке статьи участвовали Светлана Бочарова, Глеб Мишутин, Константин Гликин