Обыск в Физическом институте РАН связан с экспортом обработанного оптического стекла

В четверг стало известно, что прошедшие накануне следственные мероприятия в здании научно-исследовательского центра Физического института им. Лебедева (ФИАН) Российской академии наук связаны с поставкой в Германию оптических элементов компанией, которая арендовала помещения в ФИАНе. Об этом сообщил журналистам директор института Николай Колачевский. «Как я понял из ордера на обыск, камнем преткновения явилась поставка фирмой «Триоптикс» в Германию двух оптических окошек (размером с крышку небольшой кастрюли), задержанных на таможне. По моим общим представлениям – деталей, увы, не знаю, – ценность таких окошек составляет от 50 000 до 100 000 руб.», – сказал Колачевский «Интерфаксу» в четверг. Он пояснил, что ФИАН сдает небольшую часть своих помещений в аренду, причем акцент делает на размещении высокотехнологических компаний, а все договоры аренды проходят согласование в Министерстве науки и высшего образования (ведомство исполняет функции учредителя ФИАНа).

Гендиректор «Триоптикса» Ольга Канорская рассказала, что в среду обыск провели также у нее дома, а ее саму допросили в качестве свидетеля. Ордер на обыск был выдан Мещанским судом по делу о контрабанде оружия и военных материалов (ч. 3 ст. 226.1 УК). Дело расследует СКР, но на допросе присутствовал сотрудник ФСБ, рассказала Канорская.

По ее словам, «Триоптикс» – крошечное предприятие, которое арендует вакуумную установку, позволяющую при помощи специального напыления менять оптические свойства стекол, в нем работают всего два человека. В прошлом году предприятие заказало из Китая шесть стеклянных заготовок из китайского аналога российского оптического стекла марки К8 и в соответствии с техническим заданием нанесло на них отражающее покрытие – получились окна для метеорологических станций. Четыре окна были благополучно отправлены заказчику в Германию, а еще два задержаны Внуковской таможней. Ее эксперт не смог точно определить, из какого стекла они изготовлены, и предположил, что это могло быть радиационно стойкое стекло К108, требующее специальных разрешений Федеральной службы по техническому и экспортному контролю для экспорта. Одно окно разрушили и отправили на Лыткаринский завод оптического стекла, который пришел к выводу: стекло марки К8 и не их производства. Стекло этой марки мутнеет в космосе и именно поэтому в первую очередь на него не накладываются ограничения, объясняет Канорская. Однако на следующем этапе экспертизы главный оптик Красногорского завода им. С. А. Зверева, оценивая сферу применения окон, пришел к выводу, что стекла хоть и не радиационно стойкие, но относятся к продукции двойного назначения. После этого окна были конфискованы ФСБ без предъявления какого-либо акта, вспоминает Канорская. «Именно так заканчивалась попытка создать совершенно законный, прозрачный, интеллектуальный бизнес в России», – констатирует она.

Это еще одно дело в рамках развернутой в стране шпиономании, говорит адвокат Иван Павлов, их заводят, чтобы разрушить научные связи и напугать людей. Он напоминает, что ученые все чаще становятся фигурантами уголовных дел о шпионаже, а научные учреждения официально вводят запреты на общение с иностранцами. Основной смысл всего этого – исключить любое международное сотрудничество. «Это нам открыто говорят, как защитникам Кудрявцева (в 2018 г. 75-летний физик Виктор Кудрявцев был обвинен в государственной измене за участие в международном исследовательском проекте, который финансировал Европейский союз, по версии следствия, он передавал данные, связанные с испытанием гиперзвукового оружия. – «Ведомости»): мол, мы им по рукам дали, теперь боятся», – сказал Павлов. Фактически речь идет о запрете на любые международные контакты – кажется, это искреннее убеждение правоохранителей, что контакты с иностранцами вредны. Они просто не понимают, что научная деятельность немыслима без обмена и что мы живем в информационную эпоху, напоминает адвокат. СКР не ответил на запрос «Ведомостей». По словам бывшего сотрудника спецслужб, если обстоятельства дела изложены правильно, речь идет скорее не о шпиономании, а о желании легко «выполнить план» по экзотической статье, тем более что собственно к научным обменам сложившаяся ситуация отношения не имеет.