Президент Франции станет неформальным посредником между странами «семерки» и Ираном

Лидеры стран – участниц трехдневного саммита G7, завершающегося в понедельник во французском Биаррице, решили наделить президента Франции Эмманюэля Макрона полномочиями вести переговоры с Ираном по проблемам ядерной сделки и передать Тегерану послание группы, сообщило в воскресенье AFP со ссылкой на дипломатический источник. Сам Макрон позже уточнил, что формальных мандатов в «семерке» не выдают и ни одна страна G7 не сможет говорить с Ираном от имени всего клуба. Поэтому, обсуждая с коллегами подобные проблемы, он говорит только от имени Франции, но с учетом переговоров с иранской стороной, пояснил французский президент.

Накануне саммита Макрон встретился в Париже с министром иностранных дел Ирана Мохаммадом Джавадом Зарифом. После обсуждения предложений обеих сторон по обеспечению реализации Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) иранский министр выразил надежду, что в ходе саммита G7 французский президент сможет провести консультации и с остальными странами – участниками ядерной сделки.

Кроме них Макрон обсудил иранскую тему и с президентом США Дональдом Трампом, по инициативе которого Вашингтон вышел из СВПД. Как сообщает Bloomberg, французский президент предложил американскому коллеге позволить Ирану продавать некоторые объемы нефти, чтобы вернуть его к выполнению обязательств в рамках ядерной сделки и снизить напряженность в Персидском заливе. Правда, американский источник агентства назвал инициативу Макрона неудачной, сославшись на то, что Трамп не раз высказывался против подобных уступок Ирану.

Французские СМИ обратили внимание и на другие громкие заявления своего президента, свидетельствующие о его желании играть более серьезную роль в международной политике. Так, Le Monde рассказала о его инициативе бороться с неравенством и уходить от капитализма, который, по мнению Макрона, «деградировал и сошел с ума». А Les Echos процитировала телеобращение президента к французам, в котором он обещает приложить максимум усилий для решения различных проблем мира, переживающего «переломный момент».

Говорить об особых отношениях Франции и Ирана нельзя, но в них прослеживается позитивный исторический фон, говорит руководитель центра «Европа – Ближний Восток» Института Европы РАН Александр Шумилин: «Во-первых, в послевоенный период французы в отличие от британцев реализовывали свои мандаты в Сирии и Ливане с учетом соблюдения идентичности религиозных групп и необходимости баланса между ними. А во-вторых, Франция, особенно при [президенте Шарле] де Голле, соблюдала нейтралитет по отношению к Израилю и даже пыталась на него воздействовать прекращением поставок вооружений. Никто из европейцев не пытался воздействовать на Израиль таким образом, поскольку это шло вразрез с позицией США». Кроме того, во время Исламской революции 1979 г. в Иране Франция «играла на две корзины: и на шаха, и на оппозицию» – например, под Парижем скрывался лидер революции Хомейни, напоминает эксперт. «Макрон старается выступить в роли инициатора некой модели отношений с Ираном – одновременно и общеевропейской, и с четкой особой ролью Франции», – полагает Шумилин. Но эта работа, по его мнению, проводится в рамках более широкой инициативы Макрона по усилению позиции Франции на Ближнем Востоке.