Российская концепция безопасности Персидского залива выглядит малореалистичной

Китай в четверг первым выразил поддержку концепции безопасности в Персидском заливе, предложенной российским МИДом 23 июля. Официальный представитель МИД КНР Хуа Чуньин заявила, что Пекин готов «укреплять контакты и взаимодействие по этому вопросу».

Российская концепция призывает другие страны совместно охранять экономическую и в первую очередь энергетическую безопасность в Персидском заливе. В «антитеррористическую коалицию» приглашены все силы, заинтересованные в «выправлении и последующем оздоровлении» обстановки в регионе: ликвидации экстремистского очага на Ближнем Востоке, политическом урегулировании в Сирии, Йемене и других странах. Россия предлагает проводить миротворческие операции только в соответствии с резолюцией Совбеза ООН или по просьбе законных властей государств – жертв агрессии.

Концепцию уже презентовали представителям арабских государств, Ирана, Турции, членам Совбеза ООН, Евросоюза, Лиги арабских государств и стран БРИКС. Замминистра иностранных дел Михаил Богданов заявил, что международные партнеры отнеслись к предложению «с большим интересом», потому что это «всеобъемлющая концепция, которая никого не обижает, а, наоборот, призывает к консенсусу».

Ранее агентство Bloomberg сообщило, что Франция, Италия и Дания поддержали британский план совместной военно-морской миссии в Ормузском проливе под руководством ЕС. Ее цель – обеспечение безопасного прохода через пролив, где на прошлой неделе Иран задержал британский танкер. При этом источники агентства подчеркнули, что европейцы намеренно дистанцировались от участия в американо-иранском конфликте: аналогичный призыв о совместных действиях, который США высказали в НАТО в июне, вызвал «вялую» реакцию, пишет Bloomberg. У Лондона нет четкого плана действий для образующейся вокруг него коалиции, уверена The Wall Street Journal.

Руководитель центра «Европа – Ближний Восток» Института Европы РАН Александр Шумилин назвал концепцию, предложенную МИДом, нереалистичной. Слабые стороны документа, по его мнению, – отсутствие каких-либо новых положений и акцент на недостижимых международных договоренностях. «Концепция есть набор благих пожеланий, ее обнародование – фактор положительный, призванный обратить внимание на подход России. Это риторика, политика, пиар, если угодно, но в целом малореализуемо», – прокомментировал эксперт. «Гвоздевым вопросом в концепции значится совместная борьба с терроризмом как фактор, объединяющий все стороны. Но именно в этом вопросе за последние годы проявились серьезные разногласия, особенно в связи с Сирией, которые вряд ли могут быть сведены к единому знаменателю, – продолжает Шумилин. – Если для Ирана «Хамас» или «Хезболла» – это национальные освободительные движения или легитимные факторы в регионе, то для большинства остальных государств и политических элит региона это террористические группировки». Эксперт также напоминает, что крупнейшая и важнейшая антитеррористическая коалиция против ИГИЛ (запрещена в России) из 70 стран во главе с США была оформлена не на базе резолюции Совбеза ООН (иначе бы в нее вошла и Россия) и не по приглашению стран-жертв, как это предлагается делать в российской концепции.