«Они получат рост протеста». Эксперты об обысках у московских оппозиционеров

Вчера поздно вечером суд арестовал политика Алексея Навального на 30 суток за призывы выйти к мэрии в ближайшие выходные из-за снятия оппозиционных кандидатов с выборов в Мосгордуму. В то же время следователи пришли с обысками к оппозиционным кандидатам, которые не смогли добиться регистрации на выборах в городской парламент (пройдут 8 сентября). В частности, к экс-депутату Госдумы Дмитрию Гудкову, его соратнику Александру Соловьеву, директору Фонда борьбы с коррупцией Ивану Жданову и муниципальному депутату Николаю Баландину. В протоколе обыска у Гудкова говорилось об изъятии всех компьютерных дисков в связи с митингами и пикетами у Мосгоризбиркома 14, 15 и 18 июля. Нескольких бывших кандидатов вызвали на допрос к следователям, в том числе юриста ФБК Любовь Соболь, муниципального депутата Юлию Галямину, экс-депутата Госдумы Геннадия Гудкова, «яблочников» Елену Русакову и Кирилла Гончарова. Вызван к следователю и зарегистрированный кандидатом от «Яблока» Максим Круглов, сообщила пресс-служба партии.

«Ведомости» спросили у экспертов, к чему приведут жесткие действия власти в отношении оппозиции накануне выборов в Мосгордуму

Александр Кынев, доцент Высшей школы экономики

К ситуации спасения чести мундира любой ценой привела цепочка ошибочных решений на разных уровнях. Сначала решения о недопуске на выборы принимались явно на городском уровне, потому что многие кандидаты, о которых идет речь, на уровне администрации президента вряд ли вообще известны. Сложно себе представить, чтобы с федерального уровня шла команда снять, к примеру, Елену Русакову или Кирилла Гончарова. Поэтому такой беспрецедентный масштаб зачистки, когда одновременно отказали и умеренным, и вполне лояльным кандидатам, говорит о неадекватности людей, которые на уровне мэрии курировали этот вопрос. Они решали, видимо, примитивную задачу по отчетности, по плану мест в Мосгордуме. Алексей Немирюк (первый замруководителя аппарата мэра и правительства Москвы. – «Ведомости») раньше курировал только малый и средний бизнес, при нем была печально известная «ночь длинных ковшей», а теперь столь же «изящно» занялся выборами. Без учета имиджевых последствий для города и института выборов.

После того как скандал стал федеральным, особенно когда прошел митинг 20 июля на проспекте Сахарова, история перестала быть только московской. Началась история круговой поруки, защиты чести мундира со всеми последствиями. Она перешла в федеральные руки, и не технологов, а, к сожалению, силовиков. Люди теперь доказывают незыблемость системы, и тут главный принцип: «уступим сегодня – придется уступить и завтра». Пользы от этого на самом деле никакой не будет. Но сложной игры, когда есть понимание, что нужно иногда уступать, играть на противоречиях и давать выпустить пар, нет.

В нынешней ситуации для власти нет выигравших. Вся ситуация показывает непрофессионализм московской команды, которая не смогла провести нормальную политическую кампанию, а спровоцировала федеральный кризис. Это очевидный удар по мэру Сергею Собянину, его репутации и авторитету на всех уровнях. Цепочка неких роковых ошибок, которая теперь приведет к дискредитации выборов в масштабе страны, избиркомов в масштабе страны, а не только дискредитации Мосгордумы как института и московских властей. Хотя на деле Мосгордума – орган вполне себе важный, если им уметь пользоваться, и не только придаток к мэрии. Если человек не умеет пользоваться оружием – это вовсе не значит, что такого оружия нет. В частности, Мосгордума формирует контрольно-счетную палату и бюджет города Москвы. И толковый депутат нашел бы, как там развернуться.

Политизация приведет к росту протестного голосования на выборах в Мосгордуму. Прямолинейно реализуя план по давлению на кандидатов, они получат рост протеста уже по морально-этическим основаниям. И вместо 2–3 ярких оппозиционных депутатов в гордуме они получат больше побед оппозиционных кандидатов, хоть и менее пока известных: это могут быть коммунисты или кто-то еще, но план они уже себе сами сорвали своей неадекватностью. Неизбежным следствием станет радикализация оппозиции и рост базы ее поддержки.

Александр Пожалов, директор по исследованиям фонда ИСЭПИ

Со стороны это выглядит как реакция на неожиданно массовый митинг 20 июля, который стал крупнейшим из всех акций в защиту избирательных прав после «болотных протестов» и показал, что и ближайшие несогласованные акции тоже могут оказаться довольно крупными. Перед властями – и федеральной, и городской, их вряд ли уже можно разделить, так как кампания приобрела федеральное звучание – сейчас несколько задач. Им надо раздробить ситуативный альянс системной и уличной оппозиции, которые оказались в одной лодке из-за отказов в регистрации большинству своих кандидатов, сбить уличную протестную активность и за август погасить политизацию выборов, добиться перехода оппозиции к тактике бойкота выборов вместо «умного голосования» против власти.

Обыски и вызовы на допрос действительно затронули только ту часть оппозиции, которую принято относить к несистемной и попытки которой выйти в легальное поле, зарегистрировать партию давно блокируются федеральной властью, – это пул Алексея Навального, пул Дмитрия Гудкова. Однако пока более вероятно, что происходящее только усилит политизацию выборов и риски ситуативного протестного голосования. Тем более и лояльный избиратель из-за ошибок в подготовке кампании не очень заинтересован выборами и отмобилизован, а часть провластных кандидатов не особо активны.

Долгосрочное негативное последствие этих событий – падение доверия к институту выборов, ведь проблемы с их легитимностью есть и в других регионах. Тогда как в условиях роста социально-экономических протестных настроений в стране властям, наоборот, выгоднее уводить протест с улиц на выборы, в пользу системных партий. На выборах в Мосгордуму у власти остается возможность на уровне ЦИК частично восстановить системных кандидатов, тех же «яблочников», но после вчерашних событий это уже вряд ли предотвратит политизацию и восстановит легитимность выборов. Пока не видно, чтобы несистемная оппозиция собиралась переходить к их реальному бойкоту.

Андрей Колесников, руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского центра Карнеги

У власти было два выхода: идти на переговоры с людьми и менять свою позицию или усиливать репрессии. Оба выхода можно считать рациональными: в первом случае вы сохраняете институт выборов, вы пытаетесь хотя бы имитировать демократию, во втором случае рациональность другая – вы действуете репрессивно, предполагая, что это должно успокаивающе подействовать на оппозицию, что это предотвращает аналогичные эффекты по всем регионам и превентивно показывает всей стране, как вы будете действовать в подобных случаях. Выбрали второй путь, видимо, считая его более эффективным. Он очень логичен, если посмотреть назад: с 2012 г. власть менялась исключительно в репрессивную сторону. Две недавние уступки с Иваном Голуновым и сквером в Екатеринбурге не делают общей картины, это скорее исключения из правил. И дальше репрессии будут усиливаться.

Отношение к выборам – лишь бы они прошли так, как надо. Будет еще ниже явка. Оппозиция вспомнила про выборы в Мосгордуму, попытавшись их использовать как инструмент противостояния власти. Саму власть эти выборы вообще не волновали – имитируем выборы, как всегда и везде. В итоге проведут выборы с низкой явкой, выберут депутатов, которые никому не нужны. Явка предполагает меню, из которого можно выбирать, если оно сужается, то какой смысл политизированному избирателю приходить? Может быть этого и добивались, чтобы пришли только те, кто механически голосует. Не видя своих кандидатов, политизированный избиратель скорее пойдет протестовать.

Григорий Мельконьянц, сопредседатель «Голоса»

Для Москвы это серьезный удар, от которого непросто будет оправиться, потому что в последние годы мэрия прикладывала большие усилия, чтобы убедить общество, что здесь выборы проходят лучше, чем в других регионах, что есть некий московский стандарт выборов. Теперь же события вокруг выборов в Мосгордуму все это перечеркнули, и это отразится на последующих избирательных кампаниях, потому что возникло явное недоверие к работе избирательных комиссий, которые будут проводить последующие выборы, и к лицам, которые принимают решения, в том числе политические. Сейчас следует ожидать только эскалации кризиса, поскольку возможности, которые были, чтобы из него выйти, исчерпаны. Можно было, например, на рабочих группах Мосгоризбиркома вернуть подписи, зарегистрировать кандидатов. Но в итоге никакого сценария по выходу из кризиса предложено не было, скорее пошли на шаги, которые демонстрируют нежелание разрешить эту ситуацию и встать на сторону избирателей.

Ощущение, что тем, кто принимает такого рода решения, идею со ст. 141 УК (воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избиркомов) предложили провластные шептуны. Они убедили, что народные требования – не что иное, как воспрепятствование работе избирательных комиссий (дело по этой статье возбудил СК из-за стихийного митинга возле Мосгорзибиркома. – «Ведомости»). Это очень редкая статья, ее применение говорит о том, что советчики этого решения погружены в избирательный процесс. Думаю, что правоохранители сами применяли бы статьи, связанные с массовыми акциями. А ст. 141 УК говорит, что торчат уши провластных технологов, которые вытащили из рукава эту карту, тем самым подставив людей, которые с этим согласились.

Аркадий Любарев, электоральный юрист

Митинг – нормальная форма выражения мнения, и во время избирательной кампании они неизбежны и необходимы. Все это выглядит как акция устрашения, при том что еще ничего не закончено – в Мосгоризбирком идут жалобы на отказы и окончательного решения не принято. Доверия к выборам это не прибавит, а как поведут себя избиратели, непонятно – они могут как не пойти на выборы, потому что в бюллетенях не будет людей, за которых они бы проголосовали, так и могут прийти и проголосовать за тех, на кого укажут лидеры протеста. Когда вопросы выборов решаются не избирателями, а силовиками – это ненормально.

Аббас Галлямов, политолог

Силовые действия нужны, чтобы сбить численность протестующих. Расчет на то, что, увидев решимость властей действовать жестко, умеренные сторонники оппозиции побоятся выходить на улицы. Степень недовольства горожан при этом, однако, возрастет и голосование станет более протестным. Те протестующие, которые все-таки выйдут в субботу к мэрии, тоже будут настроены более решительно, и протест получится более яростным. Энергетика всего действия в итоге окажется не менее впечатляющей, чем это было на проспекте Сахарова.