ЕСПЧ удовлетворил первую жалобу на домашнее насилие из России
Российским властям придется ответить на вопросы о недочетах законодательства по этой проблеме
Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) присудил 20 000 евро и возмещение юридических расходов Валерии Володиной из Ульяновска, которая жаловалась, что полиция и суды не защитили ее от повторяющихся случаев домашнего насилия, включавшего побои, похищение, преследование и угрозы.
Суд пришел к выводу, что российские власти не приняли необходимых мер для защиты 34-летней россиянки, которая в течение двух лет звонила в полицию и пожаловалась в общей сложности на семь эпизодов насилия или угроз со стороны бывшего партнера. Володина не смогла инициировать его уголовное преследование ни в Ульяновске, ни в Москве, где пыталась скрыться. Единственное, чего ей удалось добиться, – уголовного дела о нарушении неприкосновенности частной жизни из-за публикации интимных фото, но и оно было приостановлено. В 2018 г. заявительница сменила имя и уехала из России.
ЕСПЧ отметил, что существующие в России правовые механизмы недостаточны для борьбы с домашним насилием, а власти не признают всей серьезности проблемы и дискриминационного эффекта, который насилие оказывает на женщин. За исключением короткого периода в 2016–2017 гг. в российских законах не содержалось и не содержится определения домашнего насилия или схожего понятия как отдельного преступления или хотя бы отягчающего обстоятельства. Более того, в 2017 г. были декриминализированы побои в отношении «близких лиц», что явно было шагом «в неверном направлении». Наконец, Россия осталась одним из двух участников Совета Европы, где невозможна выдача «охранных ордеров», хотя такая мера позволяет обязать насильника покинуть место совместного проживания и не приближаться к жертве.
Почти одновременно с публикацией решения по этому делу ЕСПЧ коммуницировал четыре похожие жалобы, задав российским властям вопросы: осознают ли они серьезность проблемы и то, что в ее основе лежат системные недостатки, которые требуют принятия общих мер.
Это решение, безусловно, ориентирует Россию на принятие мер общего характера, способных повлиять на ситуацию, уверена руководитель проекта «Правовая инициатива» Ванесса Коган, представлявшая Володину в Страсбурге. По ее мнению, одной из таких мер может стать введение «охранного ордера», но далеко не все упирается в законодательные решения: в этом деле у полиции было достаточно оснований, чтобы инициировать уголовное преследование, все упиралось именно в нежелание это делать.
В Минюсте изучат выводы ЕСПЧ – на решения об оспаривании постановления суда дается три месяца, напомнила пресс-служба ведомства.
Криминализация побоев необходима, но проблему это не решит, говорит зампред комитета Госдумы по вопросам семьи Оксана Пушкина. По ее словам, депутаты сейчас работают над законопроектом об основах профилактики семейного насилия и в нем появятся такие понятия, как «охранный ордер» и «защитное предписание», подразумевающие запрет обвиненному в домашнем насилии преследовать пострадавшего.
Это уже второй случай за неполные полгода, когда России открытым текстом дают понять, что в стране очень большие проблемы с домашним насилием, отмечает зампред комиссии Общественной палаты по социальной политике Екатерина Курбангалеева: сходную оценку дал Комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин, рекомендовавший ужесточить ответственность за подобные преступления. Но это почему-то воспринимается как недружественный жест со стороны Запада, а терпимость к насилию объясняют защитой семейных скреп, говорит эксперт, тогда как Россия явно движется против течения, потакая тем самым росту домашнего насилия.
