«Крайне странная прямая линия». Политологи об итогах общения Путина с народом

Президент Владимир Путин провел ежегодную прямую линию, в ходе которой он общался с россиянами в прямом эфире. Всего в ходе трансляции был озвучен 81 вопрос. Путин отвечал на них в течение чуть более четырех часов. Он поднимал разные темы: падение доходов россиян, отношения с президентом Украины Владимиром Зеленским, расходы на оборону, дело журналиста «Медузы» Ивана Голунова, закон об оскорблении власти, коррупцию в Россию и многое другое.

Это была 17-я по счету прямая линия Путина. «Ведомости» спросили российских политологов, как она прошла и повлияет ли на что-либо.

Александр Кынев, доцент Высшей школы экономики:

«При организации этой прямой линии у власти изначально не было хорошего варианта. Проводить ее на позитиве, не замечая скандалов вроде разгона митингов или дела Ивана Голунова было невозможно: было бы ощущение диссонанса, что вызвало бы негатив. Тут было два пути: выслушать и ничего не сделать или пойти на какие-то уступки. Не исключаю, что власть боялась пойти на уступки, не желая создавать прецедент и давать людям дополнительные надежды. В итоге получилась крайне странная прямая линия, в которой власть вроде показала, что она в курсе происходящего и все понимает, но при этом ничего менять не собирается.

Все затронутые проблемы остались подвешенными, ответа никто не получил, и это напоминает ситуацию с августовским обращением президента по поводу пенсионной реформы в прошлом году. Тогда были большие ожидания, а на финише выяснилось, что реальных послаблений нет, есть только косметические поправки. Здесь получилось то же самое: никакой реальной готовности, например, либерализовать антинаркотические статьи мы не увидели, все свелось к разговорам, что надо работать с правоприменением. В том, как это все прошло, нет ничего, что помогло бы улучшить настроения граждан. Это лучше, чем если бы власть решила провести бравурную линию, без понимания реальных проблем, но в итоге получилась ситуация: слышу, но не делаю.

Аббас Галлямов, политолог:

«Президент провел эффективное шоу в рамках ставшей уже традиционной парадигмы «ручного управления». Мероприятие было неплохо организовано и сам Путин продемонстрировал хорошую форму. Проблема только в том, что сама по себе парадигма эта все меньше соответствует общественному запросу. Люди все больше понимают, что ручное управление себя исчерпало – в рамках этой модели на одну решенную проблему приходится 10 новых нерешенных, – а значит, нужны какие-то системные шаги по изменению самой политической модели.

Шоу «одинокого волшебника, по мановению волшебной палочки решающего проблемы граждан», избирателя уже не устраивает. В обществе созрел запрос на обстоятельный разговор о серьезных институциональных реформах. Вместо этого ему в очередной раз предложили суррогат в виде рассказа о национальных проектах – штуке абсолютно технической. Аудитория, конечно, почувствовала, что ее пытаются обмануть, поэтому никакого всплеска народной любви по итогам прямой линии не будет».

Дмитрий Бадовский, председатель совета директоров фонда «Институт социально-экономических и политических исследований»:

«Прямая линия не является форматом производства новостей. Основой акцент как всегда делается на разъяснении тех или иных государственных проектов и программ. Плюс демонстрация обратной связи с обществом и понимания проблем, которые людей волнуют. Тем более, что люди по многим вопросам доверяют только ответам Путина. Тем не менее, какие-то новости по важным для общества вопросам все же прозвучали. Это касается, например, повышения детских пособий или отрицательного ответа Путина на вопрос о целесообразности либерализации уголовной ответственности по 228-й статье.

Влияние прямой линии на настроения и рейтинги если и будет, то ограниченным. Причины негативных настроений достаточно устойчивы, связаны с ростом цен, снижением доходов, многими другими социально-экономическими проблемами и реформами. Традиционная риторика власти о нацпроектах как основе стратегии государства, об их целях, связанных с прорывной модернизацией экономики и социальной сферы, сейчас находится в диссонансе с массовым запросом, в центре которого борьба с бедностью, низкими доходами, социальной неустроенностью. Риторика власти сегодня больше про новое «качество жизни», но не сейчас, через какое-то время. А фокус массового запроса – на «уровне жизни» сейчас и завтра. Посыл власти про стратегические нацпроекты хорошо работает, когда экономика и благосостояние растут, а новые цели тянут ожидания и настроения вверх. В «нулевые годы» это работало хорошо. Сейчас же, на фоне негативной социально-экономической динамики, идея нацпроектов на перелом настроений не срабатывает.

Все эти причины не могут быть устранены быстро. Поэтому отскок рейтингов президента вверх возможен, но о смене тренда и стабилизации рейтингов пока речи не идет. Для смены тренда нужно довольно долгое накопление позитива или «большие события», которые поменяли бы фокус общественных настроений»

Константин Костин, председатель правления Фонда развития гражданского общества:

«Прямой связи между прямой линией и социальным самочувствием граждан все-таки нет. У прямой линии две задачи. Во-первых, настройка системы госуправления: обратная связь важна, чтобы подкручивать различные винтики на разных уровнях власти. Во-вторых, уточнение проблемного поля, уровень чувствительности общества к различным решениям, социальное самочувствие. В последнее время его снижение фиксируют социологи и сегодня это получило свое подтверждение. Подавляющее большинство вопросов касались проблем с уровнем дохода и с местами проживания граждан – доступной медициной и образованием, коммунальными услугами, ЖКХ. Прямая линия может быть использована как площадка для объявления о важных решениях. Сегодня это решение о повышении пособий для новорожденных.

Понятно, что на рабочих совещаниях и заседаниях правительства нет информации о зарплате у россиян в 10 000 руб. А на прямой линии есть. И это хороший повод, чтобы разобраться в том, что происходит. Прямые линии как форматы обратной связи нужны, чтобы замерить температуру социального самочувствия, каждый раз они проходят на разном эмоциональном фоне. Соцопросы, которые фиксируют пессимистические настроения россиян, довольно точны. Становится очевидно, что до тех пор, пока не решат проблемы повышения уровня доходов и улучшения качества жизни, каких-то существенных изменений ждать крайне сложно.

На первом плане у людей проблемы уровня и качества жизни, причем не в региональном, а в локальном разрезе – город, район, улица, двор. И отвлечь от этого или чем-то заместить в массовом сознании данную проблематику всерьез невозможно»

Андрей Колесников, руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского центра Карнеги:

«Эта прямая линия ни на что не повлияет – рейтинги останутся индифферентными к сказанному, с одной стороны, потому что не было сказано ничего нового, а с другой стороны, что риторика президента уже не влияет на социологические показатели. Большинство людей воспринимают прямую линию или как пиар, или как всероссийскую жалобную книгу, которая, может быть, поможет решить какую-то конкретную проблему. Хотя с каждым годом таких надежд все меньше. И президент уже не выступает в роли всесоюзного сантехника – этот формат тоже оказался не совсем эффективным: или ничего не чинят, или если чинят, то плохо, или если обращают внимание на проблемы, то с противоположным результатом, когда правоохранительные органы начинают заниматься людьми, которые жалуются. Все больше и больше сближаются форматы прямой линии и ежегодной пресс-конференции президента.

Реальность, в которой живет президент, и [реальность], в которой живут люди, которые в том числе задавали свои вопросы, пересекаются ровно в одном – желании кого-то на что-то повлиять. Блогер спрашивает про критику власти. Это попытка заставить президента порассуждать и выяснить его позицию. В последнее время президент начинает обнаруживать незнание деталей. Хотя сейчас он для себя наконец-то решил проблему между различием в заработной плате и реальными доходами населения, когда стал объяснять разницу между ними. Ранее, по-моему, на большой пресс-конференции он эти понятия смешивал. Это новая его черта – он не очень стал вникать в детали. И это становится заметно во время таких долгих разговоров.

Кроме того, было заметно, что он начинает разделять ответственность с чиновниками, это появилось после того, как стали выводить по видеосвязи министров и губернаторов. Он стал делегировать ответственность – это выглядит как перекладывание проблемы на чужие плечи».

Евгений Минченко, президент коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг»:

«Думаю, что на рейтинге президента прямая линия радикально не отразится. Потому что ее формат был достаточно консервативным. В этот раз было даже меньше интерактива, что меня удивило. Обычно Путин переспрашивает, говорит с человеком, задающим вопрос, а в этот раз интерактив появился, но где-то уже под конец прямой линии. Такое впечатление, что Путин пришел в форму только под самый конец.

В целом никаких больших инициатив заявлено не было. Большая часть вопросов и ответов по внутренней и внешней политике были предсказуемы. Все было сосредоточено на теме конкретных проблем конкретных людей. И Путин сам об этом сказал, рассказав историю о бабушке, которая дала ему записку, а ее потеряли помощники.

При этом не было «разносов» чиновников, Путин был в образе мудреца, который понимает все трудности и все проблемы: да, нехорошо, что большие зарплаты у руководителей госкомпаний, но у нас там иностранные специалисты, чьи зарплаты привязаны к зарплатам руководителей, а не плати им высокие зарплаты, они уедут...

Это очевидный контраст по сравнению с предвыборным 2017 годом. Тогда была очевидна установка на «порку» чиновников. Такое впечатление, что они поняли, что с этой «поркой» можно перегнуть палку и потерять лояльность госаппарата».