Политологи о деле Михаила Абызова: «Конечно, это удар по Медведеву!»

Бывшего министра по делам открытого правительства Михаила Абызова задержали 26 марта по подозрению в хищении 4 млрд руб. и создании преступного сообщества с использованием служебного положения. Ему грозит до 20 лет лишения свободы. Опрошенные «Ведомостями» эксперты считают, что это удар по позициям Дмитрия Медведева в рамках подготовки к транзиту власти в 2024 г. Однако это еще не означает, что премьера пора списывать со счетов.

Алексей Макаркин, заместитель директора Центра политических технологий:

«Конечно, это удар по Медведеву! Особенно с учетом того, что Абызов не просто был министром в его правительстве, он был протеже Медведева и воплощал идею Медведева об открытом правительстве. Сейчас эта идея, видимо, признана не соответствующей новым реалиям.

Возможно, арест Абызова – это удар по позициям Дмитрия Медведева перед транзитом власти в 2024 г. Другой вопрос – отстранят ли Медведева от транзита? Нужен ли в ходе транзита сильный премьер-министр?

Позиции Медведева были серьезно ослаблены в 2018 г., когда было сформировано новое правительство, из которого ушли и его пресс-секретарь Наталья Тимакова, и вице-премьер Аркадий Дворкович, и Абызов. Но такой слабый премьер-министр может и дальше руководить правительством – почему нет?

Медведев сейчас не проявляет политической активности – он не делает заявлений, которые обсуждались бы в информационном пространстве, он старается быть как можно менее заметным. Он согласился с уходом целого ряда своих соратников, т. е., как и после решения о рокировке с Владимиром Путиным в 2011 г., показал, что он не будет идти на конфликт, для него государево решение – закон. Кроме того, Медведев как глава правительства принял на себя ответственность за пенсионную реформу. До этого он старался избегать непопулярных решений, когда был президентом принимал решения, которые всем нравились: стремился понравиться самым разным группам общества. Соответственно, отстранять его, менять премьера было бы как-то не по «понятиям».

В ходе транзита сильный, влиятельный премьер был бы фигурой, противоречащей логике транзита: транзит проводит один человек. Если мы посмотрим на пример Казахстана, там не было сильного премьер-министра. Потому что если появляется сильный премьер-министр, с высоким рейтингом и кредитом доверия, то получается, что транзитом будут заниматься уже два человека. А в логике российского транзита им занимается только президент, а все остальные, включая премьер-министра, принимают его решения».

Николай Петров, профессор Высшей школы экономики:

«Очевидно, любой человек, который занимается бизнесом, беззащитен и в отношении его власть всегда может предпринять карательные действия. Патрональная сеть Медведева все последние годы скукоживается: одних его людей отсылают из Москвы, другие не входят в новый состав правительства. Прежде всего это касается экономического блока. У него не осталось того, что хотя бы с некоторым приближением можно назвать командой. И арест Абызова – это в первую очередь ослабление Медведева и превращение его из человека, у которого была довольно крупная, хотя и не очень долговременная команда, в одиночку.

Но при этом его шансы на индивидуальную политическую карьеру могут даже возрасти. Скорее всего, он, как и раньше, не будет вмешиваться в происходящее. Его стиль – это грустно созерцать, как уничтожается его команда. Ближе к 2024 г. все будет зависеть от конфигурации, которая будет выбрана. Медведева ослабляют как серьезного политического игрока, у которого есть команда, политический ресурс, он становится удобен, поскольку одинок и не меняет никакую конфигурацию сил. Мы только что увидели в Казахстане, что президентом стал человек известный, но не способный каким-то образом поменять общий расклад сил. Поэтому то, что происходит последний год, возможно, даже приближает Медведева к президентству. Но сильным президентом он никогда не будет».

Александр Пожалов, директор по исследованиям фонда «Институт социально-экономических и политических исследований»:

«Абызов – не политическая фигура, идеолог или номенклатурный госуправленец, а крупный бизнесмен, неожиданно оказавшийся в системе госвласти в прошлом правительстве Медведева. Поэтому не стоит его делу придавать политический характер, коррупционная линия здесь выглядит основной. Не будь он недавним федеральным министром с претензией на «реформу системы госуправления», его дело вообще бы не вызвало такого резонанса.

Какую-то пользу для рейтингов власти в глазах населения это вряд ли принесет. Абызов неизвестен публике, ему не припишешь авторство непопулярных реформ. Наоборот, в условиях, когда из-за пенсионной реформы кредит доверия людей к власти сильно снизился, коррупционное дело олигарха, который недавно занимал должность федерального министра, – это возможный козырь в руках левой оппозиции.

Политические же выводы из этих событий, безусловно, последуют. Абызов был одним из немногих крупных предпринимателей, открыто входивших в 2010–2011 гг. в коалицию «второго срока Медведева». Он слишком выбивался из курса на «национализацию элит», одной из идеологических основ предыдущего политического цикла. При этом, в отличие от других крупных госуправленцев и ряда олигархов, он не пострадал от санкций. Поэтому ситуация вокруг Абызова может показывать, что конфигурации «управляемого транзита» будут вырабатываться без той части элиты, которая выступает за изменение внешней политики и уступки Западу ради смягчения санкций, и без крупного бизнеса, не связанного с государством.

Что касается влияния на позиции Медведева в период «транзита», то я не склонен преувеличивать его, так как считаю маловероятным сам сценарий, что Медведев в 2024 г. вернется на президентский пост или останется на много лет бессменным премьером. Многие люди из его ближайшего окружения уже покинули посты, сам он набрал заметный антирейтинг, не видно, чтобы Медведев стремился сам стать хедлайнером нацпроектов. Хотя, безусловно, как политик со столь разносторонним опытом Медведев останется тяжеловесной фигурой в системе власти и в период «транзита», вопрос – в какой роли».

Михаил Виноградов, президент фонда «Петербургская политика»:

«Инициаторам дела Абызова не могло быть непонятно, что оно будет особенно остро звучать прежде всего в контексте позиций премьер-министра Дмитрия Медведева. Другое дело, что ослабление команды премьера еще не влечет автоматического ослабления позиций его самого. Было несколько историй с претензиями к людям, идентифицировавшимся с Медведевым или его близким окружением, – бывшему главе ФСИН Реймеру, экс-начальнику главного управления экономической безопасности МВД Сугробову, бизнесменам братьям Магомедовым. Медведев не бился за них – по крайней мере, публично, и это выглядело как осмысленная тактика: чем меньше премьер бился за команду, тем его позиции выглядели устойчивее. Слабость становилась признаком силы. Но никто не поручится, что такая тактика будет работать всегда».

Евгений Минченко, руководитель коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг»:

«Абызов давно уже не миллиардер, он обеспеченный рантье, но не более того. То есть он не являлся сколько-нибудь активным политическим игроком, обладающим значимым ресурсом. Скорее это уголовное дело укладывается в логику перераспределения ресурса и зачистки бывших участников правящей коалиции, которые ослабли и стали не нужны. К Медведеву Абызов в последнее время имел отношение очень опосредованное, ни в какие политические процессы он вовлечен не был.

Думаю, в свое время Абызов был делегирован в правительство группой Анатолия Чубайса, с ней он в большей степени аффилирован. И если проводить параллели, то надо их проводить не с делом экс-министра экономики в правительстве Медведева Алексея Улюкаева, а с делом бывшего руководителя госкорпорации «Роснанотех», соратника Чубайса Леонида Меламеда.

У Абызова было много различных бизнес-конфликтов, плюс человек вышел из бизнеса и остался без политической крыши. А Чубайс как покровитель в последнее время сдает.

Ожидать серьезных политических последствий дела Абызова я не вижу оснований. Скорее это действительно какая-то простая история: есть вышедший из игры бывший министр, который и в правительстве был не очень влиятелен, потому что министром он был без министерства, а когда ушел на позицию рантье, то просто оказался слаб перед правоохранителями».

Константин Костин, председатель правления Фонда гражданского общества:

«В российской политике часто бывают случаи, когда все не то, чем кажется. Поэтому арест Абызова может вовсе не означать ослабления Медведева. Есть материалы следствия, предъявлены обвинения, будет суд, в ходе которого мы увидим заявителей, свидетелей и доказательства следствия. И тогда сможем судить о характере дела и о том, почему все произошло сейчас.

Я бы не связывал перспективы нахождения Медведева на премьерском посту и это дело, как и не связывал бы это дело с подготовкой к возможному транзиту власти. До этого еще много времени».