Президент внес законопроект о проведении экспертиз подразделениями СКР

Президент Владимир Путин внес в Госдуму законопроект, разрешающий Следственному комитету России (СКР) создание экспертных подразделений и проведение судебных экспертиз. Спустя несколько часов – редкий случай в думской практике – документ был рассмотрен комитетом по безопасности и рекомендован совету Думы для включения в план на апрель.

Законопроект разрешает СКР проводить наиболее распространенные виды технических экспертиз, в том числе строительно-техническую, экспертизы, связанные с оружием, генетическую и почерковедческую экспертизы, экспертизу на полиграфе, финансово-аналитическую и медико-криминалистическую экспертизы. Нет в списке только судебно-медицинской экспертизы. На СКР возлагается и обеспечение законности при экспертизе. Представитель СКР во вторник был недоступен для журналистов.

«Сейчас таким правом обладают МВД, ФСБ и другие правоохранительные структуры», – сообщил председатель комитета Госдумы по безопасности Василий Пискарев: появление такого же права у СКР существенно сократит сроки следствия и содержания обвиняемых под стражей. По мнению Пискарева, зачастую срок содержания продлевается из-за долгих экспертиз: «Принятие законопроекта будет способствовать соблюдению прав всех участников уголовного судопроизводства».

В 2017 г. в СКР был создан криминалистический центр, а в региональных управлениях комитета – экспертно-криминалистические отделы, напоминает сотрудник правоохранительных органов. Они уже проводят судебные экспертизы, хотя пока и малозаметны, но после принятия закона их значение, естественно, существенно вырастет, уверен он.

Работа именно этих комитетов вызывала возражения у Генпрокуратуры. В ноябре 2018 г. «Коммерсантъ» сообщил, что заместитель генпрокурора Виктор Гринь написал председателю СКР Александру Бастрыкину письмо, в котором выразил мнение, что эти структуры СКР не вправе проводить судебно-медицинские экспертизы, поскольку их сотрудники не профессиональные медики. Письмо было опротестовано Бастрыкиным у генпрокурора Юрия Чайки, но тот согласился с доводами Гриня. Теперь коллизий не будет, уверен сотрудник правоохранительных органов. Судебно-медицинская экспертиза (которая требует только специальных медицинских знаний) осталась за медиками, а медико-криминалистической экспертизой (для которой требуются, кроме медицинских знаний, дополнительные физические, химические и другие исследования) займется СКР, говорит собеседник. Правда, границу между этими экспертизами СКР сможет проводить в свою пользу, предупреждает он.

Представитель Генпрокуратуры отказался от комментариев.

По мнению Павла Чикова из Международной «Агоры», законопроект свидетельствует о явном усилении СКР. СКР зависел от смежных ведомств: за судмедэкспертизой надо было обращаться в Минздрав, за криминологической – в МВД. А тот, кто контролирует эксперта, контролирует и результат дела, считает Чиков: например, из 60 уголовных дел, возбужденных против медиков в Татарстане, в суд пошли два, остальные блокированы – например, затягиванием судмедэкспертизы до истечения сроков привлечения к уголовной ответственности. Список отошедших к СКР экспертиз хорошо показывает, продолжает он, над кем комитет одержал тактическую победу и с кем сталкивался. У полиции следователям удалось отвоевать баллистику, пожарно-техническую экспертизу, дактилоскопию – основные виды криминалистической экспертизы.

А вот судебно-медицинская экспертиза осталась за Минздравом, хотя СКР и вырвал себе медико-криминологические исследования.

Побуждения СКР связаны как раз с достижением максимальной объективности экспертных заключений, связанных с фактами негативных последствий небрежного отношения медиков к своей работе, полагает руководитель практики уголовного и административного права юридической компании «Амулекс» Алена Зеленовская. Таких фактов все больше, но к ответственности привлекаются единицы, что вызывает общественный резонанс. Ситуация диктует необходимость новых, радикальных мер, полагает Зеленовская.

Судя по всему, СКР хочет под видом оптимизации исключить любые ситуации, когда необходимо взаимодействие со смежными ведомствами и госструктурами, что существенно упростит работу по уголовным делам, полагает Дмитрий Горбунов из юридической компании «Рустам Курмаев и партнеры». Адвокатское сообщество по-прежнему убеждено, что говорить об объективности экспертов, которые находятся в структуре самого следственного органа, неуместно. То же говорит и Генпрокуратура, но ее мнение не помешало СКР, констатирует Горбунов.

Экспертиза – важнейшая часть доказательной базы, особенно в экономических преступлениях, напоминает сопредседатель бизнес-организации «Деловая Россия» Андрей Назаров: «У следователя вряд ли может появиться реальное понимание ситуации, если не проведена объективная экспертиза». Законопроект можно приветствовать с условием, что экспертизы будут высококвалифицированными и объективными, продолжает он: «Презумпция невиновности относится и к людям, которые будут работать в СКР и делать экспертизы. Вряд ли можно их обвинить в том, что они будут делать заведомо необъективную экспертизу. Но, конечно, могут быть предпосылки к тому, чтобы они поддерживали коллег из СКР при каких-то нюансах. Надеюсь, у всех есть заинтересованность, чтобы экспертиза всегда была объективной, а не создавала дополнительные доказательства искусственным путем».

Политолог Николай Петров напоминает о споре генпрокурора Юрия Чайки и председателя СКР Александра Бастрыкина о судебно-медицинских экспертизах. «Тактика президента простая, – объясняет Петров, – он их стравливает, но следит, чтобы никто не брал верх».

Радикально законопроект ничего не изменит, поскольку у СКР уже есть подобные структуры, считает Петров: «Но для судов их экспертизы в крупных делах могли не быть серьезным основанием, особенно когда против них возражала прокуратура. Теперь то, что мы видим де-факто, будет де-юре».

Внесение президентом этого законопроекта поднимает акции не столько Бастрыкина, сколько директора ФСБ Александра Бортникова, полагает политолог Евгений Минченко: «Складывается впечатление, что СКР и ФСБ очень плотно работают тандемом, где ФСБ выглядит старшим партнером». Президент нередко вносит законопроекты, важные не только для СКР, но для всех силовиков, продолжает он, это объясняется тем, что нет члена «Политбюро 2.0» (неформальная политическая верхушка России), курирующего силовые структуры. У нас силовые структуры – это личная сфера особого внимания и интереса президента, и именно поэтому нет фигуры главного силовика. Конкуренция силовых структур поощряется, потому что их ресурс опасно концентрировать в одних руках, заключает эксперт.

В подготовке статьи участвовали Елена Мухаметшина и Анастасия Корня