Переговоры Путина и Лукашенко в Сочи. О чем они спорят

13 и 15 февраля в Сочи президенты Владимир Путин и Александр Лукашенко в очередной раз попытаются договориться об условиях поставки Россией нефти и ценах на газ. Это уже седьмая за полгода встреча лидеров двух стран.

«Ведомости» разобрались, в чем суть разногласий, и спросили экспертов, чем может закончиться очередной российско-белорусский нефтегазовый спор.

Компенсация нефтяного налогового маневра

Сейчас по трубопроводу «Дружба» в Белоруссию и через Белоруссию поставляется примерно 50 млн т российской нефти в год. Поставки нефти для Белоруссии российской экспортной пошлиной ($135,1 за тонну для декабря 2018 г.) не облагаются. Российские нефтяные компании платят пошлину в российский бюджет только за ту нефть, которая транзитом через Белоруссию идет дальше в Европу.

По двустороннему соглашению Белоруссия для своих нужд беспошлинно импортирует 24 млн т в год. Но по факту страна оставляет себе для переработки лишь 18 млн т. Излишек в 6 млн т она отправляет дальше на экспорт и взимает за него еще экспортную пошлину в свой бюджет. Российскую нефть покупает «Белнефтехим», именно он реэкспортирует эти 6 млн т нефти в год и платит экспортную пошлину в местный бюджет.

Минфин России в начале прошлого года оценивал недополученные доходы российского бюджета из-за таких схем в 300 млрд руб. В Белоруссии применялись схемы, когда под видом нефтепродуктов вывозилась нефть за пределы союзного государства, рассказывал «Ведомостям» собеседник в российском правительстве.

В августе прошлого года Россия решила изменить систему налогообложения нефтяной отрасли: экспортная пошлина будет плавно снижаться и к 2024 г. станет нулевой. Одновременно будет увеличиваться внутри России налог на добычу полезных ископаемых: то есть компании будут платить в бюджет не за экспорт нефти, а за сам факт ее добычи.

Это означает, что цена поставляемой в Белоруссию нефти будет расти, а эффект от реэкспорта российской нефти – снижаться.

Белорусские власти оценивают потери от этого налогового маневра в $300–400 млн уже в 2019 г. в год и требуют от России компенсировать эти потери. На одной из встреч с Путиным Лукашенко прямо пригрозил, что в противном случае Россия может лишиться своего единственного союзника на западном направлении.

Москва до сих пор категорически отказывалась компенсировать убытки Белоруссии, заявляя о том, что налоговая политика – это внутреннее дело России. Кроме того, российские чиновники говорили о том, что о компенсациях не может быть и речи до тех пор, пока правительство Белоруссии проводит протекционистскую политику в отношении своих промышленных предприятий, что ставит российский бизнес и российские товары в неравные условия с белорусскими.

Цена на газ

В апреле 2017 г., после завершения очередного газового конфликта, Белоруссия и «Газпром» подписали протокол, который зафиксировал для республики формулу цены, привязанную к ценам на газ в Ямало-Ненецком автономном округе (ЯНАО). Согласно документу, «Газпром» должен был поставлять газ в Белоруссию в 2017 и 2018 гг. по $129 и $127 за 1000 куб. м соответственно. Но, по данным Белстата, в 2017 г. российская компания поставила в Белоруссию 19 млрд куб. м газа по цене $146. Данные Белстата по итогам 2018 г. появились в преддверии встречи Лукашенко с Путиным (передает «Интерфакс»): поставки в Белоруссию выросли на 7% до 20,33 млрд куб. м, а цена за российский газ составила $129 за 1000 куб. м.

В подписанных в 2017 г. документах была оговорка, что стороны имеют право применять корректирующий коэффициент к ценам на газ, определять который могли правительство Белоруссии и «Газпром». Кроме того, предусматривалось, что стороны до 1 января 2018 г. разработают предложения по программе формирования общего рынка газа к 2025 г, но этого сделано не было.

Протокол, который привязал белорусские цены на газ к ценам в ЯНАО, действует до 31 декабря 2019 г. То есть до конца текущего года Россия и Белоруссия должны определить, по каким ценам будет поставляться газ в следующем году.

Осенью 2018 г. спор о цене на газ перешел в публичную плоскость: Лукашенко публично поспорил с Путиным, заявив, что в соседней с Белоруссией Смоленской области цена на газ составляет $70 за 1000 куб. м, а в Белоруссии – $130 за аналогичный объем.

Путин возразил: «Если бы Белоруссия не имела преимуществ, связанных с интеграцией, а мы формировали бы цену на рыночных принципах, это было бы не $129 и не $127, а $200».

Одной из причин высоких цен для Белоруссии был тариф на транспортировку газа до республики, рассказывал Лукашенко на публичной части встречи: «До границы с Белоруссией транспортировка газа из ЯНАО стоит $3 за 1000 куб. м на 100 км, тогда как внутрироссийский тариф – порядка $1. Таким образом, в структуре цены на газ для Белоруссии доля платы за транспортировку по территории России превышает 70% – в три раза выше, чем для субъектов России».

В Минске настаивают на том, что к 2024 г. цены на газ в Смоленской области и в Белоруссии должны выровняться.

Чем все это может закончиться

Политолог Евгений Минченко:

«В Белоруссии, по сути, плановая экономика, то есть абсолютно другие правила игры по сравнению с Россией. Сейчас речь идет о сближении правил игры в экономике, а уже потом можно будет говорить о какой-то политической интеграции. При этом те, кто говорит, что Белоруссия от нас никуда не денется, делают очень большое допущение. Лукашенко пытается лавировать между разными центрами силы, как в свое время делал президент Украины Виктор Янукович. Но, учитывая внутриполитическую ситуацию, положение Лукашенко сейчас напоминает ситуацию, сложившуюся не при Януковиче, а, скорее, при другом украинском президенте – Леониде Кучме в начале 2000-х гг. Ситуация, конечно, может развиваться не так, как на Украине, но угроза отдаления Белоруссии от России существует».

Президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов:

«На любых переговорах России и Белоруссии, как до этого когда-то России и Украины, всегда стартово сильнее позиции Минска или Киева. Ведь цена ошибок для Белоруссии куда выше, чем для Москвы. А значит, они более тщательно готовятся к переговорам и ведут себя хитрее. Это не значит, что любые переговоры заканчиваются в пользу оппонентов Москвы. Лукашенко, скорее всего, настроен затягивать любые разговоры и избегать обязательств. Чем дольше в Москве идут споры о том, нужно ли осуществлять "принудительную интеграцию" с Белоруссией, тем больше шансов, что до дела не дойдет. Залог успеха российской операции в Крыму был как раз в ее внезапности, в том числе для российского истеблишмента. Что касается потери Белоруссии, то этот процесс идет уже пять лет. В этом плане ничего не изменилось, хотя от попыток добиться возвращения в лоно Москвы Минск не застрахован».

Эксперт Московского центра Карнеги Андрей Колесников:

«Россия в общем и целом будет терять Белоруссию по мере того, как будет разрастаться газовый конфликт, даже если будет найден компромисс. Компромисс скорее будет в пользу России, чем в пользу Белоруссии. Лукашенко строит национальное государство и не собирается обеспечивать транзит власти в России в 2024 г. для Путина. Поэтому, вероятно, российским элитам постепенно придется смириться, что они потеряли навсегда Украину и что Белоруссия будет постепенно двигаться на Запад, а не на Восток. Возможно, это займет много времени в силу того, что Лукашенко ментально ближе России и авторитарному способу правления. Но сама Белоруссия будет двигаться на Запад, и это вполне естественный путь. Россия пытается управлять Белоруссией как Белорусским федеральным округом, что в ответ вызывает раздраженную реакцию и зигзаги Лукашенко между Западом и Востоком, поэтому будут продолжаться попытки удержать Белоруссию в зоне своего влияния. Российская элита считает Белоруссию недогосударством, сателлитом, буфером, чем в свое время считали и Украину. Но это архаичный подход. Если бы наши элиты думали стратегически, то они бы с Белоруссией строили отношения иначе».

При участии Елены Мухаметшиной и Варвары Подругиной