Пять самых интересных вопросов Путину и что он на них ответил

Президент Владимир Путин в 14-й раз провел большую пресс-конференцию. Она длилась почти четыре часа. «Ведомости» выбрали пять самых интересных вопросов, которые были заданы президенту.

Роман Цимбалюк, украинское информационное агентство УНИАН: «Владимир Владимирович, а сколько денег вы тратите на оккупированный Донбасс? Там же нищета под вашим руководством, а люди превратились в рабов России. Давайте называть вещи своими именами. Вы говорите, что боитесь ядерной войны и одновременно к войне с НАТО готовитесь, а по сути – стреляете в граждан Украины. Это же вы как верховный главнокомандующий отдали приказ стрелять по морякам. <...> Не кажется ли вам, что может так получиться, что прямого диалога между президентом Украины и России не будет до тех пор, пока вы не поменяете место работы?»

Владимир Путин: «По поводу страданий людей, которые живут на Донбассе. Вот вы же гражданин Украины? И вы считаете этих людей гражданами своей страны. Скажите, кто установил блокаду между Донбассом и остальной частью Украины? Разве Россия это сделала? Это сделали украинские власти: ввели сплошную экономическую блокаду территории, которую они считают своей. И они стреляют по этим гражданам, которых считают своими. Мы действительно оказываем гуманитарную и другую помощь и поддержку людям, которые проживают на этой территории. Но для того, чтобы их там окончательно не раздавили и съели, не порвали. И будем это делать дальше, потому что попытки решить вопросы политического характера с помощью силы – а мы видим это на протяжении нескольких лет со стороны сегодняшней киевской власти – обречены на провал. Вот это надо понять.

Теперь по поводу того, как урегулировать отношения и кто останется у власти. Дело не в персоналиях, дело в отношении к людям. Мы хотим, чтобы на всей территории Украины, в том числе и на Донбассе, был мир и процветание. Мы заинтересованы в этом, потому что Украина остается одним из наших крупнейших торгово-экономических партнеров. Это не странно? Нет, не странно, потому что это естественные связи и эти естественные связи когда-нибудь все-таки дадут о себе знать. Но пока в киевских коридорах власти находятся русофобы, не понимающие, в чем интерес их собственного народа, такая ненормальная ситуация будет продолжаться. Вне зависимости от того, кто находится у власти в Кремле».

Илья Азар, «Новая газета»: «В этом году в Центральноафриканской Республике погибли мои коллеги и друзья: Александр Расторгуев, Орхан Джемаль и Кирилл Радченко. Что вам известно об обстоятельствах их гибели, в частности о возможной причастности к этому частной военной компании Вагнера? Как вы думаете, насколько это вообще правильно, что бизнесмен, которого называют вашим поваром, Евгений Пригожин, как считается, занимается и руководит ЧВК Вагнера? И в целом что вы думаете о деятельности ЧВК?»

Путин: «Все мои повара – сотрудники Федеральной службы охраны. Других поваров у меня нет. Надо, чтобы это было ясно, понятно, и чтобы мы к этому больше не возвращались. Если кто-то хочет приклеить какие-то ярлыки – это их дело.

Теперь по поводу Вагнера и того, что люди делают. Если эта группа Вагнера что-то нарушает, тогда Генеральная прокуратура должна дать правовую оценку. Теперь по поводу присутствия их за границей. Если они не нарушают российского закона, они вправе работать, продавливать свои бизнес-интересы в любой точке планеты.

Ну и, наконец, о трагедии, которую вы упомянули. По имеющимся данным, покушение совершили какие-то местные группировки. Насколько я представляю, там идет расследование. Достоверных данных, к сожалению, нет, но мы очень рассчитываем, что они будут получены. Мы держим ситуацию на контроле по дипломатическим каналам, и я надеюсь, когда-нибудь узнаем, что произошло. Но я хочу принести свои соболезнования и вам, всем членам редакции, и близким людей, которые там погибли».

Журналист телеканал «Царьград» (не представилась): «Как вы смотрите на ситуацию, которая складывается в мировом православии с учетом раскольнических действий, которые предприняли сейчас Константинопольский патриархат и Киев?»

Путин: «То, что сейчас происходит в православии, – это просто, как у нас в народе говорят, уму непостижимо. Это прямое вмешательство государства в церковную, религиозную жизнь. Такого не было еще никогда со времен Советского Союза. К сожалению, на Украине это сейчас происходит. Создали эту объединенную раскольническую церковь Стамбульского прихода. Не нравится Московского прихода – будет Стамбульского прихода. Причем обратите внимание, Украинская православная церковь Московского патриархата была полностью независимой. Может, об этом мало кто знает, но они делали все самостоятельно, в том числе избирали иерархов. Единственная связь была духовная: упоминали на проповедях имя патриарха Московского и всея Руси. Все. Теперь посмотрите, какая зависимость наступает от Турции, от Турецкого патриархата: там и назначения, и деньги – что самое главное. Главный побудительный мотив Варфоломея – подчинить территорию, а потом еще и зарабатывать на этом. Я думаю, это главный побудительный мотив, но кроме, конечно, подсказки из Вашингтона. То, что госсекретарь позвонил по этому вопросу в Киев и обсуждал эту тему – это ни в какие ворота не лезет, абсолютно недопустимая вещь. Тем не менее это происходит. Это лишнее свидетельство того, что это тоже делается в преддверии предвыборной кампании и с целью дальнейшего разрыва между русским и украинским народами. Это политическая, безусловно, подоплека. Ничего здесь хорошего нет. Для религиозных свобод в целом это явное, грубое нарушение. Меня больше всего беспокоит, что за этим, безусловно, начнется передел собственности. Он, по сути, уже идет. Он может приобрести очень тяжелый характер, если не кровавый. Очень бы не хотелось».

Энн М. Симмонс, The Wall Street Journal: «На Западе многие политики, эксперты, даже простые люди видят в России большую угрозу. Они даже думают, что вы, как президент России, хотите править миром. Я хочу узнать, действительно вы хотите этого? И скажите, пожалуйста, какова настоящая цель вашей внешней политики?»

Путин: «Что касается управления миром, то мы знаем, где находится штаб, который пытается это делать. И он не в Москве. Это связано с ведущей ролью Соединенных Штатов в мировой экономике, связано с расходами на оборону: $700 млрд с лишним США тратят на оборону, а мы – $46 млрд. На минуточку: у нас 146 млн граждан в России, а в странах НАТО – 600 млн. И вы считаете, что наша цель – управлять миром? Это штамп, который навязывается общественному мнению западных стран для решения внутриблоковых и внутриполитических вопросов. Внутриблоковых – это значит, что для того, чтобы сплачивать вокруг себя страны, скажем НАТО, нужна обязательно внешняя угроза. Иначе не обеспечить этого сплочения. Надо против кого-то сплачиваться. Против России – это хорошо: крупнейшая ядерная держава. А "внутриполитически" – то во многих странах в Восточной Европе, к сожалению, до сих пор процветает русофобия. Для чего? Для того чтобы обеспечить на основе каких-то прежних исторических страхов свое внутриполитическое благополучие. Это тоже вредно, потому что в конечном итоге это эксплуатация фобий прошлого, которые мешают двигаться вперед, вредит тем странам и народам, руководство которых пытается проводить такую политику. На самом деле главная цель нашей внешней политики – обеспечить благоприятные условия для развития Российской Федерации, ее экономики, социальной сферы, обеспечить безусловное движение вперед. Ну и чтобы она заняла достойное место на международной арене – как равный партнер среди равных».

Павел Зарубин, ВГТРК: «Многие эксперты по экономике, Кудрин в том числе, заявляют о том, что в реальности российская экономика вот уже 10 лет растет в среднем всего на 1%. Вы ставите задачу прорыва, рывка, но для этого, даже по самым минимальным оценкам, темпы роста должны быть как минимум в 4–5 раз выше. В правительстве обещают задачи выполнить, но там же признают, что в ближайшие несколько лет темпы роста ВВП не превысят даже 2%. Возможен ли при таких вводных в принципе прорыв? И в целом вы командой Медведева довольны?»

Путин: «Рост экономики на 1% в год за определенный период времени... Ну, во-первых, он был таким, когда Алексей Леонидович был вице-премьером российского правительства, поэтому нечего на зеркало пенять, коли рожа кривая, у нас так в народе говорят. Второе. Так считать механически нельзя. Я с большим уважением отношусь к Алексею Леонидовичу, это мой товарищ, и он хороший специалист, я, как правило, прислушиваюсь к его рекомендациям. Но вот смотрите, с 2008 по 2018 г. рост экономики составил примерно 7,4%. Если посчитать, то да, получится процент с небольшим, но давайте не будем забывать, как развивалась экономика. Были и более высокие темпы роста, и спады, связанные с мировым кризисом. В 2009 г. после кризисных явлений в мировой экономике спад составил, по-моему, 7,8%, и потом потихонечку мы из этого вылезали в течение многих лет. Потом в 2014–2015 гг. – еще один кризис: обрушение цен на нефть, на основные виды наших экспортных товаров.

Поэтому просто так механически считать нельзя. Но, разумеется, темп роста ВВП страны – один из главных показателей. Но нам с вами не обеспечить темп роста ВВП, необходимый для этого прорыва, если не изменить структуру экономики. Именно на это и нацелены национальные проекты и будут вкладываться такие огромные средства, о которых я уже сказал. Для того, чтобы изменить структуру, придать ей инновационный характер. Я очень рассчитываю, что нам это удастся сделать. Наверное, какие-то колебания возможны, но повторяю, самое главное, что нам нужно сделать, – это войти в другую лигу экономик, и не только по объему. Я думаю что занять пятое место по объемам – это вполне нам по силам».