Чем похожи президентские выборы в Египте и в России

В среду вечером закончились трехдневные выборы президента Египта. Победитель известен заранее: все сильные соперники действующего главы государства Абделя Фаттаха ас-Сиси арестованы или добровольно снялись с выборов. Во главу угла была поставлена проблема явки – на прошлые выборы не пришло больше половины избирателей. Официальные результаты объявят 2 апреля («Ведомости»).

Когда Абдель Фаттах ас-Сиси 31 января присутствовал на открытии шельфового газового месторождения Зохр, крупнейшего в Египте, это для президента, жаждущего переизбрания, был подходящий триумфальный момент, чтобы пообещать возрождение нации. Но он воспользовался случаем, чтобы предупредить некие «дьявольские силы». «Богом клянусь, прежде чем кто-то решится играть с нашей безопасностью и погубит 100 млн [египтян] <...> ему придется избавиться от меня. Никто не может [одолеть нас], потому что я не политик <...> не человек болтовни», – сказал бывший военный, ставший президентом. Это заявление, которое 31 января передало в прямом эфире государственное телевидение, стало самым ярким среди высказываний ас-Сиси перед выборами 26–28 марта, которые обеспечат ему второй президентский срок. Оно указывает на мышление автократа, убежденного, что от него и его вооруженных сторонников зависит спасение Египта от внутренних и внешних угроз, и задало гнетущий тон кампании.

Голосование не являет собой празднество демократии, а выглядит фарсом в расколотом обществе, которое все еще не оправилось от экономического хаоса после революции 2011 г., положившей конец 30-летнему правлению Хосни Мубарака. Сторонники президента считают, что ас-Сиси спас Египет от краха, противники – что он возглавляет один из самых репрессивных режимов за многие десятилетия.

Есть опасения, что его жесткое правление лишь откладывает проблемы, а демографическая и экономическая напряженность в самой густонаселенной стране арабского мира продолжает расти. «Ирония в том, что, когда перекрываются возможности для открытого инакомыслия, растет вероятность еще большего беспорядка, чем в 2011 г., – говорит старший научный сотрудник Центра исследований Ближнего Востока им. Рафика Харири при Атлантическом совете Х. А. Хеллиер. – Если несогласие загнано глубоко, бурлит и не может выйти на поверхность – к чему это приведет?»

Все реальные соперники ас-Сиси выбыли из президентской гонки. И тогда, пытаясь избежать конфуза с выборами без соперников, в последнюю минуту на сцену вывели кандидатом Мусу Мустафу Мусу, малоизвестного политика, называющего себя сторонником президента.

Плакаты с улыбающимся гладко выбритым ас-Сиси развешаны вдоль забитых машинами улиц Каира – и всё. Никаких признаков политической кампании: ни заявлений президента, ни митингов с его участием, а его соперник Муса сумел быть практически невидимым.

«Были времена, когда реальной политики не было. После 2011 г. я думал, что все изменится и мы увидим новый Египет, где вы на самом деле пользуетесь своими правами <...> Но это осталось в прошлом, – говорит Мухаммад Анвар ас-Садат, племянник бывшего президента и экс-депутат, который думал посостязаться с ас-Сиси. – Никого не интересует участие в какой-либо социальной деятельности, не говоря уже о политике <...> Похоже, новый Египет такой же, как старый».

На каирской площади Тахрир, где семь лет назад активисты протестовали против полицейского государства, два военных джипа Humvee стоят перед зданиями, на которых висят плакаты с ас-Сиси. По словам аналитиков, элита служб безопасности считает революцию 2011 г. катаклизмом, свергнувшим их и посеявшим смуту в стране. Они обвиняют Мубарака, который в 2005 г. провел первые президентские выборы в стране (пусть и далекие от идеала) и дал некоторую свободу печати, – считают, что таким образом он создал условия для массовых волнений.

Полный решимости не допустить повторения этого в последние недели режим усилил атаки на СМИ, оппозицию и критиков. Генеральный прокурор велел подчиненным принять все легальные меры против «распространителей фейковых новостей». А ас-Сиси в марте заявил, что «диффамацию» в отношении силовиков приравнивает к государственной измене. Тысячи людей (в основном исламисты, но также и гражданские активисты) отправлены в тюрьму с тех пор, как он, опираясь на поддержку народа, пришел к власти во время переворота 2013 г. Тогда президент Мурси, лидер исламистской группировки «Братья-мусульмане» (запрещена в России), был приговорен к пожизненному заключению.

Один египетский синий воротничок говорит, что люди шпионят друг за другом и, «если у кого-то возникают с вами проблемы, он звонит в полицию и говорит, что вы сочувствуете «Братьям-мусульманам».

Но как бы то ни было, эксперты были удивлены угрожающим тоном недавних речей ас-Сиси и решением режима не допустить на выборах ничего, даже отдаленно похожего на конкуренцию. В 2014 г. ас-Сиси был выбран с 97% голосов (при явке 47,5% избирателей. – «Ведомости»). И остается популярным среди египтян, которые верят, что он принес стране стабильность и трудится над оживлением экономики.

Происходящее за порогом власти непрозрачно; считается, что сейчас в ней доминируют военные советники. Ас-Сиси часто говорит об угрозах внутри страны и извне. К опасным внешним силам относятся Катар и Турция, которые поддерживают «Братьев-мусульман». Но аналитики и дипломаты озадачены тем, что тональность его речей становится все более злой, несмотря на отсутствие очевидной угрозы его власти.

Эта смена тона отчасти объясняется решением Ахмеда Шафика и Сами Хафеза Анана состязаться с ним на выборах. (Шафик – бывший премьер-министр; Анан – бывший начальник генштаба. – «Ведомости»). Оно ошеломило режим, старающийся избежать раскола в армии. Хеллиер уверяет, что январская речь была посланием к приверженцам бывших военных соратников ас-Сиси: «Это моя вотчина, мы не собираемся открывать в нее доступ, потому что иначе возникает риск повторения 2011 г.». Ас-Сиси работал в военной разведке, настроенной на жесткое восприятие окружающего мира, с ее паранойей и подозрительностью, – рассуждает Хеллиер. – Нет опасений, что его могут выбить из игры <...> Он просто хочет убедиться, что нет никаких предпосылок для возникновения проблем».

Президент перетряс руководство сил безопасности. В октябре он уволил Махмуда Хегази, начальника генштаба, дочь которого замужем за одним из сыновей президента. Три месяца спустя он уволил Халеда Фаузи, возглавлявшего службу общей разведки страны, заменив его генерал-майором Аббасом Камелем, который считается одним из ближайших доверенных лиц ас-Сиси.

«Никто не знает причины [этих перестановок], но они показывают, что существует недоверие. Удивительно смещать людей, которые очень близки к вам, – это стиль Трампа», – говорит ас-Садат.

Военные – самый сильный институт Египта с тех пор, как Гамаль Абдель Насер сверг монархию в 1952 г., – наблюдали за выборами 2012 г. Эксперимент с демократией усилил их недоверие к гражданской политике, а также опасения по поводу «Братьев-мусульман» с их организаторскими возможностями, говорят аналитики. «Братья-мусульмане» и ультраконсервативные сторонники салафитов добились большинства в парламенте, а Мурси с незначительным перевесом одолел Шафика в борьбе за пост президента.

«Братья-мусульмане» протолкнули новую конституцию с исламистским уклоном и втянулись в борьбу за власть с государственными институтами. В июне 2013 г. разразились протесты против Мурси, и армия сместила его. Он оказался в тюрьме, во время жестокого подавления демонстраций сотни его сторонников были убиты, а «Братья-мусульмане» объявлены террористической организацией.

Ас-Сиси в 2014 г. вышел в отставку (с поста первого заместителя премьер-министра. – «Ведомости»), чтобы баллотироваться на пост президента, настаивая, что он «отвечает запросам» египтян. С тех пор он уменьшил влияние правительственных учреждений, которые считает малоэффективными, и усилил роль военных в экономике. Военные управляют компаниями, производящими сталь, удобрения, цемент, макароны, лекарства и сельхозпродукцию. Это вызывает беспокойство и у местных, и у иностранных инвесторов, опасающихся нечестной конкуренции.

Президент усилил контроль и в других сферах гражданской жизни – политики не существует, несогласные изгнаны из эфира, сотни веб-сайтов были заблокированы, а силовые структуры берут, по некоторым сведениям, под контроль частные вещательные компании. Недавно созданная государственная инвестиционная компания Eagle Capital приобрела пакет в Egyptian Media, владеющей телеканалами, газетами и веб-сайтами.

«У нас не было ничего. Мало того что безопасность была хилой, вдобавок была огромная проблема с «Братьями-мусульманами» и салафитами, – говорит правительственный чиновник. – Египту нужно было чудо на всех уровнях экономики. В чем проблема, если у нас будет бизнесмен под названием «армия»?»

Аналитики говорят, что военные забрали больше контроля, чем когда-либо во времена Насера. «Ас-Сиси не разбирается в гражданских и не доверяет им, поэтому склонен передавать [проекты] военным, – говорит египетский аналитик Тевфик Аклимандос. – Он считает, что государство в нынешнем виде не в состоянии справиться с проблемами, и создает новый Египет, новую элиту».

Среди тех, кто стоял на площади Тахрир в 2011 г., царит уныние. 41-летний дизайнер Тарек, участник митингов за демократию, признает, что молодые активисты, которые были ядром восстания, наделали ошибок. «Мы так агрессивно, высокомерно разговаривали с людьми, не давали им возможности понять, к чему мы стремимся», – говорит он. В условиях, когда партийной политической жизни в стране нет, он был заинтригован, когда Анан и Шафик объявили, что намерены побороться с президентом.

«Не то чтобы они могли победить, но по крайней мере мы могли бы создать ему угрозу, – говорит Тарек. – Порой я думаю, что если были бы свободные выборы, то он [ас-Сиси] победил бы. Даже если так, это не проблема, будь выборы свободными. Другое дело, когда это симуляция».

Ас-Сиси может рассчитывать на поддержку и ряда бизнесменов, восхваляющих его экономическую политику. Они упирают на то, что ас-Сиси унаследовал государство-банкрота с неэффективным госаппаратом и нерациональными госрасходами.

«Впервые кто-то принимает решения, исходя из долгосрочного процветания страны, – говорит Ахмед Хайкал, основатель инвесткомпании Qalaa Holdings. – Долгое время египетские власти разменивали стабильность на популярность».

Ас-Сиси инвестировал в инфраструктуру, запустив серию мегапроектов, часто под руководством военных. Он планирует перенести административную столицу из Каира (из-за перенаселенности ас-Сиси хочет перевезти чиновников в новый город в 45 км от Каира. – «Ведомости»). Критики высмеивают эту идею как дорогую и тщеславную. В 2016 г. он договорился с МВФ о выделении кредита на $12 млрд, условием которого стала девальвация фунта (к ней привело первое в истории страны разрешение свободно торговать валютой на межбанковском рынке. – «Ведомости») и уменьшение субсидий на топливо.

МВФ в январе заявил, что эти меры «приносят все больше результатов», в этом году ожидается рост ВВП в 4,8%, а годовая инфляция, которая в прошлом июле достигла пика в 33%, к июню должна снизиться до 12%. Но не говоря прямо о роли военных, фонд предупредил, что большая доля государства в экономике «ограничивает возможность маневра средствами бюджета для эффективного инвестирования» и «маргинализует частный сектор».

«В результате ограничиваются возможности для более высокого роста и создания рабочих мест», – добавил фонд, уточнив, что Египет нуждается в 700 000 новых рабочих мест каждый год.

Для многих простых египтян реформы обернулись еще большими страданиями в стране, где 28% из 96-миллионного населения живет за чертой бедности. Аналитики говорят, что это сказалось на популярности президента. Тем не менее большинство соглашается, что предстоит долгой период правления военных. Некоторые считают, что в конституцию будут внесены поправки, чтобы снять ограничения на количество сроков президентства.

Тарек мечется между отчаянием и надеждой, частично подпитываемой его опытом 2011 г.: «Все резко изменилось. Порой у меня есть надежда, что мы не обречены, что будут изменения. Но если вы оптимист, то выглядите глупо. Во времена Мубарака вы могли рассказывать людям, что есть такая штука – демократия и к ней надо стремиться. Когда вы говорите это сейчас, люди кричат на вас: «Посмотри, к чему эта демократия нас привела!»