Трагедия в Кемерове показала неспособность местной власти говорить с людьми

Президент Владимир Путин днем во вторник подписал указ об объявлении 28 марта днем национального траура в связи с воскресными событиями в Кемерове. В пожаре в торгово-развлекательном центре (ТРЦ) «Зимняя вишня», по официальным данным на 27 марта, погибло 64 человека, в том числе 41 ребенок. Список с их именами был вывешен утром в штабе, где собрались родственники погибших. О 64 погибших говорил и глава МЧС Владимир Пучков. Эти данные почти совпадают с данными, опубликованными на сайте администрации Кемерова, согласно которым личность 25 погибших уже установлена, а еще 38 человек пока числятся пропавшими без вести. Следственный комитет (СКР) распространил несколько другие цифры: обнаружены и доставлены в морг тела 59 погибших, но всего от родственников поступили заявления о пропаже 67 человек.

Реакция президента

Указ об объявлении траура Путин подписал после того, как утром побывал в Кемерове. Там он провел совещание с председателем СКР Александром Бастрыкиным, Пучковым и руководителем Минздрава Вероникой Скворцовой, а также полпредом президента в Сибирском округе Сергеем Меняйло и кемеровским губернатором Аманом Тулеевым. Бастрыкин сообщил Путину, что пожарная сигнализация в ТРЦ не работала неделю, двери кинозалов действительно были заблокированы, а основными версиями по-прежнему остаются короткое замыкание и применение открытого огня, хотя во вторую следствие верит меньше. Тулеев, который не ездил на место пожара и пока не встретился с родственниками пострадавших, извинился за трагедию персонально перед Путиным и рассказал ему об оппозиционных «бузотерах», пытающихся использовать народное горе в своих интересах.

После совещания Путин встретился с инициативной группой горожан, выразивших недоверие официальным данным о количестве погибших.

Президент пообещал им, что следователи «пройдут по всей цепочке, начиная с тех, кто давал разрешение [на эксплуатацию ТРЦ], и кончая теми, кто должен отслеживать безопасность» и что виновные будут непременно наказаны. Однако от ответа на вопрос об отставке Тулеева Путин уклонился: «Во-первых, под камеры это не делается – для красного словца на фоне трагедии. А второе – нужно точно совершенно определить, кто в чем виноват. И когда мы это сделаем – а мы это сделаем точно, – будут приняты соответствующие решения».

Ошибка преемника

Пока президент выслушивал отчеты министров, в Кемерове на пл. Советов в течение 10 часов проходил стихийный митинг. В понедельник в городе начала распространяться информация, что в пожаре погибли сотни человек, поэтому инициативная группа вместе с представителями мэрии съездила в морг, чтобы убедиться в достоверности официальных данных. Один из участников группы – Андрей Васильченко сказал ТАСС, что они съездили и на другие объекты, куда, по слухам, могли быть доставлены тела: «Мы поехали дальше по информации о том, что трупы повезли на хладокомбинат, как бы ужасно это ни звучало. Мы поехали туда той самой ответственной группой, которая была выбрана в 9 утра. Ничего, кроме пищевых продуктов, мы там не увидели. Более того, мы посмотрели все фуры, не дали выехать ни одной машине». Члены инициативной группы на митинге предложили всем, кто не может связаться с близкими, представить их имена и фамилии, чтобы проверить эту информацию. Позже в штабе сообщили, что такой список составлен – в нем 85 имен, передал «Интерфакс».

Участники митинга требовали к себе Путина, но президент с ними не встретился. Со стороны властей с горожанами общались вице-губернаторы Владимир Чернов и Сергей Цивилев. Последний был назначен на этот пост около месяца назад, и собеседники «Ведомостей», близкие к администрации президента, тогда говорили, что его могут готовить в преемники губернатора. Когда один из пришедших на площадь – Игорь Востриков заявил, что власти относятся к людям как к скоту, Цивилев обвинил его в желании «попиариться на горе». Востриков в ответ сообщил, что у него в пожаре погибли жена, сестра и трое маленьких детей. Позже Цивилев пообещал митингующим, что виновные в случившемся будут наказаны, и даже встал на колени, чтобы попросить прощения.

Массовые акции памяти жертв пожара прошли во вторник по всей России. В Москве было даже два таких мероприятия: неформальная акция прошла вечером на Пушкинской площади, а мэрия призвала москвичей собраться на Манежной площади, к созданному властями мемориалу приехал мэр Сергей Собянин.

Судьба губернатора

Реакцию Путина эксперты считают правильной, но запоздавшей, в том числе и с объявлением траура. Федеральные власти во вторник вели себя так, как нужно было в понедельник, говорит политолог Михаил Виноградов: «Ключевая проблема федеральной власти – демонстрировать эмпатию, настроенность на одну волну со скорбью и гневом, которые испытывает российское общество независимо от политических взглядов. Назначение альтернативных скорбных мероприятий в Москве и Петербурге показывает, что эту эмпатию настроить не удается». «С объявлением траура власти опоздали. Возможно, было нежелание портить позитивный настрой после выборов и была надежда, что трагедия окажется не настолько масштабной и можно будет обойтись минимальным ее присутствием в информпространстве», – предполагает политолог Аббас Галлямов. По мнению политолога Константина Калачева, власти могли ждать подтверждения данных о числе погибших: «Решение выглядит несколько затянутым, но в итоге Путин в Кемерово прилетел, с инициативной группой встретился, цветы возложил и провел совещание, на котором выглядел более чем достойно».

А вот региональные власти продемонстрировали неумение вести себя в такой ситуации, единодушны эксперты. «Региональные власти показали свою полную неадекватность, – считает Галлямов. – Если бы Тулеев с самого начала поехал на место трагедии, встречался с родственниками, наказывал виновных, то и претензий к нему не возникло бы. Он ничего этого не делал и выпал из повестки. Все это интерпретировалось как то, что власть бесконечно далека от людей и равнодушна к их проблемам. Следующей ошибкой Тулеева были слова о «200 бузотерах». Есть ощущение, что Тулеев и его окружение остаются политиками ХХ в., говорит Виноградов: «Если кемеровское общество оттаяло от того цементирования, которое там было 20 лет, то областная власть исходит из того, что ничего не изменилось, что нет никакого кризиса доверия и ощущения власти одной из виновных. Социальные проблемы, которые есть в каждом регионе, не находили выхода, и во вторник это выплеснулось в запросе на правду и в недоверии к словам власти». Трагедия показала абсолютную неспособность власти разговаривать с людьми, согласен эксперт Московского центра Карнеги Андрей Колесников: «Поведение Тулеева фантастическое – он извиняется перед Путиным. То есть власти подотчетны перед главным начальником, а не перед людьми».

Разговоры об отставке Тулеева начались в прошлом году, когда стало известно о его болезни, напоминает Калачев: «Сегодня «в бою» проверялся его возможный преемник Цивилев. Он бросился на амбразуру – и промахнулся: проявил себя не с лучшей стороны, даже стояние со свечой на коленях вряд ли исправит впечатление, которое создалось во время митинга». Цивилев допустил несколько ошибок, когда начал искать врагов и обвинять отца погибших детей, считает эксперт: «Если бы он справился с ситуацией, это был бы преемник Тулеева. Теперь же все не так однозначно». В целом реакция региональных властей была безобразной, полагает Калачев: «Рассказывать о том, что вышли 200 оппозиционеров, – это ни в какие ворота. Тулеев, который когда-то был профессиональным народным трибуном, сейчас похож на престарелого сатрапа, который заискивает перед царем и не может повторить собственные прошлые подвиги – выйти и пообщаться с людьми, разделить с ними скорбь».

По мнению Галлямова, сейчас принципиальный вопрос – уволит ли Путин Тулеева: «Когда любой ценой пытаешься усидеть в кресле, обвиняя родителей погибших детей в оппозиционности, это выглядит бесконечно цинично и бьет по всей системе в целом. Если Путин оставит Тулеева, ответственность за его поведение ляжет уже на президента». Сохранение Тулеева на посту губернатора политически становится невозможным, согласен Виноградов: «Но не ясно, как оформлять его уход – идти ли на уступку общественному мнению или подчеркивать, что бунтовать нельзя».