Показания Игоря Сечина суду больше не нужны

Показания главного исполнительного директора «Роснефти» Игоря Сечина против бывшего министра экономразвития Алексея Улюкаева, данные в ходе предварительного следствия, так и не были оглашены в Замоскворецком суде Москвы. Во вторник там завершилось судебное следствие по делу об обвинении экс-министра в получении взятки. Прокурор Борис Непорожный признал, что обвинение не смогло обеспечить явку своего главного свидетеля, и ходатайствовал об оглашении письменных показаний. Защита возражала и просила вызвать Сечина в суд еще раз (повестку ему направляли уже четырежды). «Для нас присутствие свидетеля Сечина является принципиальным, – объяснял адвокат Улюкаева Тимофей Гриднев. – Его неявка фактически является отказом от выдвинутых обвинений». Адвокаты напомнили, что в соответствии с УПК оглашение данных на следствии показаний без согласия обеих сторон допускается, только если обвиняемому ранее в ходе суда дали оспорить эти доказательства на очной ставке, но ее не было.

Направление новых повесток приведет лишь к затягиванию процесса, возразил гособвинитель: «Считаем необходимым закончить следствие и перейти к прениям сторон». Судья приняла решение мгновенно: «Отказать в связи с отсутствием согласия всех участников процесса». Это означает, что обвинение не сможет ссылаться на показания своего ключевого свидетеля. Будут ссылаться на другие материалы, прогнозирует Гриднев, – возможно, для этого обвинение внезапно решило взвесить $2 млн, якобы полученные Улюкаевым в качестве взятки (см. врез).

Адвокат Вадим Клювгант говорит, что отказ суда от оглашения данных на следствии показаний со ссылкой на отсутствие согласия сторон – очень редкое явление. Да, формально УПК не разрешает такое оглашение, но обычно «уважительные» причины, чтобы огласить показания, всегда находятся.

Случай «прямо из учебника», замечает профессор МГУ Леонид Головко. Суд действительно не имеет права без специальных оснований оглашать такие показания, а если оглашения нет, то и доказательства, как такового, тоже нет. Судья выбрала красивое решение, уверен эксперт: она могла бы еще 20 раз вызвать Сечина в суд, превращая процесс в посмешище, но всем понятно, что реальных рычагов обеспечить явку у суда нет. Теперь бремя доказывания – проблема обвинения, подчеркивает Головко: суд оценит те доказательства, которые ему представлены. Но отсутствие показаний главного свидетеля обвинения еще не означает оправдательный приговор, предупреждает он: по таким делам нет формальной теории, диктующей обязательный объем доказательств. Факт передачи денег никто не отрицает, спорным остается вопрос, понимал ли Улюкаев, что берет деньги, или искренне считал, что в сумке вино. Но вряд ли Сечин мог бы это прояснить, добавляет Головко: в таких ситуациях должен работать принцип свободы оценки доказательств – по внутреннему убеждению судьи, основанному на совокупности имеющихся доказательств.

Улюкаев во время допроса назвал действия Сечина заведомо ложным оговором. Но эксперты сомневаются в том, что оправдание Улюкаева (даже если оно случится) может привести к обвинению Сечина в ложном доносе. Все зависит от оценки, которую суд даст доказательствам, говорит Клювгант: заблуждение может быть добросовестным, и тогда это не криминал.