Улюкаев заявил о заведомо ложном оговоре со стороны Сечина

Бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев назвал заведомо ложным оговором данные главным исполнительным директором «Роснефти» Игорем Сечиным показания о том, что Улюкаев угрожал дать отрицательную оценку, не позволившую бы «Роснефти" купить "Башнефть".

«Я никогда не угрожал Сечину дать отрицательное заключение. Данные им показания о том, что я угрожал ему, свидетельствуют о заведомо ложном оговоре меня со стороны Сечина», - сказал Улюкаев. Он добавил, что подготовка такого рода заключения была бы выходом за пределы компетенции Минэкономразвития. «Я думаю, что всем очевидна абсурдность этого утверждения», – отметил он. Допрос вел адвокат Тимофей Гриднев.

Экс-министр также категорически отрицает, что требовал у Сечина взятку.

«Мне в категоричной форме запретили пользоваться телефоном, я не мог не только покинуть "Роснефть", я даже передвигался под контролем сотрудника ФСБ. Даже когда я пошёл в туалет, то пошёл в сопровождении сотрудника ФСБ», - рассказал он.

По словам Улюкаева, по возвращении с Гоа он не видел и не слышал Сечина несколько недель, а 14 ноября 2016 г. обнаружил от него пропущенный звонок и перезвонил. Тот был любезен и вспомнил про поручение, указывает Улюкаев. Он решил, что это поручение Путина о приватизации, подчеркнул экс-министр. Он вспоминает, что Сечин звал его в офис «Роснефти». Назначенное Сечиным время было неудобно, но Сечин был очень настойчив, вспоминает Улюкаев, поэтому он согласился приехать.

Руководитель «Роснефти» встретил его во дворе, отвел в сторону и скороговоркой проговорил текст про поручения, вспоминает Улюкаев: «термин «поручение» я воспринимал совершенно однозначно - как задержку с исполнением поручения Путина о приватизации «Роснефти», тем более что оставался месяц». Что касается «собирания объемов», Улюкаев считал, что имелась в виду необходимость фондирования сделки. Он отметил, что Сечин встретил его в свитере и куртке, быстро проговорил про поручение и собирание объемов, вручил сумку и предложил пойти пить чай. Экс-министр заявил, что был уверен, что в сумке находятся элитные спиртные напитки. Он открыл багажник, положил сумку с вином и пошел за Сечиным. Чай подавали не в кабинете Сечина, а в какой-то небольшой комнате, это «показалось странным».

Сечин проинформировал, что желающих купить акции «Роснефти» нет, но есть инвесторы, готовые кредитовать сделку в полном объеме. Только мы начали обсуждать сделку по приватизации, как Сечин решил закончить встречу, отметил Улюкаев и добавил, что это тоже показалось ему странным. Сечин быстро свернул разговор, «встреча оказалась скомканной». Он не стал показывать офис компании, а стал провожать, и потом Улюкаеву дали корзинку, завернутую в полиэтилен. Кто взял корзину, Улюкаев не помнит.

Он уточнил, что Сечин периодически приезжал в министерство и уже дарил подарки - то часы, то макет буровой вышки.

После этого Улюкаев был задержан. Он вспоминает, что сотрудники ФСБ ничего ему не объяснили, просто велели выйти из машины. Ему запретили пользоваться мобильной связью. Было довольно много людей - человек десять, уточнил Улюкаев. По его словам, протокол задержания не велся, но один из сотрудников производил видеосъемку. В первый раз взяли смывы с рук, просветили приборами, но ничего не было видно. После этого руки обработали препаратом, снова просветили, и во второй раз появились пятна, но отчего - неизвестно. Потрясение не дало ему возможности аргументированно воспрепятствовать этой деятельности, говорит Улюкаев.

Он добавил, что первоначально в связи с шоком сообщил, что не знает, что в сумке, и только потом вспомнил, что там, вероятно, вино. Только через несколько часов он смог восстановить в памяти последовательность действий и вспомнил, что ему дали ключ от сумки. Только когда открыли сумку и из нее извлекли купюры, Улюкаев «начал понимать, что это спланированная провокация», с чем была связана настойчивость Сечина и почему так много сотрудников ФСБ, рассказал он.

По словам Улюкаева, ему в категоричной форме запретили пользоваться телефоном, он не мог покинуть офис «Роснефти». «Я даже передвигался под контролем сотрудника ФСБ», - отметил он. В Следственный комитет на допрос к следователю Видюкову его привезли насильно, вспоминает Улюкаев: это произошло примерно в час ночи. На вопрос «Что происходит?» тот предложил подождать. Спустя четыре часа, по словам Улюкаева, ему сообщили, что он задержан по подозрению во взятке, протокол задержания стали оформлять в 5 утра. Права разъяснили только тогда, когда стали составлять протокол, бесплатного защитника не предлагали. Ему разрешили сделать один телефонный звонок, министр позвонил жене и попросил срочно найти адвоката. После этого начался допрос без адвоката Улюкаева, защитница Лариса Каштанова приехала только в 9 утра.

Далее допрос министра начал вести прокурор Непорожный. Бывший руководитель Минэкономразвития рассказал, что знаком с Сечиным с 2001 г., у них были служебные отношения, с праздниками и днями рождения друг друга не поздравляли. Он добавил, что ничего не дарил Сечину, только поздравлял с государственными праздниками и отправлял открытки. Отношения были официально-уважительные, добавил он.

«Вы сказали, что вы сделали вывод о том, что «Роснефть» - ненадлежащий покупатель, как экономист. А вас спрашивали как специалиста или как министра?» - поинтересовался прокурор. Улюкаев ответил, что разговор проходил в кулуарах саммита АСЕАН в Лаосе, он дал заключение как специалист. «А вообще с какой целью вы давали комментарий, если вовсю уже действовал агент «ВТБ капитал», который вправе решать этот вопрос?» - интересуется прокурор. Комментарии - это естественный способ общения с прессой, журналисты задают вопросы, объяснил Улюкаев. Он вспоминает, что не единственный в правительстве придерживался такой точки зрения.

На вопрос, было ли у него как у министра полномочие принимать решения об участии «Роснефти» в покупке, Улюкаев ответил отрицательно. Он отметил, что это было его убеждение, что участие «Роснефти» в приватизации нецелесообразно, однако установлен порядок взаимодействия ведомств, и Минэкономразвития дает свою оценку, а здесь самодеятельность, т. е. не вытекающая из законодательных рамок позиция, неуместна. Так он ответил на вопрос, почему ни в одном из докладов в правительство не изложил свою позицию. Теоретически у него было право по собственной инициативе направить письмо в правительство с изложением важной точки зрения, но на практике это не принято, подчеркнул Улюкаев: это противоречит установившейся практике общения министерств и нормам делопроизводства, мы придерживались установленного порядка. Улюкаев говорит, что не помнит в своей практике таких прецедентов.

Покупка акций «Башнефти» была нецелесообразна, так как перехода акций из одной формы собственности в другую в экономическом смысле не происходит, объясняет Улюкаев. Задача приватизации - способствовать изменению формы собственности, потому что цель - получение фискального эффекта и формирование экономических отношений в отрасли.

Прокурор жалуется, что Улюкаев тихо говорит - либо устал, либо не хочет отвечать. Экс-министр ссылается на проблемы со здоровьем и с зубами: «говорить громко мне тяжело». 

На вопрос, почему Улюкаев согласился со сделкой, хотя цели не достигнуты, экс-министр отметил, что как специалист считал, что приватизация «Роснефтью» нецелесообразна, но как министр действовал в рамках закона. Он напоминает, что в докладе сослался на возможность установления дополнительных критериев для покупателя. Правительство могло поддержать идею и дать поручение готовить соответствующий нормативный акт, но не сделало этого.

До сентября 2016 г. Улюкаев не знал о синергетическом эффекте от объединения «Роснефти» и «Башнефти», отметил бывший министр. Письмо Сечина президенту он увидел в июне - вместе с поручением правительства. «А разве там не было указания на синергетический эффект?» - интересуется прокурор. Нет, говорит Улюкаев, только общие слова и голословные утверждения, расчетов там не было. Он подтвердил, что сам инициировал разговор с Сечиным в Гоа по поводу приватизации 19,5% «Роснефти». После этого он не общался с Сечиным практически месяц. На вопрос - почему, Улюкаев ответил, что у него был непростой график и он рассчитывал на Сечина как на ответственного руководителя, который напрямую выполняет поручения. Он подтвердил, что полагался на Сечина, и уточнил, что не докладывал в правительство, что Сечин не звонит и не пишет, так как у правительства есть графики.

Он пояснил, что министерство получало информацию от агента и направляло в правительство - было два доклада, в сентябре и октябре.

На этом прокурор закончил допрос Улюкаева и попросил суд огласить его показания, данные следствию, так как в них есть противоречия. Суд удовлетворил ходатайство. По встрече в Гоа показания почти слово в слово повторяют сказанное сегодня в суде. В показаниях также говорится, что Улюкаев рассматривал встречу с Сечиным как запланированную и крайне назревшую в связи с поручением президента по продаже акций «Роснефти».

Улюкаев не стал одеваться, так как полагал, что они с Сечиным пройдут в помещение. Сумка, которую руководитель «Роснефти» вручил экс-министру, была увесистая, и по очертаниям он не сомневался, что там коробка с вином, следует из показаний: Сечин и раньше дарил подарки, в том числе спиртное.

Считаю, что в отношении меня была осуществлена провокация, говорится в показаниях: именно поэтому Сечин ничего не сказал о содержимом, а сама сумка была закрыта на замок, что не позволяло ознакомиться с ее содержимым. Если бы он знал, что там деньги, то отказался бы. Он не стал интересоваться содержимым сумки, так как это было бы неделикатно. Кроме того, было холодно, сумка была закрыта на ключ, а Сечин торопился, говорил Улюкаев на следствии.

Сечин, говоря, что требует только $2 млн, лжесвидетельствовал, а я говорю правду, говорил Улюкаев. Показания зачитали, экс-министр их подтвердил. Он вновь поднялся на трибуну для дачи показаний.

Прокурор спросил, было ли обращение «Роснефти» к президенту таким же, как у остальных, или чем-то экстраординарным. Улюкаев отметил, что у каждой компании было свое содержание обращений, кто-то, например, предлагал изменить критерии подбора инвестора. Министр подчеркнул, что непонятно, зачем «Роснефть» просила о допуске к сделке, если участие компании и так подразумевалось. Формулировка проработать вопрос «исходя из нецелесообразности» появилась в поручении правительства только в связи с обращением «Роснефти», полагает он.

Утверждение о передаче денег нелепо, так как с момента совершения сделки прошло более месяца. Почему, недоумевает прокурор. Потому что требовать деньги за непрепятствование сделке после того, как она состоялась, нелепо, говорит Улюкаев.

Придумывать вопросы прокурору становится все труднее. Паузы между ними все больше. «Пока гособвинитель думает, скажите суду, с какой целью вы поехали в «Роснефть», - интересуется судья. Улюкаев объясняет, что настойчивость Сечина воспринял как знак доверия и уважения: до сих пор он такой просьбы не выражал, сам приезжал. Судья интересуется весом сумки. «Килограммов 15, наверное», - вспоминает Улюкаев.

Суд снял вопросы, когда еще Сечин дарил Улюкаеву спиртное и носил ли он когда-нибудь 15-килограммовые сумки.

«Я был полностью уверен, что это и есть угощение вином, которого я никогда в жизни не пробовал», - прокомментировал Улюкаев получение сумки. Прокурор удивлен, что Улюкаев помнил это обещание весь месяц, прошедший со времени встречи. Он также поинтересовался, почему Улюкаев не поблагодарил Сечина за вино: «Вы считаете, что это деликатно?». «Не знаю, холодно было, и Сечин торопил», - сказал бывший министр.

«Оценить сделку по покупке «Башнефти» «Роснефтью» затруднюсь, а вот по бюджетной эффективности есть сомнения: после моего ареста цена продажи была уменьшена на 18 млрд и синергетический эффект куда-то растворился», - заявил Улюкаев.

Защита закончила представлять доказательства. Прокурор обещает дополнительные доказательства в следующий раз, это займет полдня. Следующее заседание состоится во вторник, 28 ноября, в 11 часов.