Российская партийно-политическая система деградирует

Российская партийно-политическая система после выборов в Госдуму 2016 г. оказалась в кризисе, говорится в докладе Комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина. У всех партий за исключением «Единой России» большие проблемы с поиском кандидатов на выборах, в том числе из-за девальвации статуса депутата разных уровней, произошедшей из-за ужесточения требований к посещению заседаний, расширения возможностей досрочного лишения мандата, ограничений на владение иностранными активами и проч. К деградации политсистемы ведут также ограничения на участие в политике и нежелание портить отношения с органами власти, а возникающий вакуум пытаются заполнить внесистемные силы, в том числе Алексей Навальный со своими штабами в регионах, констатируют эксперты. В преддверии осенних выборов в регионах многие партии не проводили никаких публичных кампаний по поиску кандидатов (кроме муниципальных выборов в Москве), деятельность части партий в регионах свернута либо они «впали в политический анабиоз», говорится в докладе.

С ограничениями сильно переборщили, и так слабая партсистема получила удар, от которого сложно оправиться, в итоге «лояльную системную оппозицию начинают замещать неудобные силы», поясняет автор доклада Александр Кынев: «От КПРФ, эсеров в регионах идет отток. Ситуация может поменяться, если поле для маневра оппозиции расширится, т. е. будет либерализовано законодательство либо изменена избирательная система. Фактор ослабления оппозиции – дополнительное препятствие для привлечения новых кандидатов: тому, кто публично выглядит как слабый игрок, сложно рекрутировать новых людей».

Какие-то политические процессы протекают только в «Единой России», а главным событием первого этапа региональной кампании стали ее праймериз, хотя они и отличались меньшей агитацией, говорится в докладе. Но проведение праймериз создало риски и для самой партии, поскольку внутрипартийная оппозиция вытесняется, а желание продвигать более удобных, но слабых кандидатов сокращает электоральные возможности. Для ряда кампаний партия предпочла внутрипартийное голосование выборщиков, что, по сути, играет роль «оформления заранее согласованного результата». При этом совершенствование процедуры праймериз сопровождается снижением их реальной политической роли, отмечают эксперты. Праймериз работали там, где был раскол элит, среди кандидатов в губернаторы «это была фикция», говорит Кынев.

Оппозиция бессильна

Перебить «Единую Россию» с информационной точки зрения невозможно – им подконтрольны 90% СМИ, отмечает зампред фракции ЛДПР в Госдуме Игорь Лебедев. По его словам, для муниципальных выборов нужно около 30 000 кандидатов, а в некоторые регионы страны не доехать; госслужащих «невозможно затащить ни от какой другой партии, кроме как от единороссов, – на них тут же начинается давление», поэтому кадров действительно нет. Праймериз – чистый пиар, население в апатии и никакими предварительными голосованиями его не пронять, уверен эсер Михаил Емельянов: «Кадровый голод у оппозиции есть, его причины в том, что партии перестали быть кадровым лифтом для молодежи». Дмитрий Новиков (КПРФ) тоже считает, что праймериз не смогли впечатлить избирателей: «Их показывали везде, но это говорит лишь о неравном доступе к СМИ». Однако о нехватке кадров говорить странно, у КПРФ кандидаты определены, уверяет Новиков: «У самой партии власти есть проблемы с кандидатами, иначе бы против наших не использовались грязные технологии». Праймериз – это способ обновления партии и подбора кадров, поэтому хорошо, что вокруг них есть дискуссия, считает замсекретаря генсовета «Единой России» Евгений Ревенко: «Избиратель сам формирует списки из победивших, наша партия – единственная, кто использует эту технологию».

С 2016 г. оппозиции не существует, «успешная» думская кампания вычистила ее с поля, оставив одного Навального, говорит руководитель региональных программ близкого к Кремлю ЭИСИ Андрей Колядин. Он отмечает, что даже в парламентские партии никто не хочет вкладываться после их результатов. «Единая Россия» имеет ресурсы, но тут тоже есть двусмысленность, поскольку не регулируемые законом праймериз позволяют отсекать кандидатов, которые не устраивают руководителей партии или губернаторов, добавляет эксперт. Нужно создавать систему, которая бы предполагала борьбу за власть между партиями, что позволило бы вернуть в партстроительство людей с финансами, считает Колядин: «Выборы выигрывают или харизматики, или те, у кого много денег. Но первых отсеивают через праймериз, муниципальный фильтр и другие изобретения, деньги тоже не всегда могут обеспечить результат – все это вызывает желание не участвовать в политике».

Изначально было понятно, что партийное присутствие на региональных выборах в 2017 г. будет невелико, что обусловлено календарем избирательных циклов, говорит директор по исследованиям фонда ИСЭПИ Александр Пожалов. На губернаторских выборах партийный маркер не важен, полагает он: «За прошлые годы парламентская оппозиция привыкла, что в рамках негласных договоренностей им помогут пройти муниципальный фильтр, малые же партии этими выборами особо не интересовались». Развитие партий после выборов 2016 г. действительно приостановилось, соглашается эксперт, напоминая, что с 2019 г. Минюст начнет лишать регистрации партии, не участвующие в выборах, будет идти и процесс укрупнения партий: «Непарламентские партии могли бы участвовать в выборах в заксобрания, чтобы получить парламентскую льготу, но следующие выборы в Госдуму только в 2021 г., и многие понимают, что законодательство еще будет меняться». Парламентские же партии заняты поисками дальнейшей стратегии существования, внутрипартийными перестановками и борьбой за лидерство, резюмирует Пожалов: «Для них интересны губернаторские выборы, но от борьбы за победу или второй тур эсеры отказались, а в КПРФ это нужно только отдельным местным лидерам».