Силовики в 2016 году пережили реформы, борьбу с коррупцией и войну

В марте Владимир Путин объявил о давно обсуждавшейся, но все равно неожиданной реформе силового блока: были ликвидированы Госнаркоконтроль и миграционная служба, а на базе внутренних войск создана Росгвардия во главе с бывшим начальником Службы безопасности президента Виктором Золотовым. Она вобрала в себя почти все вооруженные госструктуры, ответственные за внутреннюю безопасность, и получила контроль над оружием других государственных и частных охранных структур, а также граждан. В мае ушел на пенсию бессменный с мая 2000 г. директор Федеральной службы охраны (ФСО) Евгений Муров. Проведенная после его отставки проверка обернулась коррупционным уголовным делом в отношении начальника службы ФСО на Кавказе Геннадия Лопырева.

В июне неожиданное развитие получило уголовное дело о перестрелке в московском кафе с участием окружения вора в законе Захария Калашова: по обвинению в получении от него взятки ФСБ арестовала генералов Следственного комитета (СКР) Дениса Никандрова и Михаила Максименко. Это пошатнуло, казалось бы, до того незыблемые позиции председателя СКР Александра Бастрыкина, стали поговаривать даже об упразднении СКР и возврате его в прокуратуру. Перестановки произошли и внутри служб ФСБ, так или иначе завязанных на экономику и политику, в результате на лидирующие позиции выдвинулся генерал Сергей Королев: бывший начальник собственной безопасности ФСБ возглавил Службу экономической безопасности. Вслед за этим пошли разговоры о реформировании самой ФСБ, точнее, о вливании в нее служб, выделенных еще из КГБ – ФСО и Службы внешней разведки (СВР). Несмотря на назначение новым директором СВР Сергея Нарышкина, эти разговоры не прекратились. Но, скорее всего, до выборов президента реформ ФСБ и СКР ждать не стоит – как по бюджетным, так и по организационным соображениям: достаточно взглянуть, с каким трудом идет перетряска МВД и создание Росгвардии.

В области внутренней безопасности ФСБ, несмотря на рост числа «шпионских» дел и конфронтацию с США, явно имела приоритетом борьбу с радикальными исламистами. На внешнем фронте ту же борьбу ведет Российская армия, добившаяся, несмотря на неудачу в Пальмире, крупного успеха: освобождение сирийскими войсками Алеппо открыло путь к переговорам с вооруженной оппозицией и ее спонсорами без участия США.

Параллельно Минобороны укрепляет и «украинский фронт» – львиная доля новых соединений развертывается на границе с Украиной, а отнюдь не против НАТО. А попытки Киева прощупать решение донбасского вопроса силовым путем через захват «нейтральной зоны» в мае – июне и декабре вряд ли случайно наталкивались на неожиданную активизацию артиллерии самопровозглашенных ДНР и ЛНР.