Путин: Для меня важны не границы, а люди
Президент назвал ошибки России и Запада, совершенные после окончания холодной войныПосле окончания холодной войны и падения Берлинской стены Россия и Запад "все сделали неправильно", заявил в интервью Bild президент Владимир Путин. Ошибку России он видит в том, что ее руководство запоздало с четким озвучиванием национальных интересов. Если бы это делалось с самого начала, в мире до сих пор сохранялся бы баланс сил, уверен он. Путин отметил, что после распада Советского Союза у России появилось и множество проблем, в которых виновата она сама и в которых не надо искать внешнего источника. В числе этих проблем он назвал спад экономики, развал социальной сферы, сепаратизм и теракты.
Во внешней политике, по словам Путина, Россия и Запад не сумели преодолеть разделение Европы. "Берлинская стена пала, но невидимые стены были передвинуты на восток Европы, – заявил он. – Это привело к ряду ситуаций взаимных недоразумений, недопониманию и назначению виноватых. Это является причиной всех последовавших кризисов".
Президент напомнил о прежних гарантиях нерасширения НАТО на Восток. Он считает, что уже являющиеся членами альянса страны были вправе не принимать в НАТО восточноевропейские страны, сославшись на то, что это не в их интересах. На возражения Bild о том, что правила НАТО не подразумевают безосновательного отказа в приеме в альянс стран, которые этого желают и соответствуют необходимым условиям, российский лидер ответил, что правила пишут те же политики. "Нигде не было прописано, что НАТО было обязано принимать конкретные государства. Требовалось всего лишь воздержаться от этого, проявить политическую волю. Но они этого не хотели", – считает он.
"НАТО и США хотели полной победы над Советским Союзом. Они хотели в одиночку сидеть на троне в Европе, – полагает Путин. – Вот сейчас они там сидят, и мы обсуждаем все эти кризисы, которых иначе бы не случилось". Он также напомнил о размещении американской ПРО в Европе и о результатах вмешательства в Ираке и Ливии. "Мы говорили: не надо этого делать, не надо туда забираться и не надо совершать ошибок. Нас же никто не слушал! Наоборот, считали, что мы занимаем какую‑то антизападную, враждебную Западу позицию. А сейчас, когда вы имеете сотни тысяч, уже миллион беженцев, как вы думаете, у нас позиция была антизападная или прозападная?" – заявил Путин.
Россия готова искать компромиссы со странами Запада «на базе международного права, единообразно всеми понимаемого», заявил президент России. Корреспондент издания напомнил о существовании теории «двух Путиных»: один ‒ молодой, до 2007 г., который говорил о солидарности с США, заявлял о недопустимости конфронтации в Европе и дружил с канцлером Германии Герхардом Шредером. После 2007 г. появился «другой Путин». «Когда мы получим назад прежнего Путина?» – поинтересовался журналист. Президент ответил, что ощущает себя таким же молодым и сохраняет тесные дружеские отношения, но «отношения между государствами строятся немножко по‑другому, не как отношения между людьми. Я не друг, не невеста и не жених, я президент Российской Федерации. 146 миллионов человек – у этих людей есть свои интересы, и я обязан их отстаивать», подчеркнул он. Российский президент подчеркнул, что готов делать это «не конфронтационно».
По теме российско-германских отношений он также сказал, что до сих пор их основой остается взаимная симпатия двух народов. На вопрос об отношении к канцлеру Ангеле Меркель Путин отверг выбранное интервьюером слово "восхищаться" и сказал, что до сих пор ценит ее как хорошего профессионала и открытого человека, а отношения у них профессиональные. По оценке президента, канцлер "также вынуждена соблюдать некоторые ограничения", но искренне пытается урегулировать кризис на юго-востоке Украины, "однако то, что Евросоюз делает с этими санкциями, это какой-то театр абсурда".
Об интересах народов Путин также говорил, объясняя решение присоединить Крым к России. Он заявил, что для него важны не границы, а люди. Госпереворот в Киеве, который совершили националисты, по его словам, крайне напугал 2,5 млн россиян, проживающих в Крыму. В версии интервью на сайте Кремля говорится, что "крайне националистически настроенные силы, которые приходили тогда к власти и отчасти, в значительной степени пришли к власти, они просто впрямую начали угрожать людям". "И русским людям, и русскоязычным людям, проживающим на Украине вообще и в Крыму в частности, потому что там концентрация русских и русскоговорящих больше, чем во всех других частях Украины". В англоязычном переводе интервью этих слов нет.
Путин напомнил, что российская сторона в этой ситуации не воевала, не сделала ни одного выстрела, "не погиб ни один человек". "Наши военные просто помешали украинским войскам в Крыму лишить народ свободы волеизъявления" на референдуме, сказал он. То, что на референдуме большинство крымчан проголосовали за присоединение к России, он назвал проявлением демократии. На вопрос, что в этой ситуации было с соблюдением международного законодательства, Путин напомнил о хартии ООН, которая дает каждой нации право на самоопределение, и привел пример Косова. "Наполеон когда-то сказал, что правосудие – воплощение Господа на Земле. И я говорю вам: воссоединение Крыма с Россией – справедливое решение". Западные санкции, введенные против России, по его убеждению, не направлены на помощь Украине, а направлены на то, чтобы отодвинуть Россию назад в геополитическом отношении.
«Основное, что должно быть сделано по исполнению минских соглашений, лежит на стороне сегодняшних киевских властей. Нельзя требовать от Москвы то, что должен сделать Киев», – приводит слова Путина его пресс-служба. Главным в урегулировании он считает конституционную реформу, которую должна осуществить Украина. При этом пункт о восстановлении полного контроля Киева над госграницей должен выполняться при условии проведения конституционной реформы. Он также посоветовал своим европейским партнерам ‒ и канцлеру ФРГ, и президенту Франции Франсуа Олланду ‒ «как‑то побольше вникать» в эти проблемы. На вопрос, действительно ли он считает, что Меркель плохо прочитала и поняла минские соглашения, Путин допустил, что у европейских партнеров может быть слишком много внутренних проблем.