Дело «Кировлеса» продолжает традиции дела ЮКОСа

Никулинский райсуд Москвы в пятницу удовлетворил гражданский иск на 16 млн руб. по делу «Кировлеса» к Алексею Навальному, Петру Офицерову и Вячеславу Опалеву. Иск подал конкурсный управляющий «Кировлеса» Андрей Малыгин. Опалев на суде отсутствовал, Офицеров и Навальный с исковыми требованиями не согласились. Адвокат Офицерова Светлана Давыдова подчеркнула, что возмещение 14,7 млн из 16 млн руб. признал Ленинский райсуд Кирова (см. врез). А адвокат Навального Вадим Кобзев просил отложить заседание, поскольку политик в прошлую среду подал заявление в Следственный комитет, требуя привлечь к уголовной ответственности самого Малыгина, действия которого Навальный считает попыткой хищения денежных средств.

Согласно постановлению пленума Верховного суда от 27 декабря 2007 г., устанавливая размер растраты, суды должны иметь в виду, что хищение имущества с заменой его менее ценным квалифицируется как «хищение в размере стоимости изъятого имущества», а частичное возмещение ущерба потерпевшему не может свидетельствовать об отсутствии умысла на растрату. Кировский судья Блинов ссылается на это постановление в приговоре, сумма в 16 млн там названа для целей уголовно-правовой квалификации, поясняет Кобзев: «Если мы в гражданском порядке рассчитываем ущерб, то давайте из растраты вычитать ту сумму, что была уплачена». Логика гражданского иска напрямую завязана с уголовным, поэтому гражданский иск удовлетворяют в том размере, в котором причинен ущерб в рамках уголовного дела, говорит руководитель практики разрешения споров ИФК «Горизонт» Василий Ицков.

Главный признак хищения – что имущество у законного владельца выбывает против его воли, разъясняет адвокат Вадим Клювгант: «Когда ему подсовывают «куклу», т. е. какую-то компенсацию, то в этом случае есть разъяснение пленума, которое кочует с советских времен, – в качестве размера хищения и ущерба вменять всю стоимость похищенного». Но чтобы применить такой подход, надо доказать, что имущество действительно похищено, говорит адвокат: «Если была продажа по согласованной сторонами цене, то в уголовном процессе не может быть речи ни о 16 млн, ни о 14 млн». Но в этом деле взыскивается не спорная сумма по договору, как было бы в гражданско-правовом споре, а ущерб, инкриминируемый по уголовному делу, подчеркивает Клювгант: «В этом случае инициаторы действа меньше всего отталкиваются от реальной экономики, а механически следуют тому, что написано в уголовном деле. Это антиэкономический подход и в нем нет ничего от права. Если уголовное дело абсурдно, то из него вытекает такой же гражданский иск». Подобные дела были поставлены на поток после первого дела ЮКОСа, напоминает адвокат.

Главная проблема в том, что отношение уголовного правосудия к экономике противоречит Гражданскому кодексу, где есть определения сделки и выручки, говорит председатель «Бизнес-солидарности» Яна Яковлева: «В уголовном правосудии этой терминологии нет, многие юристы говорили, что для прекращения вала экономических дел, где судьи ущербом считают сумму выручки, нужно просто объединить терминологию Гражданского и Уголовного кодексов». Ко всем бизнесменам относятся как к преступникам и считают, что «если он все равно своровал, то какая разница сколько», продолжает эксперт: «Размер ущерба влияет на сроки наказания, а если говорят, что человек украл 10 млн, но 9,9 млн из них потратил на закупку материалов и налоги – то доказать этого нельзя и взыскивается ущерб в 10 млн».